— Тц-тц-тц, — она игриво погрозила ему пальчиком, не давая себя поцеловать. — Сам сказал, ты ко мне не возвращаешься, Аверин. Так что держи себя в руках, — Арина высвободилась из его объятий, специально дотронувшись своей пышной грудью до его тела. Чертовка! В данную секунду отвергнутый Аверин понял, наконец, каких именно женщин сжигали на костре в средневековье — прародительниц таких ведьм как его жена.
— Ночевать пустишь? — спросил он, пытаясь усмирить разбушевавшееся воображение, которое подливало масло в огонь, в красках описывая ему чарующую прелесть возможности потребовать от нее исполнения супружеского долга прямо здесь и сейчас.
— А что мне за это будет?
— Я принес маскарпоне, — сказал Аверин и приподнял пакеты с ее излюбленными пирожными.
— С вишней?! — воскликнула Арина. Весь ее соблазнительный флёр мгновенно улетучился, и она стала напоминать пятилетнюю девочку, нетерпеливо ожидающую подарок от папы. — Аверин, ты прощен за измену, а твоя повариха отделалась предупреждением! — выхватив у него пакет прямо из рук, она чуть ли не бегом поскакала на кухню. Посмеиваясь над ее удивительными метаморфозами, ему ничего не оставалось, как последовать за ней.
— Подожди, — сказал он, останавливаясь на середине кухни, пока жена вытаскивала из пакета обожаемое ею лакомство. — Фактически, ты простила измену за МАСКАРПОНЕ?! То есть я стою не больше ПИРОЖНОГО?!
Арина повернула голову и посмотрела на него как на психически неуравновешенного пациента.
— Они же с ВИШНЕЙ! — она пожала плечами, откусывая кусочек.
— Арина, ты неповторима!
— Это ни для кого не секрет. Кофе будешь?
В данный момент Аверин хотел слизать остатки сливочного крема с ее губ, однако она была права, это вновь привело бы к катастрофе, поэтому он просто кивнул.
— И что? Вы окончательно расстались? — спросила Арина, заваривая ароматный напиток. Может, Арина не была лучшей кухаркой, но вот настолько вкусного кофе как дома он не пил даже в самой элитной кофейне города. Аверин кинул на нее хмурый взгляд, предупреждающий не затрагивать неприятную тему. — Перестань, Саша. Нам не обязательно быть врагами. У нас будет ребенок, и быть может, нам стоит попытаться наладить дружеские отношения, — выбросила белый флаг Арина, — а друзья делятся подобным.
— Я не знаю, — честно признался Саша. — На данном этапе у меня нет желания ночевать там.
— Там или с ней? — спросила его слишком уж проницательная жена. Он лишь скривился, давая понять, что не будет отвечать на подобные расспросы. Арина развела руками, показывая, что не собирается напирать. — Ты слишком строг с ней, — сказала она, наливая ему в кружку ароматный кофе, а себе фруктовый чай. — Женщина узнала, что у тебя ребенок с другой. Ты какой от нее реакции ждал?
— Не знаю. Но точно не фразы “Ничего страшного, все мужчины изменяют”, а потом предложения сделать аборт.
Услышав, что ему сказала Олеся, Арина подавилась чаем.
— Она вправду так сказала?
— Да. А потом заявилась к тебе и соврала, что беременна.
— Она борется за тебя как умеет, Аверин, — философски заметила она. — А ты стоишь того, чтобы за тебя бороться.
— Серьезно? Тогда почему тогда ты…, — сказал Саша и тут же осекся.
— Почему я «что»?
— Ничего. Закрыли тему, — отрезал Аверин. Его чертовски злило, что жена так легко сдалась и фактически отказалась от него без боя. Слишком уж задевал этот факт его самолюбие. Пару минут они молчали, Саша пытался успокоиться, а Арина задумалась о его неоднозначной реакции. Она была достаточно умна, чтобы распознать, что его раздражает.
— А знаешь, если бы у нас были нормальные отношения, и если бы я узнала, что от тебя беременна другая, я бы на ее месте…
— Если бы у нас были нормальные отношения, — перебил он ее. — Ты бы зарядила мне оплеуху, разнесла всю нашу квартиру к чертовой матери. Я даже мог ожидать от тебя, что ты в состоянии сопернице плеснуть в лицо серной кислоты! И, знаешь, это было бы честно! Но ты бы НИКОГДА не предлагала убить моего ребенка.
— Боже, дождалась-таки комплимента от холодной статуи Командора! — крайне удивленно заметила она. — Я польщена, Аверин. Или это какой-то гормональный сбой на фоне беременности и я брежу, — она наигранно приложила ладонь к своему лбу.
— Очень смешно.
— Аверин, на самом деле твоя повариха пыталась…
— Она соврала мне, Арина! — рявкнул Аверин, стукая по столу кулаком. — Знаешь, почему я никогда не брался за дела о разводах?
— Потому что в них всегда замешаны дети, а для тебя это святое.
— Вот именно! А она отправляет беременную женщину на аборт, потому что, видите ли, уже выбрала цвет своего подвенечного платья! А потом нагло врет мне в лицо, что беременна!
— Ты ее не простишь, — тихо добавила жена, отчего-то поникнув. — Но это еще не все… Тебя не только повариха взбесила.
— С чего ты взяла?
— Аверин, я тринадцать лет была твоей женой, я вижу, когда тебя что-то гложет.
— Ой ли…
— У тебя галстук сдвинут вправо, на тебе похоронный костюм, а значит ты в безвыходном положении.
— Дался тебе мой галстук! — воскликнул Аверин.
— Ты не решил дело с Северовым.
— Хуже. Моих услуг потребовал Акулов.
— Нет! — настал черед Арин закипать. — Ты не будешь работать с этим… чудовищем!
— Я боюсь, меня не спрашивали.
— Саша, нет! Он страшный человек. Ты же знаешь, на что он способен.
— То же самое ты говорила о Северове. Тем не менее, я уже лет пятнадцать являюсь его адвокатом.
— Саша, да по сравнению с Акуловым, Северов мальчишка в песочнице! Вадик приходил к тебе уже после совершенных преступлений с просьбами его отмазать от тюрьмы. Он, конечно, тот еще психопат, но он не убивал на твоих глазах человека, просто чтобы показать, что в состоянии это сделать!
Арина была права. Во всем. Когда она первый раз увидела Акулова, проницательная жена сказала, что от него мертвечиной пахнет. Только была одна загвоздка: таким как Борис Акулов, никто не смеет перечить.
— Саша, откажись.
— Ты действительно думаешь, что я могу?!
— Ты обсуждал это с Вадиком? Может он мог бы по дружбе…
— Северов просит помочь, — ответил Аверин. — Вадику сейчас выгодно, чтобы Акулов остался на плаву и поддерживал его в должности губернатора.
— Черт… — Арина прикусила губу. — Я поговорю с Юлей. Она попросит Орлова вмешаться и надавить на Акулова.
— Твоя Юля не в силах помочь. Она в рот заглядывает своему Орлову и сделает так, как хочет он, а он также попросил поддержать Бориса.
— Саша, — завелась Арина. — Я не для того семь лет на гормональных препаратах сидела, и свечи себе засовывала куда не попадя, пережила три ЭКО, чтобы в конечном итоге, у моего ребенка не было отца! Придумай что-нибудь.
— Успокойся, пока я им нужен, меня не тронут.
— А после? Что с тобой сделают после? Ты слишком погружен во все их темные делишки. Никто не поверит, что ты в жизни не нарушишь адвокатской тайны просто потому, что честен с клиентами! Они убьют тебя!
— Чего ты хочешь от меня, Арина? — устало спросил он, потирая виски.
— Чтобы ты нашел выход и выбрался из чертовой задницы, в которой очутился. Я не собираюсь организовывать твои похороны. Черный цвет, знаешь ли, мне не к лицу.
— Арина, если меня решат убрать, мой труп не найдут, поверь мне, и хоронить тебе будет некого.
— Очень смешно, — буркнула она. — Саша, мне страшно.
— Знаешь, мне тоже, — сказал Аверин. Надо было перевести неприятную тему и поговорить об еще одном волнующем его деле: — Ты должна уйти из театра.
— Насчет этого. Я как раз…
Вот с ней так всегда! Эта женщина только что чуть ли не целую лекцию ему прочитала о благоразумии, отчитала как сопливого пацана, а сама в очередной раз пытается обдурить его! Ее оправдательная фраза подействовала на него уже доведенного до крайности за сегодняшний день, как красная тряпка на разъяренного быка.
— Я даже слышать не хочу! — заорал он на жену, которая явно намеревалась с пеной у рта ему доказывать, что не сможет уйти сейчас из театра. Скорей всего ей снова дали какую-то тупую не стоящую времени и сил роль, а она зубами в нее вцепилась. Однажды он позволил ей обвести себя вокруг пальца, но больше это не повторится! — С завтрашнего дня ты уходишь в декрет!
