полуночи. Лиза валяется на диване с телефоном в руках.
— Влад, смотри, я тут колечко увидела, такое классное, купишь? — протягивает телефон экраном ко мне, бросаю на него взгляд.
— Завтра переведу денег, купи сама.
— Спасибо, ты чудо, — она вскакивает и целует. Я только усмехаюсь.
К офису подъезжаю в начале двенадцатого, долбанные пробки, даже на маленькие расстояния приходится тратить кучу времени. Тимур стоит у своей машины, курит. Пожимаю руку, мы идем в сторону входа в здание, когда слышу, как меня зовут:
— Владислав!
Оборачиваемся с Тимуром вместе, я вздергиваю в удивлении брови. Вчерашнее пугало, Арина Миронова. Правда, сегодня она выглядит куда лучше. Красные волосы собрала в хвост, в светло-голубых широких модных джинсах и белой футболке с надписью. На спине рюкзак, на ногах кроссовки. Вполне себе молодежно и не вычурно. Впрочем, так оно и должно быть, иначе бы Тимур не предложил этот вариант.
Девчонка неуверенно приближается, вцепившись в лямки рюкзачка. Я молча жду продолжения. Она кидает взгляд на Тимура, а потом обращается ко мне:
— Мы можем с вами поговорить? Пожалуйста.
Переглядываюсь с Тимуром, он едва заметно кивает. Вот ведь вцепился в этих Мироновых, чем они ему так понравились? Вздыхаю, но все же кидаю:
— Идем.
Арина
Мы сидим в папиной машине уже минут десять. Молчим. Я тереблю в руках лямки рюкзака, отец смотрит в окно. Я вижу — он жутко зол, потому не выезжает с парковки, пытается успокоиться.
— Пап, — зову, не выдержав, — я ведь пыталась тебе сказать, что не хочу никакого сватовства.
— И решила выставить меня полным идиотом, — цедит он, бросая взгляд. — Ты вообще представляешь, что за человек Яров? Такими предложениями не разбрасываются. Тем более когда они приходят так вовремя.
Я смотрю непонимающе.
— Предложениями? Хочешь сказать, это была его инициатива?
Перед внутренним взором возникает Владислав. Он сам вышел на папу? Чтобы что? Зачем ему я? На мгновенье мелькает дурная мысль, что Яров мог увидеть меня в городе, заинтересовался, но я тут же смеюсь сама над собой. Такие, как Яров, не интересуются такими, как я. Уверена, у него отбоя от девиц нет. Может выбрать любую. Тогда зачем ему я?
Папа устало вздыхает, трет лицо.
— Послушай, дочь, то, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Яров очень влиятельный в нашем городе человек. Он собирается заняться политикой. И для этого ему нужен брак. Фиктивный брак. По какой-то причине он решил, что ты удачный вариант.
— Что? — выпаливаю я, снова краснея, на этот раз от злости. — Он решил, а ты?.. Ты согласился? Как ты мог?!
Папа молчит, рассматривая свои руки. За эти годы я успела хорошо его изучить — он так делает, когда хочет сказать что-то неприятное, подбирает слова.
— Пап, он что, тебе угрожал?
— Что? Нет, нет, — усмехается он. — Напротив… Он предложил мне очень хорошую сделку, Ариш. Ты вступишь с ним в фиктивный брак, а я получу деньги и продвижение моей фирмы на рынке.
— Это хорошие условия? — смотрю на него в шоке. — Продать свою дочь?
— Это фиктивный брак, — хмурится папа. — Между вами ничего не будет, отношения только на публике. И да, я планировал согласиться. Потому что… Потому что… Я не говорил тебе, но последнее время дела в фирме не очень.
— Ну и что? Спады бывают у всех. Это не повод… Последнее время это сколько?
— Года два. Честно сказать, я уже думал о том, чтобы признать ее банкротом через некоторое время.
Я в изумлении открываю рот. Банкротом? Настолько? Как так? Ведь фирме много лет, она была стабильна, с чего она начинает тонуть?
Эти вопросы я задаю отцу, он устало потирает переносицу.
— Такое бывает, Ариш. Москва большой город, высокая конкуренция, постоянное развитие во всех направлениях. Я… Я перестал успевать, понимаешь? Упустил время, несколько контрактов, одно потянуло за собой другое…
Я откидываюсь на спину сиденья, смотрю в окно. Папа не привык делиться своими слабыми местами. Привык преодолевать препятствия в одиночку. Только вот здесь не сложилось. И когда бы он мне рассказал? Ведь потеря фирмы это потеря финансовой стабильности, привычного образа жизни. А я еще учусь и ничего не зарабатываю. Да и что там я поначалу буду приносить? Сущие крохи по сравнению с тем, к чему мы привыкли. Конечно, мы не миллионеры, но все равно, потерять фирму — это сильный удар.
Я начинаю понимать папу, а еще остро чувствую сожаление за то, что так потупила. Но почему он нормально не объяснил сразу? Надеялся, что я буду его слушаться, не вникая в детали? Что он привычно все разрулит так, что я не узнаю о проблемах?
Не получилось.
И теперь вообще непонятно, чего ждать дальше.
Папа довозит меня до дома и уезжает, я привожу себя в привычный вид, стираю косметику, переодеваюсь, терзаемая новыми мыслями. Телефон то и дело вибрирует, присылая сообщения от Оли, но я не отвечаю, даже когда она звонит. Отец просил держать все в секрете, а я сейчас слишком потеряна, чтобы врать подруге.
Смотрю на себя в зеркало и снова вспоминаю Ярова. Вот значит какой он… Решил выбрать себе фиктивную жену. Почему не найти настоящую? И неужели у него никого нет в окружении, кто мог бы сыграть жену, раз уж надо именно фиктивно? Почему нужно так исхитряться? Насколько я понимаю, они с папой даже и знакомы не были до этого момента. Ну если только шапочно.
Фиктивный брак. Отношения для публики. Не могу представить, как это вообще.
Снова думаю о папе и понимаю: я должна что-то сделать, чтобы исправить ситуацию. Ведь он любит меня, и вряд ли бы согласился на это предложение, если бы была другая возможность.
А я все испортила. Снова смотрю на себя. Я испортила, я и исправлю.
Залезаю в интернет и ищу информацию об этом Ярове. Он, оказывается, вполне себе медийная личность. Кроме того, что крупный бизнесмен, известен еще и своими похождениями. Главный ловелас Москвы — так, ни больше, ни меньше, называется одна из статей. Правда, сроком она за прошлый год, но все-таки…
Все понятно с этим Яровым. Обычный бабник, который не обременяет себя ответственностью, предпочитая отношения на короткое время. И конечно, настоящий брак ему не нужен, как и настоящая жена — она еще, чего доброго, будет что-то требовать и мешать наслаждаться жизнью.
Внутри зреет злость по отношению к мужчине. Вот какой он — хозяин жизни, считает, все ему позволено. Хочу — куплю этого
