Первый удар пришёлся по обеим ягодицам, едва ощутимый, чтобы ужалить. Второй был сильнее, жар распространился по моей коже. Третий и четвёртый слились в один, и я задохнулась. Пятый заставил меня вскрикнуть, когда он ударил меня по нижней части задницы и ремень почти, но не совсем, коснулся моей киски.
— Двигайся к локтям.
Я заколебалась, и кожаный ремень снова хлестнул по моей коже. Я сделала, как было сказано, внезапно осознав, насколько сильно эта поза обнажала мою киску и задницу.
Ремень снова опустился, на этот раз скользнув по моим бёдрам. Середина ремня слегка соприкоснулась с моими половыми губами. Все моё тело дёрнулось. Это было не больно. Не совсем. Это было острое чувство, не похожее ни на что, что я испытывала раньше. Когда он повторил тот же удар, я издала сдавленный звук. И я не была уверена, что он являлся протестом. Но я и не знала, было ли это мольбой о продолжении. Мой мозг лихорадочно пытался осмыслить все, что я чувствовала.
Когда мои ноги задрожали, а тело начало разрываться между болью и удовольствием, только тогда он, наконец, остановился. Моя задница ощущалась так, словно она горела. Он не довёл дело до синяков, но сидеть завтра будет чертовски больно.
— Моя девочка. — Он склонился надо мной и прижался губами к моему позвоночнику.
Я вздохнула, когда его рот начал спускаться по моей спине, а язык чертил узоры на моей коже. Когда его руки скользнули по моей заднице, я захныкала, а дрожь пробежала по всему моему телу. Его прикосновения были нежными, но моя кожа стала настолько чувствительной, что ощущалось даже малейшее касание. Затем его язык начал ласкать мою киску.
Я застонала, когда его рот двинулся вверх. Ещё одна новая вещь, которую я недавно отдала, получив удовольствие. Когда мы готовились к сегодняшнему вечеру, Девон сделал мне предложение, и сейчас я рада, что приняла его. Кончик его языка дразнил мою задницу, слегка двигаясь по ней в то время, как он скользнул пальцем в мою киску. Двойные ощущения начали подталкивать меня к ещё одному оргазму. Когда он ввёл в меня второй палец, я зажмурилась, и меня захлестнула первая волна удовольствия от оргазма. Он переплёл пальцы и костяшками потер мою точку G.
Когда я начала кончать, он убрал свой рот, сосредоточившись на том, чтобы входить в меня пальцами, усиливая мой оргазм. Мои колени подогнулись, я извивалась на его руке, неуверенная, пыталась ли сбежать или заполучить ещё больше его в себя. А потом его рука исчезла, и мои ноги почти подкосились.
Воздух наполнился запахом мяты, и я услышала, как жидкость выплеснулась в мусорное ведро. Мгновение спустя Девон схватил меня за волосы, подняв меня в вертикальное положение и повернув моё лицо к себе. Я почувствовала вкус жидкости для ополаскивания рта, когда он меня поцеловал. Зубы и язык, такие же грубые, как и то, как он обращался со мной ранее, и моя киска текла от возбуждения.
— Я собирался трахнуть тебя сзади, — сказал он, отстранившись.
Я задрожала, вспомнив, каким интенсивным был тот первый опыт, когда он заполнил меня и растянул. Я могла только представить, каково это будет в сочетании со шлепками его бёдер по моей разогретой и уже воспалённой коже.
— Но я передумал. — Он отпустил меня так внезапно, что я чуть не упала.
К тому времени, как я восстановила равновесие, его длинное тело растянулось на кровати, а толстый и набухший член торчал в воздухе.
— Я хочу смотреть, как твои красивые сиськи подпрыгивают, пока ты скачешь на мне. — Он поманил меня пальцем вперёд. — И ты заставишь себя кончить до меня хотя бы ещё раз.
Я забралась на кровать, ожидая продолжения. Он никогда не давал мне ничего так просто. Всё моё тело было как провод под напряжением, каждый нерв горел. Мне не потребуется много времени, чтобы снова кончить.
— Но ты не можешь трогать свой клитор.
Будь он проклят.
Я впилась в него взглядом, неловко закинув ногу ему на талию. Я положила руки ему на живот и согнула пальцы, пока ногти не впились в его кожу. Он зашипел, его руки переместились, чтобы обхватить мои бедра. Он потянул меня вперёд, пока его член не упёрся в мою киску. Я протянула руку под себя, чтобы расположить его у своего входа, но не опустилась на него. Ещё нет. Я просунула внутрь только головку, дразня его узким проходом и жаром, который, как он знал, ждал его.
— Вы думаете, что Вы здесь главная, мисс Дженсен? — его вопрос был поддразнивающим. Именно об этом он спросил меня, когда мы впервые переспали, недвусмысленно дав мне знать, кто контролировал ситуацию.
— Я не знаю, мистер Риччи, — поддразнила я в ответ. — С того места, где я сижу, мне действительно так кажется.
Его руки поднялись к моей груди. Я ахнула, когда он сжал её, а затем вскрикнула, когда его пальцы начали ласкать мои соски. Я держала руки на его животе, изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении. Он крутил и тянул, делая все те замечательные вещи, которые, как я обнаружила, мне не просто нравились, на самом деле я их жаждала.
Внезапно он сел, его рот опустился на мою грудь, а руки — на мою талию. Он работал над моим телом зубами и губами, пока я не поняла, что буду покрыта следами. Потом он взял мой сосок в рот, и я выругалась.
— Мошенник, — выдохнула я. Он сосал и покусывал, пока мой сосок не опух и не начал пульсировать. Когда он приступил к другому, у меня свело желудок, и я поняла, что близка к тому, чтобы кончить. Я разрывалась. С одной стороны, если бы сейчас я начала на нем двигаться, то кончила бы за считанные секунды. Но это бы значило, что я сдалась. Моё упрямство взяло верх.
Он посмотрел на меня, мой сосок был зажат у него между зубами. Девон откинул голову назад, оттягивая мою плоть, пока я не вскрикнула. Мои руки оказались зажаты между нами, сложенными на наших животах.
— Ты главная? — снова задал он свой вопрос.
Я начала было кивать, но все пропало, когда он сделал одновременно две вещи. Руки на моей талии толкнули меня вниз, а его бедра резко поднялись. Он пронзил меня одним почти жестоким толчком, который мгновенно заставил меня кончить.
Моя голова откинулась назад, когда он прижал меня к себе, пользуясь своим положением, чтобы продолжать двигать нами обоими. Каждый раз, когда я опускалась, его бедра поднимались, загоняя член глубже. Он не давал мне передышки, заставив один оргазм сменяться другим, пока я не перестала различать, где заканчивался один и начинался другой, а он все продолжал. Мои руки и ноги были вялыми, неспособными обработать любые команды, которые я бы им отдавала, если бы смогла сформулировать связную мысль. В данный момент я могла только издавать звуки удовольствия, смешанные со случайными словами или фразами.
— Да! Пожалуйста. Пожалуйста. Девон, да.
Затем он прикусил моё горло сбоку, и новый взрыв прошёл сквозь меня. Я чувствовала, как он входил в меня, даже когда все вокруг начало становиться серым. Когда сознание начало отступать, я услышала, как он произнёс моё имя, и прижалась к нему всем телом, доверив позаботиться обо мне. А потом я позволила своему сознанию ускользнуть.
Глава 3
Девон
Я посмотрел на красивую женщину, свернувшуюся калачиком рядом со мной, и уже не в первый раз задался вопросом, почему мне так повезло.
Всегда считал себя олицетворением американской мечты. Я приехал из Италии, когда мне было всего восемнадцать, с двадцатью долларами на счету и стипендией в Беркли. Теперь, пятнадцать лет спустя, я генеральный директор одного из крупнейших агентств по подбору талантов в Голливуде, и у меня так много денег, что я не знал, что с ними делать. Я заслужил всё это тяжёлым трудом, работал не покладая рук. Моё сердце было разбито, а доверие предано, но я сказал себе, что это пошло мне на пользу, потому что заставило увидеть, каковы люди на самом деле.
Я переспал с сотнями женщин, предаваясь фантазиям, которые большинство мужчин никогда не смогли бы воплотить в реальность. Секс втроём. Секс вчетвером. Извращения, которые варьировались от небольшого подчинения до откровенного садо-мазо. У меня никогда не было отношений, только женщины, которых я трахал. Я никогда не был ни с одной дольше нескольких недель, не было постоянной «партнёрши». Лишь пара женщин, которых большинство людей назвали бы приятельницами по перепихону, женщины, которым я мог позвонить в любое время, и у них не было никаких ожиданий. Всякий раз, когда женщина начинала думать, что она значила для меня что-то, кроме хорошего траха, наступало время прощаться.
