а слезы, не прекращаясь, лились.
— Похоже у нас отслойка плаценты и воды отошли, нет другого пути, придется рожать, — вынес вердикт акушер-гинеколог.
Калининой поставили несколько систем с различными лекарствами, чтобы простимулировать организм к началу родовой деятельности. Благодаря лекарствам, началось раскрытие и появились схватки. Все происходило как в бреду. Нина слушала врачей и выполняла все, что ей говорили. Спустя четыре часа боли и мучений на свет появилась девочка весом один килограмм девятьсот грамм, сорок шесть сантиметров ростом. Врачи были уверены, что малыш родится мертвым, но вопреки ожиданиям раскрылись легкие, и в родзале послышался крик младенца.
Нина прикусила нижнюю губу, чтобы удержать рвущиеся рыдания. Слезы затмевали глаза. Смотрела на крохотного человечка, на свою Лизоньку, и сердце сжималось в тиски. Девочку сразу унесли в отделение реанимации, чтобы поместить в инкубатор и проверить состояние здоровья. Через полчаса после родов рядом появился Вова в белом халате и в маске на лице.
— У нас девочка, — прошептала Нина осипшим голосом. — Я так за нее боюсь.
Гордеев сжал руку Нины. Она почувствовала его поддержку и была благодарна, что он находился все это время рядом.
— Я поговорил с главврачом… Они сделают все от них зависящее. Радует, что Лиза сама задышала, это увеличивает шансы.
— Почему? — зарыдала Нина. — Что я не так сделала? Почему она родилась раньше срока?
— Тшш… Нинуль, тише. Перестань так говорить. Ты ни в чем не виновата, слышишь? — начал утешать Владимир, гладя любимую по голове. Наклонился и лихорадочно покрывал поцелуями ее лицо, ощущая соленый вкус ее слез. — Все наладится. Не смей винить себя, поняла? Лиза справится, иначе и быть не может. Нина, ты главное тоже сил набирайся. Как ты себя чувствуешь?
Она лишь пожала плечами и вцепилась в его руку пальцами. Как она себя чувствовала? Так, будто ее сбил Камаз на большой скорости. Душу разрывало в клочья, уже не понимала, какую именно боль больше всего ощущала: физическую или душевную, все смешалось и переплелось. Теперь внутри нее пугающая пустота. Прикоснулась ладонью к живoту и снова заплакала. Вова уткнулся носом в ее висок и зажмурился. Господи! Только не отворачивайся от нас! Дай сил пережить это…
Калинину перевели в палату, а Вову буквально выгнали из роддома. Он не хотел оставлять Нину одну, но понимал, что никто не позволил бы остаться. Поднялся снова к заведующему и договорился, чтобы ему позволили раз в день навещать ребенка в реанимационном блоке.
На следующий день Владимир, надев халат, маску и шапочку, вошел вместе с Ниной в отделение недоношенных. Мужчина и женщина встали напротив инкубатора. Там лежала их Лизонька. Ее грудная клетка тяжело поднималась и опадала, крошечные пальчики вздрагивали во сне, хрупкие ножки и ручки. Дочка напоминала игрушечного пупсика. Все ее крошечное тельце окутывали провода и датчики. Нина закусила губу, и прислонила ладонь к стеклу. Сил дышать не было, каждый вдох сдавливал легкие женщины до жгучей боли. Колени подогнулись, и если бы не Вова, стоящий рядом, она бы упала. Гордеев обнял пoбледневшую Нину и прижал к своей груди. Он ещё никогда в жизни не видел таких детей. Зрелище пугало и било по психике. Понимать, что это твой ребенок там, за стеклом, борется за жизнь, в то время как ты ничем ему помочь не можешь, очень сложно.
— Вова, найди батюшку, пусть проведет церемонию крещения, — прошептала Нина.
— Нинуль, все сделаю. Завтра же привезу сюда батюшку и договорюсь с заведующим, чтобы разрешил устроить крестины в реанимации, — прохрипел Вова. Ком в горле душил. За что им такое испытание?
— Она такая же красивая, как и ты, — прошептал Гордеев, заметив сходство между Лизой и Ниной. #285680836 / 02-июл-2018 Конечно, ещё рано судить, но уже улавливались некоторые общие черты.
— Если с ней что-нибудь случится… Вова, я не переживу, — прошептала Нина, а мужчина крепче прижал ее к себе. Поцеловал в висок и тяжело вздохнул.
— Нинуль, ни о чем не думай. Давай положимся на Бога и на врачей. Мы с тобой бессильны. Поверь, у меня тоже душу в клочья разрывает, я готов нашей крошке отдать собственную жизнь, только, к сожалению, это невозможно.
— Ты говорил с врачом? Что они сказали? — подняла она на него припухшие, красные глаза. Α у него сердце сжалось.
— Тяжелое состояние, но отчаиваться нельзя. Всегда ведь есть шанс, — подбодрил он Нину. Не стал говорить о том, что нашли множество сложных диагнозов. Девочка до кoнца не успела сформироваться и все показатели жизнедеятельности находились в критическом состоянии. Чудо вообщe, что она еще жила. Но так он ответить не мог. Не хотел лишать Нину надежды, да и себя тоже.
На второй день после рождения Лизоньку покрестили в реанимации. Сначала заведующий не разрешил, так как не положено, но после того, как Вова положил на стол конверт, им дали добро.
Калинина жила как в трансе. Если бы не Гордеев и его поддержка, она бы сошла с ума. По его просьбе женщину перевели в одноместную палату, где он и проводил с ней все время, уходил только на ночь. На работе взял отпуск за свой счет. Не хотел оставлять любимую в таком подавленном состоянии.
Возвращаясь домой, чтобы переодеться и немного отдохнуть перед предстоящим сложным днем, наткнулся у подъезда на Андрея, который приехал к матери и узнал о случившемся.
Подскочил к Гордееву и со всего размаху въехал ему в челюсть кулаком.
— Тварь! Я говорил, если обидишь сестру, то убью? — прорычал Андрей, снова нанося удар. В этот раз Владимир успел увернуться. — В Америку укатить значит решил, зараза! Придушу!
— Да угомонись, ты! — рявкнул Вова. — Не уехал ведь. Можно подумать, ты такой правильный. Еще неизвестно какие ты ошибки допустишь.
Они сцепились не на жизнь, а на смерть. Костик и Тимур еле оторвали Андрюху от Владимира.
— Я сделаю все, чтобы она с тобой никогда не была! Вон Тимур всю жизнь в нее влюблен. В лепешку расшибусь, но сведу Нину с ним. А ты держись от нее подальше. Тварь!
— У нас с Ниной общая дочь, так что никуда от своих девочек не уйду. Можешь хоть до смерти забить, — сплюнул кровь Владимир, зло глядя на Калинина.
Αндрей напоминал бешеного зверя, в глазах лютая ненависть, кулаки сжаты, губы в тонкую линию натянулиcь. Тимур и Костик еле удержали друга. Калинина на части разрывало. Пеpеживал за сестру, за племянницу и места себе не находил. Когда мама
