и начальница в одном лице — Амелия Генриховна, высокая, статусная женщина, она состояла в родительском комитете, была дружна с директором школы номер 13. Именно её сын Максим Бирюков и нес на себе первоклашку. Это Амелия посоветовала Ксюшу на эту роль. Соответственно, своим «звездным часом» семилетняя Ксения Пожарская обязана именно Амелии Генриховне.
Прошло четырнадцать лет, Ксения окончила школу, поступила в институт, успешно училась на четвертом курсе. Раньше главой семьи был Игорь Михайлович — рабочий, он получал приличную зарплату, а его жена имела скромный доход. Времена изменились. Завод закрылся, муж не смог устроиться на высокооплачиваемую работу, и главной добытчицей стала Елизавета Петровна — сотрудница банка. Этим банком управляла Амелия Генриховна, и женщины продолжали дружить. Елизавету ожидало повышение, хорошие перспективы, высокая зарплата.
Сын Амелии — Максим Бирюков перешагнул тридцатилетний рубеж, занимал престижную должность, имел большую квартиру с евроремонтом и дорогую машину. А вот в семейной жизни не повезло — жена ушла, недостойная оказалась.
— А давай, Лиза, наших детей поженим, а? — предложила начальница однажды за чашечкой чая, когда Елизавета пришла к ней в кабинет на перерыве.
Идея эта Ксюшиной маме понравилась, а что? Макс — мужчина видный, обеспеченный, хорошая партия для дочери. Вот только Ксения не оценила.
— Как ты не понимаешь, Ксюша, Максим — идеальный жених, такой молодой, а уже добился успехов. И дальше пойдет по карьерной лестнице.
— И чего он такой замечательный, а жена ушла? — спросила Ксения.
— Дура она, потому что! А ты умнее будь. Выходи по расчету замуж. Это я выскочила по любви, вот и тяну всё на себе, и тебя, и мужа.
— Понятно. Тяжело тебе меня «тащить». Решила сбагрить меня Бирюку.
— Не сбагрить, а хочу о твоем будущем позаботиться.
— Мне еще институт надо закончить, а уж потом о замужестве думать.
— Одно другому не мешает. Выучишься, диплом получишь. Захочешь работать, Макс тебе найдет теплое местечко, чтоб декрет заработать, а там, глядишь, ребеночка заведете, и будешь дома сидеть.
— Может, ему бесплатная домработница нужна. А я что, крайняя?
— Ну почему бесплатная? Он тебя содержать будет. Вот ничего ты не понимаешь. Глупая еще. И вообще, ты его еще не видела, не говорила с ним, а уже отказываешься. Еще не факт, что ты ему понравишься.
— Дай Бог не понравлюсь — фыркнула Ксения.
— Дурёха ты. Короче, завтра Амелия и её сын к нам на ужин придут. Познакомитесь, пообщаетесь, а там видно будет, что да как. Так что завтра нарядись получше, гостей будем встречать — заявила мать.
Но непослушная дочь всё сделала не так. Встретила гостей, облачившись в серый джемпер и потертые джинсы. На лице ни капли косметики, и даже приветливая улыбка не сияла на её губах. Амелия Генриховна, стильная женщина за пятьдесят, принесла торт и бутылочку вина. Максим принес цветы, со школьных времен он очень изменился — располнел, на голове намечается лысина, и даже дорогой костюм не украшал его, хотя зачем мужчине красота? Это пусть женщины из кожи вон выпрыгивают, чтобы хорошо выглядеть, а Максим Бирюков хорош сам по себе. Он с любопытством окинул взглядом Ксюшину фигуру, вручая ей цветы. Будущей тёще тоже букетик достался, и мама Лиза расцвела, как роза, пригласила гостей за стол.
— Чем богаты, тем и рады.
Папа разлил вино по фужерам. Мама усадила Ксению рядом с Максом. Выпили, старшее поколение разговорилось о том, о сём. Амелия хвалила своего сыночка, расписывая какие сказочные перспективы ожидают Макса в администрации губернатора. Елизавета деланно восхищалась, и скромно упоминала о достоинствах своей дочери, как хорошо она учится, да и хозяйка хорошая, всему обучена, а главное, не разболтанная девица — приличная, не пьет, не курит, даже не красится.
— Хорошая у вас дочка, я ведь её вот такой помню, с косичками, с бантиками. А сейчас вон как выросла, красавица стала — похвалила невесту Амелия и обратилась к сыну — Помнишь, Макс, как ты на руках её нес первого сентября?
— Помню, конечно, как тут с тобой забудешь — усмехнулся он.
— Это была Судьба! — сделала вывод Амелия Генриховна — вы такая красивая пара!
Она с умилением смотрела на Макса и Ксению.
— Вы забыли сказать, у вас товар, у нас купец — сказала Ксюша — только извините, Амелия Генриховна, я не товар. И не продаюсь.
Девушка резко поднялась из-за стола.
— Приятно было познакомиться, но я вынуждена вас покинуть. Дела, знаете ли. Прощайте.
Амелия Генриховна открыла удивленно рот, Максим посмотрел недоуменно на Ксению, потом на мать. Папа Игорь опустил глаза, усмехнувшись.
Елизавета воскликнула:
— Ксюша! Ты куда⁈ Какие такие дела? У нас гости.
— Это у тебя гости, мама. А меня ждут друзья. До свидания!
Вот так по-хамски она поступила с мамой и её подругой. Амелия Генриховна обиженно поджала губы. Её прекрасного сыночка не оценили! Не ожидала она такого подвоха от скромной дочери своей подчиненной.
Покинув родительскую квартиру, Ксения вышла на улицу, теплый октябрьский вечер, желтые листья шуршат под ботинками, синяя курточка, сумка через плечо, девушка шагала по тротуару, размышляя о Бирюках и родителях. «Нет уж, я не пойду на поводу у мамы. Она мне мою судьбу расписала. Зачем мне этот надутый индюк?»
Ксения достала из сумки свой мобильник-раскладушку, и набрала номер своей тогда еще подруги, Саши Мининой. Они подружились на первом курсе, и стали неразлучны. Минина и Пожарская — это неспроста.
— Саш! Ты дома? Можно к тебе?
— Да, можно! Что там у тебя? Закончилось сватовство? Уже? — спросила Сашка.
— Я ушла от них. Пустишь переночевать?
— Конечно! Давай, жду!
Так впервые в жизни, Ксения совершила «побег» из дома в знак протеста. И этот её поступок повлёк за собой череду последствий для неё самой, и так же изменил ход жизни Елизаветы Петровны…
Саша Минина жила на съемной квартире и встретила подругу радостно.
— Ну что⁈ Давай рассказывай, как тебе этот богатенький жених? Ты что от него сбежала? А может, зря? — закидала она Ксюшу вопросами.
— Не нужен он мне — сказала Ксения — лысеющий ловелас.
— Ну не нужен так не нужен. Предлагаю отметить это дело. У меня и бутылочка есть.
Сели подруги за стол, выпили, разговорились.
— Так что тебе не понравилось? Что он лысый или что ловелас? — уточнила Саша.
— И то и другое…
— Ты же его практически не знаешь. А со слов твоей мамы — он идеал…
— Ой, Сашка. Знаю я его.
— Ну да. Он ведь тебя на руках носил
