это письмо тебе поможет.
— Ты знаешь, от кого оно? — спрашиваю я, совершенно растерянная.
— Я знаю всех в нашем городе, Нола, — он снова подмигивает и движется по Мейн-стрит к «Лобстер Лэндинг». — Счастливого Рождества.
Арден машет рукой и оставляет меня озадаченной и одновременно заинтересованной.
Как странно.
От кого может быть это письмо?
— Счастливого Рождества, Арден! — восклицаю я и направляюсь к «Снежной выпечке».
Захожу внутрь и вижу, что бабушка Луиза увлеченно беседует с владелицей заведения Рут, которая стоит за прилавком. Муж Рут, Бриг Найтли, рядом принимает заказы. Похоже, на этот раз бабушка ведет себя хорошо, поэтому я отхожу в сторону и вскрываю конверт, интересно, о чем говорится в письме.
Я вытаскиваю смятый листок и читаю.
Дорогое Рождество, я презираю тебя…
И это должно вернуть мне рождественский дух? Не уверена, чем именно, но письмо привлекает мое внимание, и, кто знает, возможно, его написал человек, которому можно посочувствовать.
Закончила читать письмо и улыбаюсь сама себе, довольная, что почувствовала в этом незнакомом так называемом Ворчуне родственную душу. Эти мысли небезосновательны, потому что действительно: почему мы так радуемся, когда зажигаются гирлянды на рождественской елке, хотя в то время чуть ли не все деревья в городе украшены мерцающими огнями? Я чувствую, что на меня смотрят. Поднимаю голову и лицом к лицу встречаюсь с бабушкой Луизой.
— Что это? — спрашивает она.
Я быстро сворачиваю письмо и прячу его в сумочку. Не надо, чтобы бабушка начала выведывать.
— Ничего особенного. Всего-навсего письмо для меня, его нашел Арден, — я откашливаюсь. — Слушай, не возражаешь, если я загляну на минутку в «Свечи и аромапалочки»?
— Нисколько, дорогая. У камина есть свободный столик, я за него сяду.
— Ладно, звучит неплохо. Я сейчас вернусь.
Я снова выхожу на Мейн-стрит, с неба начинает сыпать снег. К счастью, магазин «Свечи и аромапалочки» сразу через дорогу, я быстро перехожу на другую сторону, хватаюсь рукой за золотистую защелку и открываю дверь. Я вдыхаю воздух между десятками рядов свечей, выставленных на продажу, и меня сразу накрывает волна ароматов. Это соблазняет, однако я пришла сюда не за новой свечой. Направляюсь вглубь магазина, туда, где, как мне известно, владелец держит канцелярские наборы. Поскольку сейчас Рождество и это Порт-Сноу, мой выбор нерождественских вариантов ограничивается двумя. Канцелярский набор с акварельными птицами или блестящая золотистая бумага, на которой нужно писать черным.
Золото — это не так уж и плохо, по крайней мере лучше, чем веселый Санта, сосущий карамельную трость. Так что я беру золотистый набор и направляюсь к кассе.
Наверное, я одинока. Может, из-за праздников, а может, из-за того, как то письмо говорило со мной, но Ворчун привлек мое внимание, и мне почему-то захотелось ему ответить.
Вот бы мне удалось заставить Ардена доставить ему письмо.
Калеб
В дверь магазина строительных материалов звонят, и я бросаю взгляд ко входу: ко мне направляется Арден, одетый в почтовую форму.
— Привет, Арден, — приветствую я и продолжаю сортировать болты. Несколько раньше в магазин зашли дети и решили, что будет весело поиздеваться над «Ворчуном». Они не знали, что я снял их на видео и сообщил их родителям, поэтому вместо веселого Рождества и подарков их будет ждать полный угля чулок.
И знаете, что? Я нисколько не расстроился.
— Слышал, ты схватил ребят с Салем-стрит.
О, новость уже разлетелась.
— Они разбросали мои болты, так что да, пришлось наказать озорников, — я достаю болт с плоской головкой среди округлых и кладу его в соответствующий контейнер.
— Как дерзко, — саркастически говорит Арден и бросает неподписанный золотой конверт на стол возле кассового аппарата.
Я перевожу взгляд на конверт, а потом снова на Ардена.
— Что это?
— Это, друг мой, письмо.
— Да, я догадался, но кто его написал?
Он дует на костяшки своих замерзших пальцев, трет их о плечо.
— А, всего лишь незнакомец, который случайно прочитал твое скомканное письмо.
— Какое еще скомканное… — мой голос стихает, я оборачиваюсь и заглядываю в мусорник. Пустой мусорник. — Куда, черт возьми, делось то письмо, которое я написал?
— Ну, знаешь, я подумал, что будет весело доставить его человеку, который, как мне известно, испытывает те же чувства, что и ты. Грустить лучше за компанию, и все такое.
— Боже, Арден, это же было личное письмо, — я хватаюсь за голову и разочарованно вздыхаю. — Его не должны были прочитать посторонние.
— Может, и так, но этому человеку оно показалось довольно интересным, — Арден постукивает по конверту. — Поблагодаришь меня позже.
Так же быстро, как зашел, он направляется в конец магазина, в рождественскую секцию.
Как… Как у тебя хватило наглости прочитать мой мусор?
И где именно в этом маленьком городке есть человек, который презирает Рождество так же, как я? Что ж, я вам подскажу: нигде.
Но я заинтригован.
Очень на меня не похоже.
Спишем это на то, что сегодня я пять раз слышал песню Перри Комо «Дома на праздники» по городским громкоговорителям на пути от своего дома до магазина строительных материалов. Как и в Порт-Сноу, в Брайт-Харборе рождественская музыка звучит на повторе. Даже сейчас, если я прислушаюсь, то услышу, как она играет на улице.
Да, «Бабушку переехал олень» — ужасно безумная песня, но как же оптимистично ее поют!
Как бы там ни было, но мой взгляд возвращается к письму. Поскольку мне надоело перебирать болтики, я беру его в руки и рассматриваю золотой конверт. Довольно празднично. Трудно представить, что человек, который так же презирает Рождество, как я, выбирает золотистый конверт или бумагу.
Давайте посмотрим, кто это может быть.
Я вскрываю конверт, вытаскиваю золотистую бумагу и начинаю читать.
Дорогой Ворчун, возможно, это тебя немного шокирует, ведь мы живем в городе, где Рождество никогда не спит, но я хочу признаться в том, что разделяю твое отношение к этому празднику.
Сейчас я скажу почему.
Гоголь-моголь. Не уверена, почему мы потребляем именно этот десерт, но то, что его навязывают нам, как воду, понять невозможно.
Дарение подарков. Разве это не просто хождение по кругу с деньгами? Особенно сейчас, во взрослом возрасте. Ты даришь подарочную карточку, получаешь подарочную карточку в ответ. Это же бессмысленно! Почему бы нам просто не оставить деньги себе и так покончить с этим?
Детский смех. Возможно, после этих слов я покажусь тебе чудовищем, но звук детского смеха на фоне рождественской музыки действительно вызывает у меня желание вытащить «снегометалку-2000», прототип, который есть только в моей голове, и забрасывать детей снежками, один за другим.
Омела.
