Если бы вместо Лерки с подобным текстом ко мне обратился бы застенчивый прыщавый однокурсник, я бы отреагировала на такое нахальство звонкой пощечиной. Но в данном случае я понимала, что речь идет не о посягательстве на мою девичью честь, а о новых ощущениях, которые сулит «номер один».
– Здесь? – с сомнением спросила я.
– А что такого-то? – пожала плечами Лерка. – Темно, нет никого. Мы же быстро. Никто не увидит.
– Вообще-то, ты права. – Леля говорила, что кокаин бодрит. А получить заряд бодрости, пусть и искусственной, нам сейчас не помешает.
– Только вот… Мы же ни разу не пробовали.
– Думаю, что большого ума для этого не надо, – усмехнулась я, – ты же видела, как Леля это делала. Нам понадобится какая-нибудь плоская поверхность и бумажные трубочки, через которые удобно его вдыхать.
– Я в кино видела, что обычно для этого используют стодолларовую купюру.
– Мало ли что ты в кино видела. В любом случае ста баксов у нас нет. Вырвем лист из моего ежедневника, – решила я.
В Леркиной объемистой сумке нашелся потрепанный учебник по истории русской журналистики – именно на него мы и высыпали аккуратную горку белоснежного порошка. Наверное, то было высшей степенью наивности – если бы нас атаковал игривый порыв ветра, то драгоценная пыльца разлетелась бы по двору. Но, как говорится, дилетантам везет – вечер выдался спокойным.
Неловко мы разделили горку на несколько длинных дорожек – так вроде бы делала Леля. Да и с точки зрения элементарной логики втянуть в ноздрю кокаиновую полоску было бы куда удобнее, чем бестолково тыкать бумажной трубочкой в горку порошка.
– Ну, с Богом, – вздохнула Лера, – давай ты первая.
– Почему я? – Я приняла из ее рук бумажную трубочку. – Хотя, что уж там…
Склонившись над учебником, я аккуратно вставила трубочку в правую ноздрю, левую заткнула указательным пальцем, приблизила трубку к краю кокаиновой полосочки, зажмурилась и сделала глубокий вдох. В носу защипало, захотелось чихнуть, но невероятным усилием воли я сдержалась – еще не хватало «начхать» на последние восемьдесят долларов!
– Ну как? – прошептала Лера. – Что ты чувствуешь?
Закрыв глаза, я попробовала прислушаться к собственным ощущениям.
Ничего.
Я пожала плечами:
– Наверное, рано еще. Давай теперь ты.
Лерка осторожно приняла из моих рук трубочку и в точности повторила мои манипуляции. После чего поджала ноги, пытаясь изобразить позу Будды, и чуть не сверзилась с качелей.
– Лер, ты как? – расхохоталась я.
Помолчав, она со вздохом констатировала:
– Пока никак. Наверное, надо было больше вдыхать. Давай опять ты, а потом и я повторю.
Я склонилась над журналом и хотела уже вдохнуть порошок, как вдруг…
…Вдруг почувствовала на своем плече явно постороннюю руку. Это было так неожиданно, что я даже вскрикнула и едва не выронила пепельницу с «номером один». Обернулась, возмущенная, и… похолодела.
Оказывается, за нашими действиями внимательно наблюдали двое мужчин в серой милицейской форме. Поймав мой загнанный взгляд, тот, на чьих погонах было больше звездочек, усмехнулся.
А ничего не подозревающая Лерка тем временем деловито склонилась над журналом. Наверное, я должна была ее предупредить, но у меня перехватило дыхание. Милиционеры меланхолично наблюдали за ее действиями – вот она заткнула пальцем ноздрю, вот залихватски втянула в себя кокаиновую полоску…
– Все ясно, – с добродушной улыбкой сказал тот, что помладше, – что ж, девушки, пройдемте в машину.
Услышав в такой непосредственной близости чужой голос, да еще и мужской, Лера вздрогнула и испуганно обернулась. Когда она осознала, кто именно нарушил наш покой, все краски схлынули с ее лица, а на побелевшем лбу выступили мелкие бисеринки нервного пота.
– К-куда? – переспросила я.
– В отделение, куда же еще, – беззлобно пояснил милиционер, – а вот это мы у вас на всякий случай изымем. – Он ловко выхватил из Леркиной ладони пепельницу с остатками кокаина.
– Мы… ни в чем не виноваты, – выдавила Лера, – пожалуйста, отпустите нас. – И совсем уж по-детски добавила: – Мы больше не будем.
Блюстители порядка, переглянувшись, расхохотались – наверное, предвкушали, как будут рассказывать коллегам нашу полуанекдотическую историю.
– Ну, а может быть, решим вопрос по-другому? – я пошла ва-банк, мысленно прикидывая, сколько денег осталось в кошельке.
– Не вопрос, – меланхолично согласился тот, что постарше, – пять косарей.
– Пять… чего?
– Тысяч долларов, – медленно и внятно повторил он, – и я ничего не видел.
В тот момент я с ужасом осознала, что мышеловка захлопнулась.
Не будь рядом со мною предприимчивой Лерки, кто знает, чем бы закончилась эта история. От смутных догадок меня мутит до сих пор, хоть с того злополучного вечера больше десяти лет прошло. Нас приволокли бы в отделение, в лучшем случае позволили бы родителям позвонить… не представляю, как бы я решилась озвучить маме суровую правду – я, мол, в камере предварительного заключения, привези спортивный костюм и зубную щетку. Состоялся бы суд, дали бы горе-наркоманкам лет по пять вынужденного отпуска. А потом… естественно, о возвращении в университет не было бы и речи, да и достойную работу мы вряд ли бы нашли. В общем, не перспективочка, а мурашки по коже!
Но Лерка, похоже, сдаваться не собиралась. Вскинув голову, она звонко воскликнула:
– Вы что, подумали, что это наркотик? – Последовал истерический натянутый смешок. – Как бы не так! Мы будущие актрисы, собирались репетировать сценку. Это же обычная мука.
Я посмотрела на нее с жалостью – Лерка ухватилась за гнилую соломинку, в этом не было ровно никакого смысла.
– Что ты там болтаешь? – нахмурился старший. – Вот сейчас в отделении установим личность и выясним, какие вы там актрисы… Ха, актрисы, тоже мне!
– Будто бы мы такие дурочки, что стали употреблять наркотики на глазах у всех, – гнула свою линию Лерка, – может быть, я и блондинка, но с ума еще не спятила. Говорю же вам, это мука.
– Может быть, я и блондин, – в тон ей ответил старший, приподняв фуражку, под которой и правда оказались аккуратно подстриженные светло-русые кудри, – но свое дело знаю. И кокаин от муки, девушка, уж точно отличить смогу.
– А давайте посмотрим и проверим, – вдруг предложил молоденький, доставая убийственную улику – пепельницу, которую он небрежно засунул в карман форменных брюк. Щелкнув крышкой, он распахнул коробочку и с любопытством уставился на содержимое. – Ну и кому вы тут пудрите мозги?
Старший нехотя облизал кончик пальца, слегка макнул его в порошок, потом попробовал на язык осевшие на пальце кристаллы. Лерка втянула голову в плечи. По выражению ее лица я поняла, что надолго ее спокойствия не хватит – еще чуть-чуть, и она разрыдается в голос, проклиная всех на свете – Лелю, драгдилера, меня.
