class="p1">— Жди меня здесь, я сама все принесу.
Настя уходит, а я присаживаюсь на кожаный диван и мысленно выдыхаю. Похоже, катастрофу избежать удалось. Можно было бы, конечно, закрыть глаза на эти тарелки, но, зная Колю, лучше перестраховаться, чем потом слушать его упреки, которых в мой адрес с его стороны и так летит безумное количество.
Анастасия возвращается довольно быстро и протягивает мне пакет с тарелками, но оплату брать категорически отказывается.
— Вика, не переживай, все оплачено. Яру привет, — добавляет она и уходит к себе.
Прощаюсь с Евгенией и со спокойной душой направляюсь обратно. На парковке перед коттеджем замечаю незнакомый автомобиль. «Значит Марат уже приехал», — проносится в голове.
Осторожно захожу в дом и прислушиваюсь — из гостиной доносится дружный мужской смех, а мне навстречу выбегает довольный Ваня, сын друзей. В руках он держит коробку с конструктором.
— Вика, смотри, — протягивает её мне, — это мне Марат подарил. Это внедорожник.
— Ого, какой замечательный, — поддерживаю Ваню и его интерес к новой игрушке.
— Да, он еще потом и сам ездить будет, — возбужденно заявляет мальчик и начинает тыкать пальцем на картинку на упаковке.
— Дашь порулить?
— Ну, наверное, — с сомнением отвечает он. — Только сначала сам поиграю. Ладно?
— Конечно, — успокаиваю Ваню, замечая смену настроения. — А где мама?
— На улице.
— Можешь позвать? Только тихонько, — смотрю умоляюще на него. — У меня к ней секретное дело, — добавляю, так как знаю, что эта фраза заинтересует мальчишку, и он никому, кроме Маши не скажет о моем возвращении.
Ваня убегает, а я с нетерпением жду появления подруги, непроизвольно прислушиваясь к голосам, доносящимся из гостиной. Из общего гвалта вылавливаю голос Марата. Надо же, я совсем забыла, какой у него мягкий тембр. Сейчас, когда угроза скандала с Колей миновала, мне, наконец, стало интересно, насколько сильно изменился Марат. Внутри меня снова зарождается волнение, но уже другого плана — оно приятное.
— Вика, — из-за угла появляется Маша и удивленно смотрит на меня. — Ты что тут стоишь? — спрашивает шепотом.
— Вот, унеси на веранду, — протягиваю ей пакет с тарелками.
— Что это? — подруга заглядывает внутрь. — Понятно, — качает головой и смотрит на меня то ли с сожалением, то ли с упреком. — Так, заканчивай свои игры в шпионов и пойдем к ребятам.
— Хорошо, только руки помою, — говорю и направляюсь на второй этаж в нашу с Колей спальню.
Но, вместо того, чтобы зайти в ванную комнату, я подхожу к окну и открываю его настежь. Смотрю на раскинувшееся впереди огромное озеро и облака, медленно плывущие по небу. Мне нужно упокоиться, прежде чем спуститься вниз. Приезд Марата меня взволновал.
Во-первых, мне интересно увидеть, каким он стал и сильно ли изменился с последней нашей встречи. Мы не виделись несколько лет и мне уже сложно воспринимать его, как друга.
А еще — я волнуюсь от того, что не знаю, чего ждать от Николая по отношению ко мне и как его поведение воспримет Марат. Зная своего мужа, я предполагаю, что он может начать специально игнорировать или провоцировать меня. Такое часто случается, когда мы оказываемся «на людях». При друзьях он уже давно не пытается что-то из себя строить, так как они видят его насквозь и привыкли к его выходкам. Но вот при посторонних его поведение может быть непредсказуемым. Хотя, какой Марат посторонний? А, с другой стороны — какой он друг, ели мы не виделись много лет?
Но есть и еще кое-что, что заставляет меня волноваться. С грустью осознаю, что за годы брака с Николаем я разучилась чувствовать себя женщиной. Я, конечно, не запустила себя — про прическу, маникюр и спортзал не забываю. И знаю, что выгляжу не хуже, а может даже и лучше многих знакомых женщин. Однако, я все равно чувствую себя неловко и неуверенно в компании посторонних мужчин. Я сразу же замыкаюсь, пытаюсь слиться с окружающей обстановкой и не привлекать к себе внимание. Поэтому, новая встреча с Маратом спустя столько лет меня волнует.
Подхожу к зеркалу, поправляю волосы и спускаюсь к друзьям. Мужчины уже переместились на террасу, откуда доносится тот же дружный смех.
— О, ты как раз вовремя, — перехватывает меня в кухне Маша и вручает тарелку с хлебом.
— Это всё? У меня еще одна рука свободна, — смотрю вопросительно на подругу.
На мгновение Маша задумывается, потом утвердительно кивает.
— Ну что, готова? — спрашивает меня.
— Готова.
— Тогда вперед, — Маша берет графин с морсом и первой выходит на улицу.
Делаю вдох и следую за ней.
— А вот и девчонки! — громко говорит Сева.
Все взгляды устремляются в нашу сторону.
— Ну, Марат, узнаешь Вику? — Сева обнимает меня за талию и ведет к другу.
Единственное, что я успеваю сделать, прежде чем оказываюсь лицом к лицу с Маратом — поставить на стол врученную мне тарелку.
— Привет, — здоровается Марат, и на его лице появляется уже давно забытая улыбка.
— Привет, — тихо отвечаю я, глядя ему прямо в глаза.
Марат походит, приобнимет меня и целует в щеку. Чувствую, что начинаю краснеть. Смотреть на него больше не решаюсь, ощущаю неловкость от его простого и дружеского порыва. Вместо этого поспешно отворачиваюсь и иду к столу, где зачем-то поправляю бокалы, которые и без моего участия стоят, как надо.
— Так, давайте уже садиться! Есть очень хочется, — возмущенно говорит Яр, берет свою девушку за руку и ведет к столу.
Мужчины следуют за ними, мы с Машей еще раз проверяем накрытый стол и тоже усаживаемся на свои места. Ярослав разливает по бокалам вино, Сева — коньяк.
Маша наполняет тарелки детей и уговаривает их поесть. Дети усиленно сопротивляются, что не является новостью ни для кого, кто их знает. Ване — семь лет, Ане — пять. Они единственные дети в нашей компании. Ярослав — заядлый холостяк; у меня с Колей была одна неудачная попытка забеременеть, после которой он решил, что для детей время не пришло; Ульяна тоже про детей не думает, так как живет для себя. Мы с Яром — крестные Вани. Однако, все наши «крестно-родительские» обязанности ограничиваются подарками, ну и еще иногда друзья просят посидеть с ним, а заодно и с Аней.
Так как конкурентов на внимание взрослых в нашей компании у Ани с Ваней нет, они прекрасно этим пользуются и умеют вить веревки не только из родителей, но из всех нас. Поэтому, борьба, которая происходит сейчас между Машей и детьми по поводу еды, никого из нас не удивляет. Мы равнодушно наблюдаем за их
