Дин растерянно смотрел на бывшую жену, пытаясь постичь смысл сказанных ею слов. С ней явно что-то творилось, и здравый смысл, подсказывал ему остановить представление, отправить ее домой, пока его шаткий мир снова не закачался из стороны в сторону из-за нескольких женских слез. Однако что-то внутри, в глубине сердца болезненно шевельнулось, и он не смог отпустить ее сейчас, остро чувствуя одиночество Джил, ее уязвимость. Даниэль еще помнил, каково это - потерять почву под ногами, ощущать собственную неполноценность, отрезанность от мира, неприспособленность к новым ударам судьбы. И она знала, что он поймет. Поэтому Джиллиан сейчас здесь. Они так долго мучили друг друга, что стали слишком близки, обретя незримую связь, призрачную нить, соединившую их души. Даниэль смотрел на ее заострившийся профиль и влажные щеки, слушая глухие удары своего сердца. Он никогда не перестанет любить ее. Никогда не сможет освободиться от болезненной потребности видеть ее, слышать, чувствовать. Если бы он мог… если бы мог объяснить, что в ней и в какой момент сделало его навеки одержимым девушкой, которая никогда не отвечала взаимностью. Причиняя ей боль, он стократно больше страдал сам, но почему так происходило? Даниэль не знал ответа.
- Какой фильм? - спросил он, скользя по ней задумчивым взглядом. Джиллиан повернулась и мягко улыбнулась.
- Завтрак у Тиффани. Я пересматривала его тысячи раз. - сказала она. Дин Фонтейн приподнял круто изогнутые брови, в глазах мелькнуло удивление, сменившееся пониманием.
- Этот фильм заставлял мечтать маленькую бедную девчонку о том, чего у нее никогда не было. - тихо призналась Джил.
- Дорого же мне стоили твои детские мечты. - без тени улыбки мрачно отозвался Даниэль. - Ну что ж. Пусть будет ‘Завтрак у Тиффани’.
- Если не возражаешь, я переоденусь, а ты пока включай фильм и готовь пиво. - Джиллиан широко и искренне улыбнулась, напомнив ему ту девушку, которой он увидел ее впервые.
- Насколько я помню, ты забрала все свои вещи. - потерев переносицу, отозвался Дин, направляясь к комоду, в котором содержался отдел для двд-дисков.
- Не все. - сухо пояснила Джи, покидая гостиную.
Даниэль слышал, как зашумела вода в бывшей спальне бывшей жены, слышал ее неторопливые шаги, скрип открываемого шкафа, и никак не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего, предчувствия неминуемого краха. Тем не менее, мужчина загрузил фильм на широкий экран плазменного телевизора, побросал на пол подушки, чтобы им было удобнее сидеть, достал несколько бутылок пива из холодильника и несколько кусков вчерашней пиццы, которую они заказывали с Марго, но так и не смогли осилить. Вспомнив о Маргарите Слейтон, Дин чуть не выронил из рук тарелку, и, чертыхнувшись, быстро сунул ее в микроволновку. Конечно, Марго не понравились бы его вечерние посиделки с Джил, но она вряд ли высказала бы свои претензии вслух. Маргарита всем видом, каждым словом и поступком доказывала ему свою веру и преданность, она понимала и принимала Дина Фонтейна со всеми его грехами и проступками. До нее никто не относился к нему так искренне и бескорыстно. Меньше всего Даниэль хотел потерять ее доверие….
Когда он вернулся в гостиную, Джил уже была там. Все мысли о Маргарите испарились из головы Даниэля. Осталась только Джиллиан. Ее волосы влажными завитками падали на плечи, босые ноги подогнуты в коленях, безразмерная белая футболка, целомудренно прикрывающая ее ноги, сползла с одного плеча. Чистая почти прозрачная кожа идеальная, ровная и шелковистая на ощупь манила его потрясенный взгляд. Джиллиан смыла косметику, и теперь ей с трудом можно было дать больше восемнадцати. Именно такой она была…. Если бы он встретил ее первым, все могло сложиться иначе. Не было бы столько лет недоверия и жгучей ревности, не было бы краха отношений, построенных на предательстве.
- Привет. - улыбнулась она, взглянув на него. Устроившись поудобнее среди разбросанных подушек, Джил облокотилась на стоявший позади диван, и похлопала на место рядом с собой. - Так и будешь стоять? - лукаво спросила девушка, откидывая за спину тяжелые влажные волосы. - Гаси свет и присоединяйся.
Джил щелканула пультом от телевизора, сосредоточившись на первых кадрах фильма. Даниэль приглушил свет, оставив гореть только встроенные под потолком маленькие тусклые лампочки, и на ватных ногах приблизился к беспечно улыбающейся Джил, поглощенной просмотром любимого кино. Он сел рядом, вытянув длинные ноги перед собой, и поставил между собой и Джил ведро со льдом, в котором охлаждалось пиво и тарелку с пиццей.
- Спасибо. - кивнула она, не глядя на Даниэля, когда он протянул ей открытую бутылку. Сделав глоток, Джил бросила быстрый взгляд на тарелку с пиццей. - Чипсов нет? А, ничего страшного. Я не голодна.
- Что за футболка? - после пятиминутного молчаливого просмотра, поинтересовался Даниэль. Джиллиан хохотнула, облившись пивом, которое потекло по ее подбородку. Ее синие глаза задорно блеснули, остановившись на нем. У Дина свело желудок, и кровь застучала в висках. Джи отставила ведро со льдом в сторону, подсев ближе к нему и заговорчески подмигнула, положив руку на его локоть.
- Это мой маленький секрет. Моя самая любимая футболка. Я спала в ней, когда ты уезжал в командировки. Такая удобная, но не совсем для глаз мужчины. Знала, что тебе не понравится. - Джил снова поднесла бутылку к губам и жадно глотнула. Даниэль, как завороженный, наблюдал за ней. - Я так расстроилась, что не нашла ее среди вещей, когда разбирала чемоданы в гостинице. Но теперь я с ней не расстанусь. Я живу одна, и мне некого стесняться.
- Меня тебе тоже не стоило стесняться. - серьезно сказал Даниэль, разглядывая ее длинные пальцы на своей руке. Пальцы, на которых больше не было обручального кольца. Джил ничего не ответила, она погрузилась в кино, а Даниэль едва понимал, что происходит на экране. Он вспоминал, как сделал ей предложение. Спонтанное и быстрое решение, вызванное страхом потерять любимую девушку. Именно в тот день он понял, как сильно нуждается в ней. А она ответила ему согласием, лишь потому что хотела жить его жизнью - богатой и пресыщенной. Но он не мог обвинить ее во лжи. Джил никогда не говорила, что любит его, постоянно поддерживая свое безразличие действиями. Он, как безумный бегал по ювелирным салонам, выискивая самое дорогое, самое красивое и редкое кольцо, в то время, как Джил посчитывала в уме перспективы выгодного брака. Внезапная боль резко пронзила его сердце, отразившись мукой на лице, свела судорогой напряженные скулы. Что он делает здесь? Почему снова играет в ее дурацкие игры? Такое неподдельное страдание, внезапная искренность и слезы - не средство ли защиты, не попытка усмирит его бдительность? Она сама сказала, что от него ей нужны были только деньги, разве сейчас что-то изменилось? Джил по-прежнему вьет из него веревки. Пользуется его щедростью, заставляет оплачивать ее счета. А он еще и жалеет ее! Разве может женщина, столько лет играющая с ним, живущая в притворстве, взять и измениться? Раскаяться? Стать другом? Даниэль мысленно проклинал свою самонадеянную глупость, но вдруг вспомнил, как она примчалась сюда с Майклом, когда он оказался в беде, как смело и уверенно искала пути выхода из сложной ситуации, как наваляла Вилар, как старалась поддержать и вселить уверенность. Или это тоже очередная интрига, ловко расставленная игра? Он нужен ей больше. У него власть, сила и, несомненно, источник ее дохода. Она зависима и просто обязана поддерживать мир в отношениях. Даниэль наблюдал за ее оживленным лицом. Джил - первоклассная актриса, и он всегда знал это, она сильна духом, умеет приспосабливаться, изворотлива и хитра. А еще она безумно сексуальна. Со своими четко очерченными припухшими губами, идеально стройным сладострастным телом и обманчиво невинными фиалковыми глазищами, вздернутым капризным носиком, густой копной черных волос и фарфоровой кожей. Он помнил дурманящий аромат ее тела, который и сейчас врываясь в его ноздри, заставлял трепетать и беспокойно пытаться сосредоточиться на чем-то другом. Нервно проведя ладонью по лицу, Даниэль старался смотреть фильм. Он уже осилил три бутылки пива, и собрался посетить туалет, когда в один из особенно трогательных моментов, Джил, подавшись минутному порыву, просунула руку под его локоть, сплела его пальцы со своими, и тихо вздохнув, прижалась щекой к плечу Даниэля.
