тот призрачный покой, которым наслаждался эти годы. Но стоит сомкнуть веки, как передо мной стоит она.
Та, что снилась так долго. Что дарила мне чувство злости и разочарования, чтобы просыпаться и двигаться дальше. Я упрямо шел. И теперь явно перестал быть тем мальчишкой, которого она видела во мне. Которого видели все они.
Но не перед ними я хочу красоваться. Я хочу, чтобы меня снова увидел отец. Он был моей силой, так и будет.
Часы полета незаметно проносятся, словно минутой.
Родная земля показалась еще родней. Меня не было тут четыре года. Поэтому я стою и улыбаюсь, плавясь под сорокоградусной жарой.
Сажусь в такси и еду наконец-то домой.
Знакомые улицы плывут в глазах. Мелькают быстро. Прошлое объединяется в одной картинке, и я почти не различаю его от настоящего. Только остановившись около дома вновь возвращаюсь и вылезаю из машины. Забрав чемодан вхожу в лавку восточных сладостей и встречаюсь с глазами отца. Каждый раз приезжая с учебы он встречал меня тут. Год за годом становясь старше, а он старее. Сейчас он выглядел уставшим слегка, но определенно счастливым.
– Отец, – говорю чуть дрогнувшим голосом, потому что я по нему ужасно соскучился, хоть и видел его не так давно, когда он прилетал на неделю весной.
– Сын, – раскрывает руки, и я подхожу, чтобы его обнять. – Я скучал, Орхан.
– И я скучал.
– Ступай располагайся, я закроюсь сейчас и приду домой.
Не спорю и ухожу, знаю, что не позволит ему помочь с дороги, обидится.
В доме слышу шорохи и шаги, что сразу напрягает, а после иду на кухню и застаю там женщину.
– Здравствуйте.
Она оборачивается и отвечает мне приветствием.
– Вы помогаете отцу по дому?
– Да, господин. Пару недель как работаю.
– Хорошо, спасибо. Как к вам обращаться?
– Ида.
– Я – Орхан.
Оставляю ее одну и ухожу в свою комнату.
Отец появляется через полчаса, и мы отправляемся обедать. Он отправляет женщину раньше поблагодарив за помощь.
Остаемся одни.
Говорим о его делах. Моих. Вечером выходим в задний дворик с чашками свежего кофе и долго сидим вдвоем.
– Какие у тебя планы Орхан?
– Если бы я знал. Пока что я не планирую ничего менять. Почему спрашиваешь?
– Думаю, что мне делать с лавкой. Вряд ли ты планируешь сюда вернуться и заниматься ею. А отдавать чужим людям…
– Я могу заниматься ею, поставив человека.
– Это не одно и тоже.
– Я знаю, но… Отец, дело не в местонахождении и причинах. Дело в том, что я люблю именно то, чем я занимаюсь сейчас.
– И это я тоже понимаю, сын. Оттого и не могу понять, как мне поступить. Просто я подумал, что может быть ты женишься, оставишь жену тут и она станет мне помогать, а там дальше, у вас родятся дети и ты сам поймешь, как быть. Но меня уже не будет рядом, и ты сможешь распорядиться делом моей жизни по-своему, не спрашивая мнения.
– Отец.
– Просто подумай об этом. И невестка будет под присмотром и твой старик в надежных руках. А главное не чужих.
– Обещаю, что подумаю. А пока пойдем ты ляжешь спать. Поздно уже.
Отвел его в комнату, а сам снова вышел на улицу.
Эта вечерняя прохлада не сравнима ни с чем. Кожа еще горит от солнца, и ветер ложится на нее будто тонким слоем, но растекается, не добившись нужного эффекта.
Написал нескольким друзьям, с кем учился вместе. Договорился о встрече. И сам отправился в постель.
Но стоило прикоснутся подушки, как Далия проникла в мои мысли лишая покоя. Кажется ночи на родине будут еще менее спокойными, потому что сердце знает, она где-то тут… и по-прежнему не одна.
Порой я представляю ее. Взрослой женщиной. Не восемнадцатилетней девчонкой и я уверен, что влюбился бы в нее заново, будь у меня шанс на это.
Я всегда желал ей счастья. Ненавидел, злился, но не хотел ей ничего плохого
С утра, Ида была уже на своем месте рабочем и встречала меня с отцом в кухне.
Привычная еда таяла во рту. Ни один восточный ресторан за пределами границы не сравнится с едой, которую готовят наши женщины.
– Очень вкусно, госпожа Ида. Спасибо.
– На здоровье. На обед сегодня помимо закусок шакшука и булгур с мясом и фасолью.
– Мои любимые блюда. Обязательно буду.
Переодеваюсь, беру документы. И ухожу через лавку.
– Гулять пойдешь?
– Да, договорился с Гаяром и Дахи, помнишь их? Мои одноклассники.
– Конечно помню. Сходи. Сегодня погода радует нас.
– Что-нибудь купить?
– Нет, Орхан. Все есть. Не беспокойся.
Увидеть старых знакомых оказалось очень приятно. Оба женатые, занимающие нормальные должности. Парни были довольны своими жизнями. И я был за них рад.
Вышел из ресторана и побрел по улице. Ноги сами несли меня все ближе к берегу. Улица за улицей. Перешел дорогу и свернул на очередном перекрестке. Сделал пару шагов и услышал громкий женский крик с моим именем. Он расчертил воздух пополам, который заглушил звук столкнувшегося металла.
Резко обернулся и сердце пропустило удар, сбившись с ритма своего.
Перевернутая и сильно смятая красная машина лежала на боку. Водительской стороны не было видно вообще. Только лужа крови, растекалась все сильней.
Четыре года спустя
Таир
В моей жизни, в моей постели и в моем сердце жила женщина, которую я впервые полюбил, но в ответ на слова любви я видел лишь скромную улыбку. Достаточно ли мне этого?
Думаю да. Вспоминая ее дикий взгляд в мою сторону на свадьбе или после, я смеюсь. Сейчас в ее глазах я. Сейчас она моя почти полностью. Уверен придет время, и она отдаст мне свое сердце.
Она гладит по щеке, целует в губы и говорит: «Спасибо». Она дарит если не сердце, то свое уважение, если не любовь, то нежность. А я благодарен своей жене за ее улыбку, за нее саму.
Далия очень изменилась. Она стала мамой Амите, и именно я сейчас уже подстраиваюсь под нее. Хочу соответствовать ей.
Мои поездки по бизнесу стали реже и короче. Каждый раз становится сложней уезжать от нее и дочери. И не так давно мы заговорили о детях во множественном числе.
Нам пришлось пройти долгий путь к единению. И сейчас я благодарен Далии за доверие. За то, что она все-таки решила дать шанс, потому что иначе не знаю к чему привело нас такое начало.
Я люблю ее и так будет всегда.
С самого утра и
