* * *
— Ну что ж… я уезжаю.
Я положила еще одну рубашку в чемодан на своей кровати, прежде чем поднять глаза. Коул стоял в дверном проеме с рюкзаком на спине и чемоданом у ног.
— Окей.
— И это все? Окей?
Я скрестила руки на груди и посмотрела на его футболку с эмблемой Алабамы.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Коул, иди и надери чей-нибудь зад? Наслаждайся временем в колледже, Коул? Или еще лучше, могу ли я получить автограф от всемогущего Коула Тэтчера?
— Почему ты всегда такая стерва?
— Ой, ну извини, что не поступаю так, как того хочет великий Коул Тэтчер. Скажи же, как мне поступить?
Он уставился на меня. Презрение было написано на его лице. Любопытно, так ли ему противен новый цвет моих теперь уже светлых волос. Моя последняя попытка объявить о собственной индивидуальности — полная чушь.
— Да что с тобой случилось?
Я пожала плечами.
— Может, это и есть я, никогда не думал об этом?
Брат покачал головой.
— Нет, что-то случилось. Что-то, что заставило тебя так сильно презирать меня.
— Люди растут, и иногда они отдаляются. — С каждым произнесенным словом по моему горлу поднималась желчь и жгла язык.
— Я не верю тебе.
За окном просигналил автомобиль. Коул стрельнул глазами в сторону коридора.
— Что ж…
Он нагнулся и схватил чемодан, а после уставился на меня долгим и тяжелым взглядом. Потом, качая головой, повернулся и пошел в сторону лестницы.
Слезы жгли глаза, пока я прислушивалась к шагам брата на лестнице. Я напрягла все мышцы, чтобы не побежать за ним, не обернуть руки вокруг его тела и не сжать до треска костей; чтобы не сказать, что Коул лучший брат, о котором мечтает любая девушка. Но моя глупая гордость остановила меня. Поэтому я расслабила руки и продолжила собирать вещи перед предстоящим отъездом в колледж. Я не решалась поднимать глаза до тех пор, пока входная дверь с грохотом не захлопнулась. И вот тогда все шлюзы открылись, и обычные слезы превратились в рыдания.
Я резко поднялась на кровати. Даже с кондиционером, охлаждающим воздух в темной комнате в общежитии, я находилась в луже собственного пота. Это частое явление. Мое подсознание пока я спала, устроило разгрузочный день, и в итоге меня затопило несметным количеством сожалений.
Я взяла телефон с прикроватной тумбочки. Четыре часа утра. В самый раз. Сделав глубокий вдох, сползла с кровати и направилась в душ, который стал мне необходим после каждого такого «эпизода». Как только холодная вода смыла пот с тела, я напялила шорты и футболку и отправилась на пробежку. Бег был единственной вещью, которая выбивала воспоминания из головы, по крайней мере, на некоторое время.
Я вышла прямо в темное утро. Горячий воздух формировал воображаемый купол вокруг меня. Легкие расширились из-за долгого и глубокого дыхания, когда я начала медленный подъем на холм от своего общежития в дальней части кампуса, минуя другие здания, все еще окутанные тьмой.
Как только я вышла на площадь, то вошла в устойчивый ритм. Несмотря на темноту, я взяла курс в сторону деревьев, которые с краев образовывали своеобразный козырек над травой. Синие охранные огни освещали каждый угол, что создавало подобие безопасности несмотря на ночь. В отличие от маленькой меня, сегодняшняя я темноты не боялась. В ней никто не скрывался. В моем мире, жизнь и ее непредвиденные повороты были куда страшнее. И значительно вреднее для здоровья.
Ощущая внутреннюю борьбу, которую чувствовала, находясь в кампусе, я увеличила темп, бросая вызов самой себе. К тому времени, как сделала один круг, мой пульс участился. Я знала, что могу бежать быстрее. Равномернее. Не хватая ртом воздух. Я помахала руками, давая себе толчок для увеличения скорости. Такой быстрый темп позволял кожей лица почувствовать свежий утренний ветерок. Я почувствовала что-то, чего не было в моей жизни уже давно. Свободу.
— Куда торопишься? — спросил глубокий голос, до смерти меня напугав.
Я дернула головой.
Рядом бежал Каден Брукс, не отставая от меня.
— Это называется бег трусцой. — Я не остановилась, скорее даже ускорилась.
— Нет, это называется бег «кто-то преследует тебя». — Брукс даже не вспотел, и его дыхание было в норме. Засранец.
— Раз уж я не услышала тебя, то не узнала бы, если бы кто-то реально гнался за мной. — Здесь.
— Ладно, но это глупо.
Я отшатнулась и спросила:
— Что?
— Никто не говорил тебе, что нужно быть в курсе того, что происходит вокруг?
Ни при каких обстоятельствах я не собиралась выслушивать от Брукса нотации по безопасности в четыре тридцать утра.
— Ага, думаю, если бы кто-то сказал, то мне бы удалось избежать твоего преследования.
— Моего преследования?
— Мы оба здесь, не так ли? — спросила я, ненавидя попытки разговаривать во время бега.
— Я два года учился в этом колледже, — продолжил Брукс. — Каждый здесь знает про мой утренний ритуал. Так что, если кто-то из нас двоих кого-то и преследует, то это ты. Не впервой фанатка пытается подобраться ко мне.
Скривив лицо, я замедлилась и остановилась. Девушки действительно были готовы на все ради него?
Брукс оглянулся через плечо, продолжая бежать.
— Ты что делаешь?
— Оставляю тебя и твое эго в покое, — крикнула я. — Вы стоите друг друга. — Потом развернулась и побежала вниз с холма в сторону общежития. Я могу бегать и по тротуарам между зданиями.
Каден Брукс мог забрать площадь себе.
ГЛАВА 3
Финли
Две недели спустя, Сабрина внесла свою первую коробку.
— Я оставила эту сторону для тебя, — указала я на левую половину комнаты. — Надеюсь, ты не против?
— Все прекрасно. — Сверкнула мега-широкой улыбкой соседка.
Наши разговоры по видеочату не передавали внешний вид моей будущей соседки в должной мере. Ее светлые волосы ниспадали идеальными локонами — даже после шести часов пути за рулем из Флориды. Ее тело было идеально сложено, как у фотомоделей с разворотов глянцевых журналов.
— Как тебе жилось здесь эти несколько недель?
— Неплохо. Я изучила каждую дорожку в кампусе, и душ всегда был в моем распоряжении.
Сабрина рассмеялась и упала на голый матрас.
— Когда мои родители припаркуются, я принесу оставшиеся вещи. Они остановились через дорогу.
Я пошла к двери и предложила:
— Давай занесем их.
— Серьезно?
Я засмеялась.
— Я крепче, чем кажусь.
Сабрина пробежалась взглядом по длинным шортам и безразмерной рубашке, прикрывающим мое тело.
Я знала, о чем она подумала. Сабрина была первым человеком, кто действительно обратил на меня внимание. Впервые за долгое время я была смущена отсутствием стиля, особенно теперь, когда увидела, как выглядели девчонки из колледжа Алабамы. Когда моя жизнь разлетелась на кусочки, то такие простые вещи, как мода, перестали иметь значение.
— Приходится держать форму, чтобы вытерпеть футболистов. — Она снова посмотрела мне в глаза. — Как смотрится команда?
— Перед началом сезона: один за всех, и все за одного.
— Нет, — она захихикала, — я имела в виду, как они выглядят?
Захихикав в ответ, я подумала об их последней потасовке, отношении к проигрышу, их кривляньях. Как они ругаются или злятся друг на друга.
— В шлемах они выглядят приятнее.
Сабрина отбросила за спину светлые кудри и засмеялась.
— Я не верю этому. Особенно, когда дело касается Кадена Брукса. Парень красив.
Ах. Если бы она и все поклонницы Брукса, которые часто толпились на парковке после тренировки, знали, каким высокомерным подонком он был, то изменили бы о нем мнение. К счастью, с того раза у нас с ним больше не было совместных пробежек. Он, казалось, также старательно избегал меня, как и я его. Я пожала плечами.
