губами прочерчивают линию поцелуев на моем плече. Он ввел еще один палец, а другой рукой он начинает дразнить клитор, меняя темп с медленного на быстрый, затем снова на медленный, вызывая у меня сильную дрожь.
— Кончи для меня, мой ягненок, — шепчет он мне на ухо и загибает пальцы внутри меня, надавливая на клитор, и я взрываюсь.
Дрожь, настолько сильна, что я не могу удержать себя в вертикальном положении, поэтому я хватаюсь обеими руками за его предплечье и смотрю на отражение Михаила. Спокойный. Ни один волос не выбился из прически. Смотрит прямо мне в глаза. Злой, коварный человек. Молчаливые типы всегда самые опасные.
Бьянка крадет мою одежду. По моим подсчетам, она украла по крайней мере четыре футболки, мою любимую толстовку и одну рубашку. И, похоже, решила, что ей нужна еще одна толстовка для своей коллекции.
— Эта подойдет? — спрашиваю я.
«Да. Идеально». — Бьянка берет черную толстовку, которую держу в руках, надевает ее и начинает закатывать рукава.
Я знаю, что она забрала свои вещи. Денис ездил к ее отцу два дня назад и привез коробки, которые упаковала ее сестра.
— Есть шанс, что я получу ее обратно? — говорю я и ласкаю ее лицо тыльной стороной ладони.
Она смотрит на меня, ухмыляется и качает головой. Моя маленькая воровка. Я улыбаюсь, беру ее за подбородок, и целую.
— Сиси, Сиси, они снова целуются! — кричит Лена откуда-то позади меня. — Роби попросил поцеловать меня сегодня, и я разрешила. Он поцеловал меня в щеку. Завтра я скажу ему, чтобы он поцеловал меня в губы.
Я поднимаю голову. Поворачиваюсь, иду на кухню, где Лена смотрит, как Сиси готовит обед, и приседаю перед дочерью.
— Лена, никаких поцелуев с мальчиками. Ты еще слишком мала для этого.
— Нет. Я собираюсь выйти замуж за Роби, — говорит она со всей серьезностью, а Сиси взрывается смехом.
Боже. Не ожидал, что придется вести этот разговор еще лет десять.
— Почему ты хочешь выйти замуж за Роби? Он хороший человек?
— Нет, он всегда дерется с другими мальчиками.
— Тогда почему ты хочешь выйти за него замуж, zayka?
— Папочка, у него две собаки и попугай!
— А ты хочешь завести домашнее животное, Леночка? Может быть, золотую рыбку? — Пожалуйста, только не говори «попугай».
— Я хочу попугая, папа! Пожалуйста, пожалуйста, можно мне попугайчика? Сиси, Бьянка, папа сказал, что я могу завести попугая! Мы можем пойти и купить попугая сейчас? Папа, когда мы купим моего попугая?
Замечательно. Я вздыхаю.
— Хорошо, Лена. Мы купим попугая на следующей неделе.
— Да! — визжит она в восторге и начинает бегать вокруг обеденного стола.
Тут до моего правого предплечья дотрагиваются. Я поворачиваю голову и вижу, что там стоит Бьянка и наблюдает за мной с забавным выражением лица.
— Как ты думаешь, она перестанет говорить о свадьбе с Роби, когда у нее появится попугай? — спрашиваю я.
— Нет, — отвечает Бьянка и улыбается.
— Ага, я тоже так не думаю.
— Ты замечательный отец, — говорит она. — Ей повезло, что у нее есть ты.
Я кладу ладонь ей на щеку. Она даже не представляет, как много значат для меня ее слова.
— Михаил, — говорит Сиси из кухни, — завтра днем в детском саду состоится родительское собрание. Хочешь, я пойду?
— Папа пойдет на собрание! — кричит Лена из-под стола. — Папа, папа, ты пойдешь?
— Папа пойдет на собрание, zayka.
— А Бьянка может пойти? Бьянка, Бьянка, ты пойдешь с папой?
Я смотрю на Бьянку и вижу, что она наблюдает за мной.
— Тебе не обязательно идти.
«Я бы с удовольствием пошла» — говорит она, склонив голову набок, потом продолжает. — «Тебе не нравится ходить в детский сад?»
Я касаюсь ее подбородка. Не думал, что меня так легко прочитать.
— Нет.
«Почему?»
— Потому что некоторые друзья Лены меня боятся.
Она закатывает глаза.
«Дети порой бывают глупыми.»
Мой маленький ягненок. Временами она кажется взрослее своих двадцати одного года, но на самом деле она слишком невинна. Если бы это было не так, она, вероятно, видела бы то, что подсознательно чувствуют дети — что они должны развернуться и бежать как можно быстрее, как только увидят, что я приближаюсь.
Бьянка хотела купить подарок для своей бабушки, и думал, что мы пойдем в торговый центр или ювелирный магазин. Вместо этого я оказался в маленьком, тесном магазинчике, который специализируется на изготовлении шляпок на заказ. Когда мы вошли, я убедился, что она дала мне неправильный адрес. Ни одна из представленных здесь вещей даже отдаленно не напоминает шляпу. Все украшено разноцветными перьями и икебаной. Одна, в частности, привлекшая мое внимание, похожа на мертвую птицу.
Бьянка указывает на что-то, напоминающее синюю тарелку с ассортиментом белых и зеленых искусственных цветов, растущих из нее. Выглядит просто ужасно.
— Ты серьезно?
Она кивает, берет сине-зеленое чудовище и надевает его себе на голову. Я стараюсь не рассмеяться, когда она подходит к зеркалу и начинает поворачивать голову влево и вправо, рассматривая шляпку со всех сторон. Даже в этой дурацкой вещице она потрясающе красива. Бьянка выбрала цветочную юбку, доходящую до колен, в пару к ней бежевый топ и туфли на каблуках того же цвета. Я привык видеть ее с распущенными волосами или с косой, но сегодня она собрала их в пучок на макушке. Думаю, хочет произвести хорошее впечатление на воспитательницу детского сада. Бьянка поворачивается ко мне и говорит: «Мы ее берем.» Затем несет ужасную шляпу к кассе.
Когда мы выходим из магазина, я беру Бьянку за руку и веду ее в сторону небольшого ресторанчика со столиками на открытом воздухе, который я заметил на соседней улице. Мне нужно вернуться на работу после того, как заберем Лену, и вернусь поздно, поэтому я хочу провести с ней побольше времени.
Мы занимаем один из боковых столиков, и пока мы ждем еду, я рассматриваю наше окружение. Эта ситуация с албанцами начинает меня беспокоить.
— Так ты уверена, что твоей бабушке понравится эта... штуковина? — Я потягиваю вино и смотрю на коробку, лежащую на углу
