пойти поздороваться? — снова спросила Фейт, поворачиваясь и демонстрируя мне весь свой арсенал.
Глаза? Широко раскрытые и умоляющие, точно такого же оттенка коричневого, как у меня. Руки? Сложенные вместе, настолько позволял гипс, и сосредоточенные на ее сердце, как будто я разобью его, если скажу «нет».
— Мы не знаем, кто это, милая, — мягко объяснил я. — Может быть новая соседка или она просто снимает дом на выходные. Что я всегда говорю тебе о незнакомцах?
Плечи дочери поникли, и я почувствовал себя Гринчем.
— Она не была бы незнакомкой, если бы мы представились.
— Это правда, — признал я, — но мы все равно не собираемся здороваться.
Глядя на разочарованное лицо, я увидел черты себя. Но также я видел много от ее матери, то, что Фейт смогла бы узнать только по нескольким фотографиям Кассандры, которые у меня были. Наш роман был недолгим, последствия необратимы, а она погибла в автомобильной катастрофе, прежде чем Фейт исполнилось шесть месяцев.
За эти шесть месяцев я видел, как милая и сексуальная натура Кассандры медленно зеленела от жадности; ее требования о выплате алиментов увеличивались, в то время как время, которое она хотела уделять мне с Фейт, сокращалось почти с той же скоростью. Если я не заплачу.
Ее решением в ответ на мое категорическое нежелание быть ее бесконечным банкоматом была продажа газетенкам некой дерьмовой истории о нашем «романе». Которую я не смог оспорить, когда неделю спустя она умерла. Рискуя показаться придурком, я не хотел клеймить ее лгуньей. Ведь Фейт когда-нибудь сама легко сможет воспользоваться Гугл.
Тот факт, что по настоянию Рэндалла мы уже провели тест на отцовство, был единственной причиной, по которой мои права на Фейт после смерти Кассандры были неоспоримыми.
Пресса была в восторге. Звездный квотербек — отец-одиночкой, плюс история, которую она продала, и мои отношения с Кассандрой были романтизированы до тошноты. Чтобы улегся ажиотаж вокруг моей истории не потребовалось много времени, но этого было достаточно, чтобы у меня появлялся кислый привкус во рту, когда дело доходило до СМИ.
Это были те аспекты игры, которые я ненавидел. Фанатки думали, что раз я не женат, то заберусь в постель к любой, кто достаточно широко раздвинет ноги. СМИ выпытывали подробности моей жизни, собирали их по кусочкам, пока не лепили историю, которая, по их мнению, поднимет их рейтинги.
Фейт надула нижнюю губу, когда поняла, что я не сдвинусь с места, но спорить не стала. Она снова устроилась на диване с Kindle и печально посмотрела на меня.
— Мне просто скучно. Мне здесь не с кем играть, и я скучаю по бабушке.
Я устало добрался до дивана и сел рядом, притянув Фейт за плечи к себе.
— Знаю. Бабушка с дедушкой вернутся через несколько дней, хорошо? Ты же знаешь, что сейчас ей нужно побыть в отпуске, потому что мы слишком нуждаемся в ее помощи, когда я возвращаюсь к работе.
— Ты уже работаешь, — отметила она. Выражение ее лица, милое и немного грустное, заставило мое сердце перевернуться.
Фейт не ошиблась. Я каждый день ходил на тренировки с командой, и каждую неделю у нас были собрания. Не говоря уже что тренировки, отнимали у меня все время. Это не был жесткий изнуряющий график регулярного чемпионата, но все равно это была работа.
— Когда ты успела стать такой умной?
Она улыбнулась и прижалась сильнее.
— В первом классе. Во втором я буду еще умнее.
Прямота ее ответа, такого буквального, заставила меня улыбнуться и закрыть глаза. В такие моменты, как этот, я мог притвориться обычным папой, который готовил дерьмовые бутерброды с арахисовым маслом и желе, который заплетал косые косички, потому что мои пальцы были слишком большими, чтобы быть проворными, когда я сталкивался с ее волосами. Мог бы притвориться, что не беспокоюсь о том, сделают ли СМИ сенсацию из моего отсутствия на похоронах Роберта, или о том, что «бомба» на террасе была случайной поклонницей, пытающейся рассмотреть меня поближе.
Мой телефон зазвонил на стойке, и я поцеловал Фейт в макушку, прежде чем пойти за ним.
Рэндалл: Включи ESPN, придурок. Ты должен мне сто долларов. Дай знать, когда захочешь сделать заявление.
Мгновенно, я почувствовал себя так, будто кто-то опустил стальную балку мне на лопатки. Так отчетливо ощущал ее вес, что у меня заболела спина. Направив пульт на телевизор, установленный на стене напротив дивана, я переключился на ESPN. В поле зрения появился знакомый студийный фон SportsCenter (Примеч.: американская ежедневная телевизионная программа спортивных новостей). А когда увидел свою фотографию на графике в левом верхнем углу экрана, я нахмурился.
— Вчера, друзья, семья и члены клуба собрались, чтобы почтить память Роберта Саттона Третьего, давнего владельца «Вашингтонских Волков», который внезапно скончался на прошлой неделе от обширного сердечного приступа. Однако давний защитник команды Люк Пирсон отсутствовал. Источник, близкий к «Волкам», сообщил ESPN, что в прошлом году между Саттоном и Пирсоном существовала напряженность, связанная с неспособностью Пирсона попасть в Суперкубок во второй раз. Его пребывание в «Волках» было омрачено травмами и разочарованными надеждами, от одного межсезонья к следующему.
Со-ведущая посмотрела в сторону коллеги с лукавой улыбкой.
— Ты бы пропустила похороны своего босса?
У той было шокированное лицо, и мне снова захотелось кого-нибудь ударить. Предпочтительно Рэндалла.
— Конечно, нет. Я люблю своих боссов.
За кадром послышался приглушенный смех съемочной группы.
— Может быть, это и ерунда, но когда лидер на поле не может прийти, чтобы засвидетельствовать свое почтение парню, лидирующему за пределами поля, я думаю, в этом что-то не так.
Вторая кивнула.
— Согласна. Здесь определенно есть история, и она не сулит ничего хорошего «Волкам», вступающим в регулярный сезон. — С яркой и отработанной улыбкой она посмотрела в другую камеру. — Мы скоро вернемся, так что следите за обновлениями.
Я нажал кнопку выключения на пульте сильнее, чем было необходимо, и упер руки в бока.
— Сукин сын.
— Папочка. — Фейт хихикнула.
Почесав затылок, я выудил из бумажника долларовую купюру и бросил ей на колени.
— Прости, турбо. — От разочарования моя кожа стала горячей, руки беспокойными и покалывающими. — Я собираюсь спуститься вниз и немного позаниматься, хорошо? Крикни, если тебе что-нибудь понадобится.
По дороге в домашний спортзал я захватил черные боксерские перчатки и бинты. И отвел взгляд от окна, когда снова заметил движение на террасе.
Там не было абсолютно ничего, что мне нужно было увидеть.
Элли
Честно говоря, не знаю, о чем я думала. Выпечка не мое. На самом деле, когда я
