Тихо выругавшись, Рейн сдавила жеребца ногами.
Звучный голос Корда с легкостью перекрыл приглушенный топот копыт лошадей, работающих на круге.
– Тебя к телефону.
– Потом, – бросила она коротко.
– Это твой отец.
– Папа? – спросила Рейн, недоверчиво глядя на Корда. – Он мне звонит?
– Он ждет на проводе.
Она смотрела на него во все глаза. Отец не звонил ей с незапамятных времен.
Почуяв, что внимание наездника отвлеклось. Дев пошел боком, потом запрыгал как козел. Кляня себя на чем свет стоит, Рейн обуздала Дева.
– Он не в духе, – сказал Корд, с восхищением наблюдая за непокорным жеребцом. – Не нравится выездка, мой мальчик? – Голос Корда стал волнующим и бархатным. – Я не виню тебя ни капельки. Дрессура – это для людей, которые любят заборы и правила.
Рейн удерживала Дева на расстоянии десяти футов от забора. Он сопротивлялся, желая подобраться поближе к чарующему голосу. Осторожно, но настойчиво она вела его к выходу.
Корд шел вдоль забора с другой стороны, разговаривая с жеребцом на ходу. Дев прядал ушами.
– Держу пари, ты настоящий черт, когда доходит до дела, – бормотал Корд. – Проходишь дистанцию без всякого хныканья. Твоя хозяйка когда-нибудь разрешит тебе завести жеребят или она собирается держать тебя в узде всю жизнь?
Как только Дев прошел в ворота. Корд схватил его под уздцы. Неподвижно застыв, жеребец уставился на него влажными карими глазами.
– Попроси оператора номер одиннадцать, – пробормотал Корд. – А я позабочусь о Князе Тьмы.
Если бы на его месте был кто-то другой, Рейн отказалась бы. Да и Дев не стоял бы так смущенно и не рассматривал красивое лицо.
– Ты такой же дурной, как я, – пробормотала она Деву. – Идиот.
– Что? – спросил Корд.
– Ничего.
Она соскользнула с огромной лошади и приземлилась возле Корда.
– Если Дев окажется тебе не по зубам, – раздраженно сказала она, – пеняй на себя.
Пропустив ее слова мимо ушей, он повел Дева к конюшне, нашептывая успокаивающие слова.
Несколько секунд Рейн смотрела на своего жеребца.
Потом выбросила все из головы и побежала к телефону, теряясь в догадках, что случилось в ее семействе. Она схватила трубку и попросила оператора номер одиннадцать.
Пока ее соединяли с отцом, она мысленно перебрала все .возможные несчастья.
– Папа, – торопливо сказала она, услышав его голос, – что стряслось?
– Ничего. Я только хотел сообщить тебе,! что мы с матерью и твоими родными приедем на Игры.
– Ты попытаешься приехать? – с сомнением спросила Рейн.
– Я приеду. Малышка Рейн.
Она печально засмеялась и покачала головой.
– Я уже не малышка.
– Ты никогда и не была ею, – обронил он с сожалением. – Ты хотела быть такой же взрослой, как братья и сестры.
– Кстати, у братьев все в порядке?
– Конечно. Мы приедем все вшестером.
– Вряд ли, – сухо сказала она. – Вы никогда не были вшестером с тех пор, как Уильям состарился и больше не мог водить машину.
– Просто у нас появился повод собраться всем вместе. Я не собираюсь пропустить твое участие в Олимпиаде, Рейн.
Она тяжело вздохнула. До сих пор отец всегда подстраховывал свои обещания фразой; если смогу.
– Ты не должен, – спокойно сказала она. – Еще представится случай посмотреть на меня.
– Да нет, малышка. Если я не увижу тебя на всемирных соревнованиях на этот раз, другого шанса не будет.
Слушая отца, Рейн открывала нечто новое в самой себе. Она устала от кочевой жизни, от бесконечных тренировок, от соревнований, от волнений…
Конечно, она все еще ожидала Олимпийских игр, все еще ужасно хотела соревноваться и победить. Но отец прав. Она жаждет всемирных соревнований в последний раз.
– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Я только сейчас об этом подумала.
– Мы с тобой очень похожи. Только ты гораздо красивее. Как жаль, что я так поздно прозрел. Но больше я не повторю свою ошибку. Увидимся, Малышка Рейн. Я люблю тебя.
От потрясения она не могла вымолвить ни слова. А когда наконец прошептала: «Я тебя тоже люблю», – отец уже повесил трубку.
Она стояла, слепо глядя во двор.
– Плохие новости? – спросил Корд.
Она замигала и медленно повернулась к мужчине, который держал под уздцы Дева так же легко, как она. А Дев был спокоен.
– Рейн? – окликнул Корд нежно. – Что стряслось?
– Папа приедет на Игры, – звонко сказала она. – Раньше он всегда добавлял: попробую. А на этот раз пообещал.
Корд сжал губы.
– Больше никому не говори об этом. Кто бы тебя ни спрашивал. А потом скажи мне, кто интересовался твоим отцом.
Увидев перемену, произошедшую в Корде, она вздрогнула и отстранилась.
– Почему?
– Почему? – переспросил он, не скрывая удивления. – Не пора ли вырасти. Малышка Рейн? В этом мире есть люди, которые убили бы твоего отца, если бы смогли его найти. Но к счастью, он непредсказуем. Без этого не выжить. Если бы ты была на месте убийцы и знала бы, что у твоей цели есть дочь, которая участвует в Летних играх, что бы ты сделала?
Она закрыла глаза, чувствуя, как сердце сжимают ледяные пальцы страха.
– Нет, – прошептала она и быстро покачала головой.
– Да! – зарычал он. – Почему, черт побери, Блю пропустил все твои важные соревнования? Почему он никогда не приезжал на торжества по окончании учебы детей?
Почему он пропустил на Бродвее все премьеры твоей сестры?
– Я не знала, – перебила Рейн.
– Ты не хотела знать.
Она стиснула руки.
– Папа никогда не говорил мне.
– Он щадил твои чувства. Если бы он знал, чти я сказал тебе это сейчас, он всыпал бы мне по первое число.
– Тогда почему ты говоришь мне?
– Твой отец согласен быть подсадной уткой для убийцы только ради того, чтобы доказать тебе свою любовь.
– Я никогда не просила об этом! – Ее голос задрожал. – Я хотела чувствовать себя членом семьи, а не пятым колесом в телеге! Я хотела чувствовать свою принадлежность к ним! Неужели это так много?
Гнев Корда улетучился, когда он увидел, как дрожат ее бледные губы, а на глаза наворачиваются жгучие слезы. Он очень хотел бы заключить Рейн в объятия и успокоить.
С таким же успехом он мог пожелать достать Луну.
– Нет, – сказал он. – Ты просишь не много. Ты просишь, все. Весь мир на ладони, похожий на ярко-синий шарик.
– Но…
– Предполагается, что некоторые из нас лишены каких бы то ни было привязанностей, – сказал он спокойно. – И эти люди должны навести в мире порядок.
– Ты этим занимался?
– Да. И снова намерен этим заниматься.
– Что ты имеешь в виду?
Корд пожал плечами. Он собирался Перевернуть ее прекрасный мир вверх дном и освободить в нем место для себя. Но не сегодня. И даже не завтра. Когда-нибудь.
