был несколько месяцев назад, а 15-е — через три недели. Как это событие может быть приурочено к моему дню рождения?
К моему удивлению, Джулиан поднимается со своего места и поворачивается ко мне лицом. И тут я чувствую это. Тепло его присутствия. Энергия, которую он излучает, охватывает меня, как магнит, притягивая к себе. Он опускает голову, чтобы поцеловать меня в лоб, позволяя своим волнистым каштановым волосам рассыпаться по плечам.
Когда он отступает назад с полунасмешливой ухмылкой, убирая волосы с лица, я хочу, чтобы это делали мои пальцы. Я прикусываю нижнюю губу, желая, чтобы его поцелуй был чем-то большим, чем просто жест, похожий на поглаживание по голове.
— Клэр, я был занят последние несколько лет. Наконец-то все встало на свои места. Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты мне небезразлична, и мне жаль, что я не был лучшим опекуном.
— Все в порядке, Джулиан, правда. Я благодарна тебе и твоей семье за все. У меня нет никого, кроме вас. Мне достаточно просто оставаться с тобой в поместье.
— Этого недостаточно. Ты молодая женщина и заслуживаешь празднования дня рождения за то, что смогла зайти так далеко, когда тебе это было не нужно. Ты придерживаешься распорядка дня и тренировок, которые я тебе даю…
— Я жалуюсь каждое утро, — говорю я ему, хихикая.
— Ты жалуешься, но ты также и заканчиваешь. В награду за то, что ты была таким замечательным ребенком, который вырос в прекрасную молодую женщину, сильную, умную и напоминающую мне о твоих предках, я планирую устроить для тебя вечеринку. Список гостей должен быть готов со дня на день.
— Я не хочу показаться неблагодарной, Джулиан. Я правда не хочу, но если это вечеринка для меня, то как будет составляться список гостей? Большинство ребят, с которыми я училась в школе, уехали в колледж или на летние каникулы за границу. Будет ли кто-нибудь из моих знакомых на вечеринке в честь моего дня рождения?
— Там будет много людей, которых ты знаешь. Не волнуйся об этом, Клэр. Ты отлично проведешь время. — Тон Джулиана не оставляет места для споров, когда он садится за свой стол, и то, как он окидывает взглядом документы, достаточно пренебрежительно, засовывая распечатанное для него расписание в ящик стола, не удостоив его даже взглядом дает понять, что разговор закончен, и я выхожу из его кабинета громко захлопывая за собой дверь.
ДЖУЛИАН
Истерики — это то, что мне нужно исправить в Клэр. Женщины в моей жизни требовательны и хотят от меня немедленных результатов или реакций. Даже если Клэр не кровная родственница, она ожидает того же. Мало кто может вести себя со мной подобным образом. Я даю Клэр много свободы в силу ее возраста, но это не оправдание.
Однако, прежде чем я успеваю позвать ее обратно в свой кабинет, чтобы отчитать, ее робкий стук заставляет уголок моего рта изогнуться. Возможно, мне не нужно в ней это исправлять, и это ее немедленное извинение за то, что она ведет себя как ребенок.
Дверь открывается, и Клэр проскальзывает внутрь с подносом кофе и пакетом с едой в руках. Она тихо прогуливается в самый дальний угол моего стола, чтобы накрыть завтрак, который я, скорее всего, есть не буду, но это часть ее обязанностей, от которых я не стану ее отвлекать.
— Яйцо-пашот с ветчиной и цельнозерновым тостом, латте со льдом, без сахара, с добавлением кокосового молока, — говорит она, сосредоточенно раскладывая еду у края стола. Я понимаю, что поднос в стороне от меня, но у меня нет никакого желания опрокинуть его на пол.
— Клэр, он упадет, если ты поставишь его туда, — говорю я ей.
Ее нынешнее недовольство мной очевидно: она бормочет невнятные ругательства под нос. Краснота на ее щеках подчеркивает темно-розовый цвет ее голых губ. Ее длинные платиновые светлые волосы спускаются по спине в гладкую одинарную косу. Они достаточно длинные, чтобы обернуться вокруг моей руки, если я захочу направить ее голову на свой член.
Глубокий выдох вырывается сквозь стиснутые зубы, потому что я не должен смотреть на Клэр вот так. Я не должен хотеть ее. Я стараюсь сделать все возможное, чтобы не дать навязчивым мыслям взять верх. У меня и без того хватает проблем, чтобы гоняться за прекрасной восемнадцатилетней девушкой, которая живет со мной уже десять лет.
Потеря ее отца, это та причина, по которой я выполняю миссию по сносу определенных предприятий в окрестностях Сан-Франциско. Несмотря на предупреждения Фионы, она не знает, что все бизнесы, которые я поручаю ей разгромить, принадлежат Кармину Скарпеле.
Клэр заканчивает работу и по-прежнему игнорирует мои предупреждения о том, куда она раскладывает еду. Неудивительно, что, как только она заканчивает и поднимает поднос, он опрокидывает на бок латте.
— Черт! — Она ругается и тут же бросается поднимать его, так как светло-зеленая жидкость проливается на ковер. Зеленые брызги на моих брюках заставляют меня закрыть глаза, как будто это поможет мне набраться терпения, чтобы справиться с этим беспорядком.
Как только я отодвигаю стул от стола, Клэр тут же опускается на колени, чтобы вытереть ковер. В моем извращенном воображении мелькают образы Клэр, стоящей передо мной на коленях. Я вижу это так ярко: Клэр задыхается и насаживается на мой член под столом, а я отчаянно пытаюсь уделить внимание работе, которая лежит передо мной.
Когда я чувствую, что ее руки переместились на мои бедра, это переключает мое внимание на Клэр. Она все еще стоит передо мной на коленях, извиняясь за то, что вытирает салфеткой мои брюки.
— Черт, мне так жаль, Джулиан. Я должна была тебя послушать. — Она продолжает вытирать каждое пятнышко, продвигаясь к моей промежности, где от малейшего дуновения ветерка у меня прямо сейчас встает. Она даже не представляет, какое воздействие оказывает на меня, а может, и представляет.
— Клэр. — Мой голос звучит предупреждающе.
Кажется, она меня не слышит, или ей все равно, возможно, ей нравится этот метод непрерывного дразнения. Клэр агрессивно поглаживает мою промежность, ее руки ласкают мой член, а я сижу с раздвинутыми ногами, позволяя ей ласкать себя.
Когда я уже не могу терпеть, я хватаю ее за руки, заставляя наши глаза сцепиться, и говорю ей.
— Остановись, пока ты не начала то, что никто из нас не готов закончить.
В глазах Клэр происходит переключение, тон ее меняется, когда она говорит:
— Ты сам сказал это, Джулиан. Я всегда все заканчиваю.
Да блядь.
— Клэр, мы
