необходимость.
Аккуратно подбирая слова доношу свою мысль до Алиевой. Ожидаю всего, чего угодно: слёз, истерики, обид, ссоры… Но не дикого хохота, от которого Сабина почти съезжает на пол. Удерживаю её на месте, не давая упасть, и шокировано смотрю на непонятное веселье.
— Это чё сейчас было? — озадаченно спрашиваю, помогая стереть выступившие слёзы.
Алиева всё ещё подрагивает от смеха, допивая остывший кофе.
— Это… — хрюкает, проливая капли на голое тело.
Свожу брови, дожидаясь продолжения.
— Очень смешная шутка, Захар! — выдаёт, заикаясь. — Взять в жёны уборщицу, чтобы повысить рейтинг? Даже звучит как бред.
Молча переворачиваю айфон экраном вверх, на котором светятся непрочитанные сообщения родителя. В них ссылки на статьи и статистика по Слуцкому, а также десяток фотографий с помолвки его дочери.
POV Лиза Суворова.
Звонок будильника оглушает, хотя я всегда ставлю звук на самый минимум, чтобы не будить маму. Мне в университет к восьми тридцати, а мамины уроки начинаются с десяти часов.
Это раньше мы в школу выходили вместе, но вирус, подкосивший несколько лет назад планету, внёс свои коррективы в график.
Накрываю лицо подушкой и даю себе минутку на то, чтобы проснуться…
— Лиза! — мамин крик врывается в беспокойный сон, окутавший каким-то липким послевкусием, если так можно выразиться о сне.
Скидываю подушку, вытираю мокрые виски и таращусь на недовольную родительницу, уже причесанную и накрашенную.
Сколько себя помню, образ мамы состоит из неизменных строгих юбок, пиджаков и тугого пучка тщательно убранных волос.
Вот и сейчас она тщательно застегивает пуговички на блузке, рассматривая сонную меня, нахмурившись.
— Я… — смотрю на экран телефона и вскакиваю. — Проспала! Боже, проспала!
Начинаю метаться в панике, не зная, за что ухватиться. Я никогда — ни-ког-да! — не просыпала! В моём сознании правильной девочки данная программа просто не предусмотрена. Да и если бы захотела, мама бы быстро помогла избавиться от дурной привычки.
— Умываться и чистить зубы, — перехватывает мою суету строгая Елена Радоевна, уже включившая режим педагога.
Просачиваюсь мимо мамы и быстро привожу себя в порядок, ополаскивая лицо ледяной водой. Кожа горит, когда я растираю её махровым полотенцем, а зубы аж сводит от холода, но настраивать тёплую водичку уже нет времени.
Первую пару я уже бессовестно проспала, и кровь из носа, должна успеть на вторую.
— Надевай, — на кровати лежит приготовленная одежда.
Натягиваю шерстяные брюки, которые сползают ниже, чем положено. Держатся на выпирающих косточках и ремешке, который я затягиваю, думая, что надо бы проколоть новую дырку. Работа курьера в движении и спешке повлияла и на мой вес в том числе: за последний месяц я похудела на три килограмма, что с моим ростом уже почти на грани.
Но переживать об этом некогда.
Тунику накидываю на бегу. Она скрывает все недостатки и в принципе меня саму тоже скрывает.
Путаясь в длине, обуваю ботинки, не успевшие полностью высохнуть после вчерашнего дождя. Надо было их просушить на батарее, но я так устала, что теперь сама же расплачиваюсь за недальновидность.
Чмокаю маму и выбегаю из квартиры, таща в руке рюкзачок и куртку.
Времени всё меньше, и если автобус уйдет, то я совершенно точно получу два пропуска и, как следствие, две отработки. А мне нельзя отработки! У меня работа…
Прислонившись затылком к холодному стеклу остановочного комплекса, пытаюсь отдышаться, прикрывая глаза и прячась за ресницами от осуждающих косых взглядов бабушек, сидящих на металлической скамейке.
Понимаю, что для них я выгляжу явно девицей лёгкого поведения: растрёпанная, запыхавшаяся, едущая в неурочное время, но… Но в том проблема общества — люди привыкли судить поверхностно, задаваясь вопросами «как, почему, зачем»… Просто так принято: если молодая девушка со следами бессонницы — значит чуть ли не проститутка; если одета неброско и немодно — значит, нищая…
Вчерашняя случайная встреча в очередной раз доказала однобокость мышления. Стоит вспомнить, с каким презрением на меня смотрел тот парень… Будто я грязь под его ногами…
К счастью или сожалению, философствовать и жалеть себя долго не приходится. Запрыгиваю в подъехавший транспорт и забиваюсь в углу, отогревая у печки озябшие ноги. Для этого приходится терпеть запах навалившегося на поручень мужика, дышащего перегаром на весь салон. Но это… мелочи…
Мелочи, да… И мужика я не осуждаю. Кто знает причину, по которой приличный с виду дядька едет в переполненном автобусе в помятом пальто? Вот и я не знаю, но стараюсь все равно задерживать дыхание. А когда выхожу на своей остановке, принюхиваюсь, не успела ли пропахнуть. С мамы станется решить, что я нарушаю заповеди и правила нашей небольшой семьи.
* * *
За полчаса до окончания последней пары мой телефон начинает отчаянно вибрировать, отвлекая не только меня, но и преподавательницу, начитывающую нам лекцию по психологии учеников младшей школы.
Зная характер преподши, лишний раз не только телефон не возьмешь, но и голову от тетради поднять не осмелишься.
А он всё вибрирует и вибрирует…
— Суворова!
— Извините, — наклоняюсь к лежащему на полу рюкзачку и достаю аппарат. Номер, с которого светится входящий вызов, мне отлично знаком. — Простите, можно? Это важно…
Почти шепчу и смотрю самыми умоляющими глазами.
— С вещами. За дверью можешь делать всё, что захочешь!
— Извините, — присаживаюсь обратно, отключая любой звук. Смартфон теперь только мигает, но я быстро прячу его в карман.
— Суворова, я же сказала, с вещами и за дверь! — преподавательница спускает на кончик носа свои модные очки и ждет, пока я поднимусь и соберу тетради. — Чему вас только учат в ваших школах… Амурные дела, Елизавета, решать надо в свободное от учёбы время!
— Это с работы, — пищу в свою защиту, но кто бы слушал.
Стереотипы… Вновь они…
— Подружкам своим расскажешь про работу… И не забудь, в пятницу жду на отработку, — летит в спину, когда я уже закрываю дверь аудитории.
Подавив непрошенные слезы, рвущиеся с утра от того, что всё идёт наперекосяк, устраиваюсь на широком подоконнике и перезваниваю начальнице.
Она мне звонила всего один раз напомнить про справку от врача. Но это было, когда я только устраивалась. Сейчас жду ответа с некоторым беспокойством.
В голову лезут мысли от возможной жалобы до банального увольнения. Настрой, как и настроение, у меня сегодня не радужные.
— Лиза, — раздаётся звонкий голос менеджера, — как хорошо, что ответила! Слушай, я помню про твою учёбу, мы тебя никогда не дёргали, но тут такое дело… Короче, можешь сейчас подъехать? Надо заказ доставить, клиент хочет конкретно тебя.
— Ммме… меня? — заикаясь, переспрашиваю.
— Да, вроде ты несколько раз
