— Мы соберем специальное собрание. Не важно, когда и где, хоть у тебя в госпитале. — Флафф стала похожей на маленький светловолосый паровой каток, который сметал на своем пути неприятеля. — А теперь давайте перекусим. В моем распоряжении только час. Сегодня в клинике приемный день Гленна, и в офисе, наверное, все вверх дном.
В «Алоха» Косима вернулась через тридцать минут. Ее не покидали сомнения, как же преданной подруге удалось предотвратить выборы нового президента «Совета блондинок». Ну вот, образовался еще один пробел, который предстояло залатать.
За час до окончания рабочего дня Косимы зазвонил городской телефон. Дейл, на удивление кающийся и задумчивый, желал с ней встретиться. Он предвидел отказ, поэтому поспешил признаться:
— Кос, я не хотел, чтобы все так вышло. Поверь. Я не доставлю больше проблем. Но мне необходимо поговорить об этой грязной истории…
— Нам нечего обсуждать, Дейл, — решительным тоном заявила она. — Просто забудь это. Попытайся быть собой и сделать счастливой Пиджин.
— Она словно милый ребенок, — после некоторого замешательства признал Дейл. — После того как в газете появилась вся эта чушь, она ни разу даже голос на меня не повысила. Знаешь, что она сделала? Попыталась спрятать от меня газету, когда ее доставили, чтобы я не чувствовал себя так мерзко!
— Я рада, что, наконец, ты начинаешь ценить свою жену. Согласись, она значит для тебя гораздо больше. Перестань относиться к ней как к средству достижения милости от Тамуса О'Хары. Нет, не пытайся встретиться со мной, Дейл. Нигде и никогда. Думай лучше о Пиджин.
Добравшись вечером до своего дома, Косиме показалось, что с момента, когда утром она уходила на работу, прошли сотни лет. Она медленно поднималась по ступенькам, пока на полпути к квартире… Бойкая блондинка, обхватив руками большой коричневый бумажный пакет с покупками, сидела на лестнице, преграждая ей путь. Флафф Дэвис никогда раньше до такой степени не походила на эльфа.
— Привет! Сегодня в «Принце Кухио» ты выглядела такой измотанной, что на меня напало вдохновение. Я опустошила магазин и пригласила себя к тебе на ужин.
Такая щедрость и забота тронули Косиму. Перед ней сидел единственный во всем мире человек, который не забыл когда-то проявленной к нему доброты!
— Здорово! Пойдем-ка наверх и расслабимся.
Флафф настаивала на том, чтобы самой разложить продукты на столе. Но пока она занималась этим достойным делом, ее рот не умолкал. Слово «сдержанность» отсутствовало в словаре Дэвис. Таким образом, она скоренько подобралась к самой животрепещущей проблеме.
— Ты сегодня была похожа на последнюю оставшуюся после лета розу, которая вот-вот завянет. Это все проклятая статейка, да? Вот как умеет преувеличить Келлер.
— Это все твое воображение. — Косима вяло попыталась уйти от опасной темы.
— Мое воображение здесь ни при чем. Да и нет у меня никакого воображения. Что же тогда в статье выдумано? Страдающее сердце выдумано?
Похоже, для того, чтобы быстро сменить тему разговора, нужно сделать признание, причем любое.
— Большая часть из того, что ты прочитала в этой злополучной статье, — выдумка. Но не все. Я действительно страдала от неразделенной любви к Дейлу.
— Забавно. А я бы сказала, что ты страдала от любви к Перри Хилтону.
Флафф слишком быстро подошла к запретной черте.
— Перри? Почему? Нет… это все газета… — пыталась оправдаться Косима.
Но подруга уловила предательский блеск от настойчиво скрываемых слез. Все поняв, она быстро отставила свою тарелку на сервировочный столик, прежде чем Косима рухнула на скамеечку для ног и вся съежилась. Флафф подошла к ней, обняла, и Косима не смогла сдержать слез. Она зарыдала.
— А ты говоришь, ложная тревога! Неправильный диагноз, Арнольд! — Флафф пробормотала что-то еще, что, казалось, совсем не имело смысла. — Вот это я и пришла выяснить!
Среда оказалась еще одним звеном в длинной цепочке смены промежутков времени, которые, уже утратили свои значения дня и ночи. В госпитале Косима справлялась с рутинной работой автоматически.
Ее руки благодаря великолепным навыкам делали свое дело, хотя ее мысли находились далеко. Она помогла собраться поправившейся миссис Кахеке домой и проводила ее к ожидающим детям; подбодрила юного Менендеза, который уже был в состоянии сесть на стул; рассортировала еженедельные дозы лекарств; провела инструктаж с прибывшей из секретарской школы претенденткой на тему привычек и предпочтений Тима Неирна.
Будь Косима не так расстроена, то Полли Уилсон определенно бы ей понравилась. Школа рекомендовала девушку как одну из лучших выпускниц. Но Полли прежде никогда не работала. Хотя сразу бросились в глаза энергичность, разум, и глаза горели энтузиазмом. И что самое интересное и приятное — девушка не была блондинкой. У нее был мягкий натуральный коричневый цвет коротко постриженных и завитых волос.
Полли широко раскрыла глаза, узнав, что работа будет связана с рекламными кампаниями Перри Хилтона, ставшим чем-то вроде идола у местных тинейджеров.
— Вот это да, Косима! Я, наверное, в обморок упаду, если он сюда войдет!
Итак, подумала Косима, состроив кислую мину, вот тебе еще один сотрудник-поклонник.
А Перри вряд ли здесь появится. Во всяком случае, не в третьем отделении. Если, конечно, не решится накинуться на некую медсестру, написавшую ему записку. Ох, как он должен ее ненавидеть! Косима горела желанием поскорее уехать, чтобы не стоять у него на дороге.
Госпиталь «Алоха» навевал печальные воспоминания. Здесь она впервые узнала о внезапной женитьбе Дейла. Здесь она познакомилась с Перри и — это все еще казалось ей невероятным! — безоглядно влюбилась в него.
Надо было уезжать. И далеко. И даже несмотря на то, что ему удастся совершить «бросок» в мире шоу-бизнеса, что, собственно, предрешено судьбой. И тогда не останется места на земле, во всем цивилизованном мире, где бы она смогла спрятаться от его сильного, одинокого голоса и от воспоминаний, которые этот голос в себе таил.
Уже недели две, стоило Косиме войти в свою квартиру, как тут же начинались неприятности. Вот и в четверг вечером, открывая дверь, она услышала настойчивые трели телефона, но трубку снимать не собиралась.
Звонки не прекращались. Что-то в их звуке показалось Косиме тревожным. Проходя через комнату, она взглянула на настенные часы и подумала, что для обычного звонка время слишком позднее. После рабочего дня в госпитале Косима поужинала в веселой и шумной кофейне в международном торговом центре, а потом отправилась в кино в Уаикики, сюжет которого она толком вспомнить не могла. Часы показывали почти одиннадцать. Сними трубку! — пронзительно звенел телефон.
