меня можете уволить, Марк Алимович, – натягиваю улыбку, путаясь в том, на «ты» или на «вы» к нему общаться.
И себя уволить… потому что вы, господин генеральный директор, причастны к моей беременности. Сам же так сказал: «Уволю всех причастных».
– Чего? Блин, Аурора! Говори чётко, что натворила, и я буду думать, как это исправить. Проблем сейчас не так, – показывает на горло, – а вот так, – рукой проводит над головой.
– Я зашла тебе сказать то, за что ты можешь меня уволить, – сажусь в кресло напротив него, сжавшись. – А увольнять ты собрался всех беременных, – поднимаю на него виноватый взгляд.
– Ты что, залетела?.. – безэмоционально смотрит на меня. – Скажи, что нет! Боже, Аурора! Скажи, что ты так шутишь.
– Я беременна, – не оправдываю его ожиданий.
– Твою мать! Этого ещё не хватало! – скулит и прячет лицо в ладонях, зарычав в них, как раненый зверь. Заканчивает с самобичеванием и возвращает своё внимание мне. – Когда успела? Во Франции? Тут вряд ли. Мы работаем на пару без продыха.
– Здесь, в России, забеременела.
– От кого? – тянет устало. – Просто покажи мне эту гадину, и я её задушу! Своими руками.
– Я… я от тебя беременна, Марк, – произношу на одном дыхании.
– От меня? – даже застывает. – Шутишь? Смешно! – начинает смеяться, но мне вот не до смеха совсем.
– От тебя, – киваю.
– И когда мы успели? Я с тобой ни разу не спал, Аурора. Ты от меня никак естественным путём залететь не могла. Дети как бы от близости берутся, если ты не знала. Или ты новый способ изобрела?
– Вообще-то, спали, – закусываю губу, отведя взгляд. – В первый день… Помнишь? Я, Далия, твой водитель… И мы с тобой… потому что Далия сбежала… И…
Аурора
– Остановись! – требует, прервав меня. – Вдохни сейчас и скажи, что… это розыгрыш. Несвоевременный, нелепый и жутко несмешной розыгрыш.
– Не розыгрыш, – поджимаю губы и достаю из папки снимок УЗИ. Протягиваю его Марку и отхожу на один шаг. – Я жду ребёнка. От тебя.
Лапин аккуратно берёт снимок и несколько секунд его рассматривает, будто бы кроха со снимка ему сейчас скажет: «Привет, папа! Я твой сын или дочь».
– Ладно, – опускает снимок обратно на стол. – Я верю в то, что ты беременна. Но… от меня? Ты уверена?
– В тот вечер Далия согласилась пойти с кем-то на свидание и потащила меня с собой, потому что поссорилась со своим мужчиной. Мне было идти некуда. Я пошла с ней. Потом узнала, что она меня продала тебе, – сбивчиво повествую, хоть и репетировала перед зеркалом несколько раз. – А потом… она помирилась со своим парнем. Но ей нужно было выполнить заказ.
– И ты, как верная подруга, подменила её.
– Нет же! – восклицаю. – Она сказала, что даст тебе что-то и ты быстро уснёшь. Я ей поверила. Вы с ней начали целоваться, и я ушла на кухню. Мне было противно и… неловко. А потом Далия пришла и сказала, что ты уже в ауте и попросила тебе отнести воды. Сама же она спешила, потому что помирилась со своим парнем, и он уже ждал её.
– И? Что было дальше? – торопит после того, как я останавливаюсь перед тем, как перейти к самому пикантному.
– Я принесла тебе воды, а ты попросил остаться. Мы говорили с тобой. И мне показалось, что её таблетки не действуют. Ты был пьян, но явно в своём уме. Потом… потом мы переспали, – краснею от пяток до макушки. – А наутро ты не вспомнил ничего! Ты посчитал, что с тобой ночью была Далия. Предложил мне роль домработницы. Мне было обидно, и я ушла. Пошла к дяде Алиму.
– Мы переспали, и я не помню этого? – повторяет с сомнением.
– Да.
– Поверь, если бы мы переспали, я бы это точно помнил.
– Увы!
– Ладно, – задумчиво тянет. – А что, если окажется, что ты мне сейчас откровенно врёшь? Что, если я узнаю правду?
– Как? – с вызовом спрашиваю. – И зачем мне тебе сейчас врать?
– В моём доме есть камеры, – ошарашивает заявлением, которое приводит меня в шок. То есть у него в доме есть видеонаблюдение, и он до сих пор не узнал, что мы спали? Он что, не смотрит их? – И я могу проверить твою информацию на раз-два.
– К-камеры? Зачем? – задаю вопрос заикаясь.
– Аурора, я часто привожу в свой дом чужих. Обокрасть могут. На случай страховки стоят, – безразлично рассказывает, вероятнее всего, решив, что поймал меня на лжи.
– Неловко, – поджимаю губы. – Тогда ты можешь убедиться в моих словах. Но мне немного… не по себе. Ты будешь видеть меня голой, – смущённо признаюсь и вообще рассказываю ему это. Наверное, всё же я не такая бесстрашная, как пытаюсь казаться, и мне теперь немного стыдно перед Марком.
– Если мы переспали, то я уже видел тебя голой, – резонно отмечает Лапин.
– Но ты ведь не помнишь.
– То есть ты не боишься, что правда вскроется?
– Не боюсь, потому что я говорю тебе правду, – уверенно отвечаю, не реагируя на его провокацию. – Я беременна от тебя после той близости в твоей квартире. Если нужна справка, то я могу попросить врача дать её с указанием срока. Или пусть твой врач смотрит, если моему не доверяешь. А кроме тебя у меня никого не было. Ни до, ни после.
– То есть беременна? От меня? – в который раз повторяет одни и те же вопросы.
– Да.
– И что ты хочешь? В декрет?
– Декрет? Рано ведь, – нахмуриваюсь, не понимаю, с чего вдруг он про эту рабочую сторону моего положения заговорил. Мне ещё как минимум недель двадцать работать можно. – Я пришла, чтобы просто рассказать тебе о том, что ты скоро станешь отцом. Ты можешь отказаться от нашей крохи, но я должна предупредить тебя, что аборт делать не буду. И ты сможешь в любой момент появиться в его жизни.
Долгую минуту он смотрит на мой живот и гипнотизирует его. Или же снова ждёт, что из него малыш вылезет и скажет: «Привет, папа! Я твой сын или дочь»? Но этого опять не происходит.
– Аурора, поезжай домой, – отправляет меня Марк. – Сейчас. Неважно, есть у тебя дела или нет, поезжай домой.
– Зачем? Ты увольняешь меня? Из-за беременности? Или из-за того, что молчала столько времени? Марк, прошу, не надо! Мне нужно на что-то малыша содержать, а в положении меня никто не возьмёт, тем более иностранку.
– Успокойся. Я не увольняю тебя. Мне просто нужно немного прийти в себя, Аурора, – произносит, не давая упасть на колени, и молить
