этом дома.
– Хорошо, – согласилась я. – Но мы поговорим, – нажим на последнее слово. – Именно поговорим, а не как это у тебя бывает.
Моя ладонь лежала на диванчике между нами, и я неожиданно почувствовала, как Яков накрыл её своей. Что означал этот жест, не могла взять в толк. Только что мы почти что спорили, но прикосновение его было лишено какого бы то ни было намёка на то, что он хочет силой подавить меня. Наоборот.
Я тихонько выдохнула и, сконфуженная, убрала руку.
– Мы поговорим, Мирослава, – повторил Яков, коснувшись на этот раз уже моего бедра и после этого приподнял стакан с глинтвейном. – А сейчас давай отметим твой день рождения, – намёк на улыбку. – Пусть даже ты не любишь отмечать. Поздравляю тебя.
– Спасибо, – отозвалась шёпотом и тоже приподняла стакан.
Яков руку не убрал, поглаживал меня, и я терялась всё сильнее. От его прикосновения, от его пронизывающего пристального взгляда и той задумчивости, что была в нём. Я чувствовала, что он думает о чём-то для него важном. Но спрашивать было бы бессмысленно, а прочитать его мысли – невозможно. Звяканье ложки о тарелку заставило меня вздрогнуть.
– С днём рождения! – звонкий голосок Майи.
– Спасибо, – повторила я уже ей и улыбнулась. – Знаешь… Сегодня у меня был самый классный день рождения за всю жизнь, – улыбнулась ей.
– Правда?
– Угу.
Я не врала. Этот день рождения действительно был лучшим. Почему? Этого я не знала – просто лучшим.
– Где мои вещи? – без стука я зашла в комнату Якова.
Не успел он ответить, я увидела собственную пижаму… на его огромной кровати. Моя расчёска и несколько баночек с кремами стояли на тумбочке.
Про одежду, от которой он избавился раньше, я уже не спрашивала. Но это… Осмотрела его спальню и остановила взгляд на Серебрякове. Вопрос «как это понимать» за минувшие дни уже успел набить на языке оскомину, но актуальности не потерял. Вернувшись, я не нашла в своей комнате ничего. Ничего, чёрт возьми! Не было даже белья, которое он подарил мне. Ни личных вещей, ни зубной щётки. Даже постельное бельё с кровати было убрано, а сама она заправлена покрывалом.
– Место моей жены в моей спальне, – спокойно и твёрдо, как всегда. И взгляд такой же спокойный, уверенный.
Сама я готова была взорваться в любой момент. Он напоминал мне непрошибаемую стену, на которую я могла бросаться – всё без толку.
– Не забывай, что я фиктивная жена, – подошла и, схватив пижаму, опять глянула на него. – Фиктивная, Яков!
– С чего ты это взяла? – забрал пижаму и швырнул обратно. – Самая настоящая. И с этой ночи спать ты будешь тут.
– Хочешь сказать, с тобой, – заключила, поджав губы.
Он держал меня за руку, немного выше запястья. Не сжимал, а я всё равно чувствовала его силу и свою собственную слабость перед ним. И знала: будет так, как он хочет. Даже если сейчас я устрою истерику, всё равно этой же ночью окажусь в его постели.
Мы разом замолчали. Только взгляд. Глаза в глаза, как слишком часто случалось в последнее время.
– Я хочу, чтобы ты записал Майю на занятия по фигурному катанию, – выговорила я. Внутри меня бушевал гнев, и он наверняка видел это.
Усмехнулся уголком губ. Не выпуская моей руки, погладил до локтя и заставил сделать ещё один крошечный шаг.
– Не наглей, Мира.
– Ты только что сам сказал, что я не фиктивная жена. Если ты думаешь, что это будет касаться только постели, нет, Серебряков. Либо фиктивная, либо не фиктивная, – отдёрнула руку, но не отошла.
Поймала ещё одну усмешку. На этот раз ещё менее заметную, циничную. Чтобы противостоять ему, мне требовалось куда больше выдержки и сил, чем у меня было. И всё-таки пока мне это удавалось.
Тишина между нами была бесконечно долгой и напряжённой. Постепенно нервы у меня начинали сдавать, и когда это почти случилось, Яков нарушил её:
– Я уже дал распоряжение найти несколько подходящих катков. Руслан съездит на каждый из них вместе с парнями, после этого Майя приступит к занятиям. Но ты будешь сопровождать её.
Я даже не поверила в услышанное. Слишком просто, чтобы быть правдой. Приготовившаяся к яростной схватке, я даже почувствовала лёгкое разочарование. Но оно тут же испарилось.
– С удовольствием, – коснулась его груди уже сама. Улыбнулась. Господи, когда Майя узнает…
– Ещё кое-что, – Яков поймал мою ладонь. Задержал в своей. – Завтра тебя отвезут в клинику. Приём в половину одиннадцатого.
– Приём у кого? – этот мужчина сбивал меня с толку молниеносно.
Лаская косточку на запястье, он принялся поглаживать меня по пояснице. Я почувствовала твёрдость его паха, увидела, как темнеют глаза. Последнего расстояния не стало. Яков задрал кофту у меня на спине, сунул руку под неё и принялся гладить.
– У гинеколога, – ладонь задержалась между лопаток и опустилась обратно к талии. – Он подберёт тебе качественные и эффективные контрацептивы. Последствия не нужны ни мне, ни тебе, Мира.
Глава 27
Мирослава
Его поцелуи были такими горячими и нетерпеливыми, что на какое-то время я забыла обо всём: о словах, о проблемах и о том, что по-прежнему не знаю, кто мы друг другу. Обнажённая, лежала на смятой простыни и хваталась за его плечи, отзываясь на его движения. Его неистовство передавалось мне, и я, вдыхая густой, пропитанный нашим запахом воздух, выгибалась ему на встречу.
– Яков… – его имя слетало с губ прерывистым шёпотом. – Яков…
В том, что он делал со мной, было нечто потустороннее. Превратившаяся в оголённый нерв, я металась, как в горячке и понимала – если он остановится, я умру. Так просто не могло быть… Нельзя было так отдаваться ему, подчиняться страсти, но иначе было невозможно.
– Ты поняла насчёт гинеколога? – когда мы, всё ещё не отдышавшиеся, лежали в постели, спросил он.
Меньше всего в данный момент я хотела говорить об этом. Как он мог так быстро меняться, я не знала. Только что он
