Возможно мы… - Надежда Скай

– Ой, сейчас папа начнёт и про это рассказывать.

Дорога до деревни заняла всего полчаса и то лишь потому, что была пустой, а Медведь давил на газ, объясняя тем, что маленьким девочкам уже давно пора спать.

– Ну, вот и приехали. Соня, бегом в постель. А я пока покажу комнату нашей

сладкой парочке. Всё остальное завтра.

– Иди отдыхай, я сам.

Я повёл Кнопку в небольшую комнату и, кинув сумки на пол, сразу притянул её к себе.

– Судя по тому, что я увидела, это не совсем деревенский дом.

– Да, скорее коттедж, завтра мой многословный друг все сам тебе расскажет, а сейчас я хочу тебя раздеть, уложить, прижать к себе и крепко заснуть.

У нас оставалось ещё три дня на то, чтобы по максимуму насладиться друг другом, на то, чтобы впитать в себя столько воспоминаний, чтобы они поддерживали нас во время разлуки.

Я видел, как с каждым часом моя Кнопка становилась грустнее, как она изо всех сил старалась мне это не показывать. Но я видел и ничего не мог сделать и что-то изменить.

С Медведем мы раз сто уже обсудили, как и что он будет делать, что нужно следить и оберегать Машу. В конце концов, он чуть не послал меня подальше.

– Серега, успокойся, я ещё не растерял все свои навыки, а мой дом сейчас, как крепость. Можешь ехать спокойно, мы Машку одну не оставим.

Мы сидели в последний мой вечер на ступеньках его дома и ещё раз всё обговаривали, пока Маша с Соней готовили ужин.

– Ты прав. Дом и, правда, как крепость.

– На одно видеонаблюдение кучу денег потратил.

К нам подошёл Карат и лёг у наших ног, я с любовью почесал его за ухом.

– Да и он на многое способен.

Медведь махнул рукой на огромного пса.

– Благодаря данным, которые Андрюха передал Саньку, дело двинулось быстрее. Они сейчас устанавливают места, где скрываются все эти махинаторы, чтобы их задержать.

– Отлично. Маше говорил?

– Нет, это для неё не важно. Медведь, я…

– Знаю, костьми лягу, но уберегу. Сам давай там осторожнее и закругляйся с этими горячими точками.

– Так и будет. Спасибо, за мной должок.

– Охренел? Это я тебе до конца жизни должен.

– Тогда квиты, – я улыбнулся другу и протянул руку. Он лишь покачал головой и пожал её.

Я гнал от себя дурные мысли, думая лишь о том, что вернусь, и моя жизнь станет абсолютно другой. Не хотел загадывать на будущее, но уже знал точно, чтобы не случилось, у меня будет семья. Семья с моей Кнопкой.

Всю оставшуюся ночь мы ни на секунду не отрывались друг друга, до одури сжимая в объятиях и говоря то, что чувствуем. Не сговариваясь, мы молчали только о том, как будет сложно вдали. Я до скрежета сжимал зубы, видя, как Машуня через силу прогоняет слезы и улыбается мне.

– Главное жди.

Не знаю, сколько раз за эту ночь я повторял эти два слова и сколько раз слышал ответ, но мне всё равно этого было мало.

Медведь решил меня отвезти в город, хоть я категорически был против, но сломить его не смог.

Мы с Машей стояли у машины и никак не могли проститься.

– Кнопка, молю, ради меня, береги себя, слушайся друзей. Я не могу тебя потерять.

Мне пришлось наклониться, чтобы дотронуться своим лбом до её.

– Обещаю, а ты то же самое пообещай мне.

– Клянусь.

Медведь кашлянул, привлекая внимание.

– Серый, я конечно только за, чтобы ты остался, но ты же понимаешь…

– Да, ещё пару минут и едем.

Я достал ключи из кармана и вложил их в ладонь Маши.

– Это ключи от моей квартиры. Как только всё уладится, переезжай в неё. Теперь это твой дом.

Тут Кнопка не выдержала и, уткнувшись мне в грудь, стала содрогаться в рыданиях.

– Кнопка, перестань, опять нос будет красный.

Она рассмеялась и, притянув меня за голову, поцеловала, а я ответил, почувствовав на своих губах солёный привкус слёз.

– Мы справимся.

Оторвавшись от Маши, быстро сел в машину и не смог найти в себе силы обернуться.

* * * * *

Через три часа спецборт РФ вылетел с Большой земли в Сирию. На борту находилось около пятидесяти человек. Из них около двадцати были медиками разных специальностей и направлений. Их направляли в новую провинцию, которую совсем недавно освободили от боевиков, и где шли тяжёлые бои. А, значит, работы было достаточно.

Сергей прекрасно понимал, что в этот раз командировка не будет лёгкой, последний опыт показывал, что там, где недавно велись бои, много раненых не только среди военных, но и среди мирных жителей.

Через несколько часов Ан-30 приземлился на Российской базе под Алеппо. Им дали ночь на отдых, а потом, распределив по военным машинам, колонной отправили в провинцию Хама.

Сергей был морально готов к тяжелому труду и прелестям местной погоды, но когда увидел наглядно, что тут творилось, даже его самоконтроль дал сбой.

Жестокости войны не щадили никого: ни стариков, ни детей, ни женщин. Первым, кого положили на операционный стол, был пятилетний мальчик с осколочным ранением в обе ноги. Малыш играл недалеко от дома и случайно наступил на неразорвавшийся снаряд.

А дальше ещё хуже. Он перестал считать часы, перестал считать больных и через силу заставлял себя не реагировать на боль и страдания, отключив все эмоции. Лишь, когда совсем становилось хреново, он вспоминал её, сжимал зубы и продолжал выполнять свой долг.