Ознакомительная версия.
Очень трудно врать сразу трем женщинам, даже если они сами этого хотят.
В ту ночь они долго сидели у отца Николая на кухне. Вера хоть и нервничала, но сдерживала себя. Игорь наблюдал за женой. Она не смотрела на него, говорила с батюшкой:
— Когда я ехала к тебе, то думала — сделаю так, как ты скажешь. Я ко всему готова.
Отец Николай крякал, вздыхал, поглядывал на молчащего Игоря.
— Отче, как мне жить? — в который раз спрашивала Вера. — Я совершенно деморализована, слово-то какое дурацкое, — она сбилась, подумала, — понимаешь, все рухнуло в одночасье, и я ничего не понимаю. Я думала, мы вместе, мы семья, понимаешь? А на самом деле я теперь не знаю, с кем жила все эти годы, что за человек был рядом со мной. Неужели все ложь? Отче? Может, нам разъехаться?
— Что же ты молчишь, Игорек? — мягко спросил батюшка.
— Я? — Игорь вздрогнул. От него снова требовали принятия решения, а он не знал, что сказать. — Что же я могу? Я уже пообещал…
Вера повернулась к нему:
— Игорь, ты же не ребенок, а я не твоя мама.
Игорь отвел взгляд. У Веры буквально за несколько часов изменилось лицо, запали глаза, резче обозначились скулы, и вся она потемнела, как грозовое облако. Отчего казалась ему очень красивой.
Он откашлялся:
— Отче, Вера мне родной человек, ближе ее нет никого, ты же знаешь, — тихо сказал он.
Батюшка кивнул:
— Вы, конечно, можете разъехаться, но я не уверен, что это правильный выбор. Разъедетесь и больше не сойдетесь.
Вера кивнула, соглашаясь:
— Да, скорее всего…
— Надо постараться простить друг друга, — сказал отец Николай.
Игорь быстро кивнул, взглянул на Веру. Она сидела, опустив голову. Думала.
— Да, я поняла, — произнесла она, соглашаясь.
— Будем молиться и просить у Господа вразумления. Господь управит.
Утром во время исповеди Игорь, страдая от стыда, признался отцу Николаю в том, что у него помимо Даши была еще другая женщина. И именно о ней узнала Вера. Ждал удивления, порицания, но не дождался. Отец Николай тяжело вздохнул и спросил только: «Каешься?» «Каюсь», — ответил Игорь. Вдруг горло сжало спазмом, и он зарыдал, горько, как в раннем детстве. Было нестерпимо стыдно перед отцом Николаем, перед Верой, Дашкой, ее дочерью, Викой, перед всеми, кого он обидел, и перед собой.
Батюшка отпустил ему грехи.
После службы, улучив момент, потихоньку попросил Сергея ни о чем не спрашивать Веру.
Все время старался взять ее за руку, обнять за плечи, прижать к себе. Он испытывал к ней неизъяснимую нежность. Ему казалось, что ее бледное от бессонной ночи и переживаний лицо светилось, темнота ушла, и только глаза оставались тревожными. А Игорю хотелось прогнать эту тревогу, хотелось защитить, спрятать жену от беды.
Они вышли из трапезной, подняли головы и смотрели в высокое, уже весеннее небо. Солнце слепило глаза, с крыши капало.
— Какая благодать! — жмурясь, произнесла Вера. — Даже жить захотелось.
Игорь умилился, обнял ее, она не отстранилась. Он поцеловал ее в волосы, шепнул в ухо:
— Мы справимся, вот увидишь, я обещаю!
В этот момент он верил себе.
Когда Сергей привез их домой, Игорь совсем успокоился. Вот ведь, все ему удалось, все утряслось и улеглось. И так все хорошо! Вера немного нервничала, но это ничего, это пройдет и все забудется…
Прощаясь, Сергей просил звонить, если что. Игорь обещал. Да только что могло случиться? Ведь у Игоря все под контролем…
Учитесь просить прощения и прощать. Забытые и непрощенные обиды могут в одночасье разрушить вашу жизнь.
Все! Вера больше ничего не должна была узнать. Игорь вычистил комп до основания. Закрыл криминальный почтовый ящик, уничтожил из телефона все эсэмэски.
Он давно уже отключал свой мобильник дома. Перезванивал потом. Больше всего Игорь боялся Даши. Хотя она заметно притихла после крестин. Он первым не звонил, а ее звонки стали редкими и только по делу.
Как бы там ни было, Игорю пришлось к ней поехать. Дашка в своей обычной манере долго и нудно жаловалась на нехватку времени для того, чтоб поставить дочь в очередь на детский сад. «Там столько народу! Только для того, чтоб отдать документы, придется потратить целый день! Ты должен принять участие!»
Они сидели на кухне, где ничего не изменилось с тех самых пор, как он был здесь в последний раз. Те же банки с квасом на подоконнике, кастрюльки на плите, застарелые запахи еды и еще чего-то неуловимо деревенского, это в городской-то квартире! А может, так пахнет на кухнях во всех старых домах, где давно не делали ремонт?
Игорь отказался пройти в комнату к дочери, сославшись на простуду. Даша не настаивала. Держалась с холодным достоинством. Принесла папку с документами, рассказала, куда надо идти и к кому обращаться. Чуть заметно усмехнулась, делясь своими планами:
— Собираюсь поехать за границу, вот только пока неизвестно каким составом…
Игорь слушал из вежливости. Хотелось поскорее закончить эту тягостную для него встречу и уйти.
Провожая его, она спросила:
— Ты собираешься помогать ребенку деньгами?
Игорь решил быть честным:
— Даш, будет возможность — помогу, сейчас, извини, кроме долгов, ничего нет.
Она чуть заметно улыбнулась, опустила глаза и промолчала.
Чтоб записать ребенка в детский сад, Игорю понадобилось несколько минут. Чиновница спокойно взяла документы, проверила, спросила только:
— Почему ребенок не записан в вашем паспорте?
— Так получилось, — ответил Игорь.
Больше она ни о чем не спрашивала.
Пришлось также встретиться и с Викой, Игорь решил отдать ей деньги за обучение в «школе бизнеса». Сумма небольшая, но платила ее она, а он не хотел оставлять долгов. Встретились в кафе, коротко, по-деловому, оба торопились. Игорь передал деньги, поблагодарил, спросил «как ты?». Она ответила «выхожу замуж». Ему показалось, что Вика смотрела на него с жалостью или сожалением, но в тот момент ему было не до ее мнения. Хотя Игорь поймал себя на мысли, что все еще сожалеет о том, что они расстались, она по-прежнему вызывала в нем желание, но постарался сразу же прогнать эту мысль.
Весной у него появилась дополнительная работа, он мотался по командировкам, занятость помогала забыть о проблемах.
Изо всех сил старался наладить отношения с женой. Она тоже старалась, правда, иногда срывалась, пыталась вытянуть из него какую-то информацию, потом плакала, говорила, что презирает себя за слабость. Он тяжело переживал перепады ее настроения, старался всячески избегать разговоров о прошлом. Но они все равно возникали. Как бы там ни было, но ситуация вроде бы стабилизировалась. Он отвечал на звонки: отцу Николаю бодрым голосом: «все хорошо», Сергею — «все более или менее».
Ознакомительная версия.
