Дома она переоделась в белые джинсы и черную майку, заплела волосы в косу и слегка припудрила лицо. Перед самым выходом она схватила баночку с мазью от комаров и запихнула ее в сумку. Сегодня ночью ни комарам, ни Виктору не удастся поживиться.
Подъехав к жилищу Виктора, Сабрина ужасно удивилась. Она и предположить не могла, что он обитает на ранчо, да еще в таком старом доме. Она поставила «линкольн» рядом с машиной Виктора и увидела, что сам хозяин и его ротвейлер идут из хлева ей навстречу. Пес держался рядом с Виктором, а когда заметил девушку, то кинулся к ней с громким лаем. Сабрина добежала до машины и захлопнула за собой дверцу.
— Не бойся, Боу тебя не обидит, — заверил Виктор, приблизившись к «линкольну». — Он просто не привык к гостям.
Сабрина с опаской вылезла из машины и села на корточки, чтобы поприветствовать собаку. Боу поскуливал и все время пытался лизнуть ее в лицо. Девушка со смехом заметила:
— Я-то решила, что ты вправду не опасен, а теперь боюсь, что залижешь меня до смерти.
Глядя, как Сабрина и Боу знакомятся, Виктор испытал необычайно теплое чувство, и эта нежность тут же отразилась на его лице, едва он взял Сабрину за руку.
— Пойдем. Ужин уже греется.
— Никогда бы не подумала, что ты живешь на ферме, — сказала Сабрина, когда они все втроем направились к дому. — Я ехала по дорожке и видела, как пасутся коровы. Они тоже твои?
— Пестрые? Мои. Конечно, не симментальские рекордсменки, но тоже неплохие. И они принадлежат мне целиком и полностью.
Девушка услышала гордость в его голосе и поняла, что видит известного журналиста с совершенно новой, неожиданной стороны.
— Неужели тебе интересно быть еще и фермером? Никогда бы не приняла тебя за ковбоя.
Ее неподдельное удивление развеселило Виктора.
— Мой отец какое-то время был фермером. Я помогал ему и постепенно приучился ухаживать за коровами и лошадьми. Переехав сюда, я решил попробовать свои силы и посмотреть, смогу ли самостоятельно применить отцовскую науку.
Прежде чем ступить на крыльцо, Сабрина окинула взглядом участок.
— Похоже, ты вполне преуспел.
Ее похвала окрылила и одновременно смутила Виктора.
— Спасибо. Но боюсь, что пройдет еще много времени, пока здесь все наконец не станет так, как я задумал. Ранчо два года пустовало и пришло в упадок. Ограда, сарай, да и сам дом требуют ремонта.
Он распахнул дверь и впустил Сабрину и собаку в прихожую.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против Боу. Я разбаловал пса: по вечерам разрешаю ему находиться в доме, чтобы он немного остыл. Если я велю ему сейчас остаться снаружи, он страшно расстроится.
Сабрина засмеялась, увидев, как огромный ротвейлер опрометью понесся на кухню.
— Конечно, я не против. Я вообще люблю животных. К сожалению, наш домовладелец не разрешает держать в квартире живность.
После уличной жары в комнатах, занавешенных плотными шторами, было сумрачно и прохладно.
Виктор прошел в гостиную, включил торшер и жестом пригласил туда Сабрину. Она последовала за ним и, оглядевшись, увидела выкрашенные в кремовый цвет стены, дверные проемы в форме арок, крепкий деревянный пол, застеленный коврами без всякой системы. Она не нашла ничего из кружева или ситца, и, в отличие от ее жилища, здесь не валялись пузырьки с лаком для ногтей и журналы мод. Повсюду царили чистота и спартанский порядок.
— Скоро совсем стемнеет, — заговорил Виктор. — Если ты проголодалась, то давай поужинаем и поедем к Гилбертам.
Она кивнула.
— Тебе помочь?
Виктор усмехнулся, и девушка почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Этот фермер в ковбойских сапогах, старых потертых джинсах и застиранной белой футболке излучал гораздо большую опасность, чем лощеный журналист.
— Не представляю тебя на кухне. Но от помощи не откажусь.
Сабрина попыталась изобразить обиду, но улыбка и ямочки на щеках выдавали, что она вовсе не сердится.
— Если честно, я тоже не могу представить тебя на кухне. Ты уверен, что твоя стряпня съедобна? Может быть, нам запастись на ночь лекарствами?
Посмеиваясь, Виктор пригласил девушку последовать за ним через арку в столовую, соединенную с кухней. Боу уже лежал там на прохладном линолеуме, опустив морду на передние лапы. Пес с большим интересом наблюдал, как Сабрина помогает его хозяину накрывать к ужину круглый стол.
— А какой прием вы с Боу устраиваете ворам? — спросила Сабрина, когда они с Виктором расселись по местам и принялись за буррито и жареную фасоль. — У него довольно грозный вид, даже когда он улыбается.
Виктор засмеялся.
— Раз ты у нас уже освоилась, я кое в чем признаюсь. Он и в самом деле свирепый пес.
Сабрина так и застыла с открытым ртом.
— Так, значит, он все-таки кусается? Почему ты мне сразу не сказал?
В глазах у Виктора появились озорные искорки.
— Потому что он не кусает тех, кто мне нравится.
— Вот оно что! И как же Боу узнает, как ты ко мне относишься?
Сабрина вовсе не была уверена в том, что нравится Виктору. И в том, что он испытывает к ней нечто большее, чем банальное половое влечение.
— Он уже знает, потому что я ему рассказал.
Боясь встретиться с Виктором взглядом, Сабрина стала сосредоточенно поливать буррито острым соусом.
— И часто ты обманываешь свою собаку?
— Сабрина, ты единственный человек в редакции, которого я к себе пригласил. Кое-кто из коллег заезжал сюда, но они были незваными гостями.
Выслушав его признание, Сабрина откусила кусочек буррито и, как это ни было глупо, неожиданно почувствовала себя польщенной.
— Не сомневаюсь, что среди них оказалась и Вроде-в-Разводе.
Виктор улыбнулся нахально и чуть насмешливо.
— Почему ты так решила?
Нахмурившись, девушка воткнула вилку в буррито. Молодец, умница! — мысленно ругала она себя. Выступила как ревнивая любовница!
— Я видела, как она смотрела на тебя на приеме у Пикардов, вот и догадалась.
Виктор хохотнул, и Сабрина заерзала на стуле.
— Ну и как же? — спросил он.
Из всей вечеринки он помнил только Сабрину и страстное желание, охватившее его в беседке, будь она неладна.
— Влюбленными глазами.
Виктор снова засмеялся, и девушке захотелось ударить его.
— Вроде-в-Разводе, как ты ее называешь, влюбилась всего лишь в одну мою идею.
Сабрина вопросительно посмотрела на него.
— Это имеет отношение к нашей теме, и я думал, что мы засядем вместе с тобой, — сказал Виктор.
— Засядем? Куда же? За стол или за статью?
Виктор захохотал, и Сабрина завороженно наблюдала за ним: таким она его еще никогда не видела. До этой минуты ей казалось, что он никогда не смеется. И не испытывает в этом ни малейшей потребности.
