Он просто выводит меня из себя. Почему он не может хоть раз в жизни не высказаться?
— Я ничего не имею против тебя. Мне было бы всё равно, если бы ты начал трахать её у нас на глазах в гостиной. Ты можешь делать всё, что захочешь. Ты мне не принадлежишь, — я осмеливаюсь взглянуть ему в лицо как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку боли в его глазах.
Хорошо.
— Я тебе ничего не должен, — его слова как нож в сердце, и я пытаюсь уйти, но он хватает меня за руку, не давая это сделать. Я держу голову опущенной, стараясь не обращать внимания на то, как моя кожа горит от его прикосновений. — И всё же чувствую себя мудаком за своё поведение.
— Так и есть, — снова смотрю в его глаза, ища ложь, высокомерие, насмешку. Но ничего этого там нет. Маска упала. Он выглядит совершенно измученным.
Уязвимым.
Он кивает.
— Знаю. Но не знаю, почему. Что ты со мной делаешь, Александрия? — он произносит эти последние слова резким шёпотом, и моё сопротивление начинает давать трещину.
— О, нет, не смей, — голос Келли пугает нас обоих, и мы отпрыгиваем друг от друга, Тристан отпускает меня. — Пойдём, Алекс. — она берёт меня за руку и начинает оттаскивать от него. И я позволяю ей.
— Нам нужно поговорить, — просит он.
— У тебя был шанс, — отвечает ему Келли.
— Подожди, — я останавливаю её, чтобы она дальше не тащила меня к двери, упираясь пятками. — Я хочу услышать, что он скажет.
Келли бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Что ты несёшь? Ты сошла с ума, — шепчет она.
— Ты права. Наверное, — о, Боже, я действительно надеюсь, что не пожалею о том, что собираюсь сделать. — Знаю, что не должна, но я хочу услышать, что он скажет. — мне любопытно. Как объяснить, что меня так тянет к нему, что не могу не согласиться на всё, что он попросит? Если признаюсь в этом, буду выглядеть идиоткой. Одной из тех покорных девушек, которые сделают всё, что скажет супермачо.
И дело здесь не во мне и Тристане. Всё немного сложнее. Я думаю, мы просто только начали узнавать друг друга. И хотя это может быть ошибкой, и я, возможно, позже буду испытывать сильную боль, мне нужно услышать, как он объяснит свои действия.
Мне нужно выяснить, со мной ли он или я одна в этой… путанице. Келли смотрит на Тристана долгим, напряжённым взглядом, прежде чем снова посмотреть на меня.
— Не стоит, — громко заявляет она. — Он не стоит твоего времени.
— Ты права. Я знаю, — шепчу. — Просто дай мне… десять минут. Напиши мне, и встретимся у машины. — я тянусь и хватаю её за руку, сжимая. — Пожалуйста.
— Всё говорит мне, что я должна просто засунуть тебя в свой жучок и увезти нас отсюда к чёрту, — цедит она тихим голосом. — Ну да ладно. Это твоё личное дело. У тебя есть десять минут, а потом я уеду. — с этими словами она уходит.
Оставляя меня наедине с Тристаном.
ГЛАВА 14
Тристан
Она там, где я хочу. Не могу поверить, что она согласилась меня выслушать. Но в чём моя самая большая проблема?
Я понятия не имею, что собираюсь сказать.
— Итак… — Александрия скрещивает руки перед собой, вся такая обороняющаяся и ощетинившаяся. Не то, чтобы я мог её винить. Я сам вынудил её к этому. — Говори.
Я оглядываю короткий коридор, ведущий из кухни.
— Лучше нам поговорить не здесь.
— У тебя есть девять минут, — напоминает она мне, когда я хватаю её за руку и начинаю идти. Она следует за мной, её тело прижимается к моему боку, и я притягиваю её так близко, как только могу. — Куда мы идём?
— В мою комнату, — отвечаю я, ведя её вверх по лестнице. Я полон решимости остаться с ней наедине, умолять её… о чём? О прощении? Я не прошу прощения. Никогда. Я не извиняюсь за то, что сделал, за то, что сказал, за то, какой я. Такой вот я, со всеми недостатками и прочим. Если кто-то в моей жизни не может принять меня, тогда они мне не нужны.
От вида Александрии, сидящей на диване, я превратился в глупца. Такой чертовски красивой с волосами, спадающими на плечи нежными волнами, розовыми щеками, такими чертовски голубыми глазами, словно небо в прекрасный весенний день. На ней белый свитер большого размера, который каким-то образом придавал ей девственный вид — как у ангела.
Не для меня. Эти три слова непрерывно крутились у меня в голове. Она не для меня. Я её недостоин. Я бы не обращался с ней правильно, как бы ни старался. Поэтому выбрал ту, которой, как я знал, был достоин — эту похотливую цыпочку Тони. Она запала на меня. Я мог бы пригласить её остаться, и она бы согласилась. Что гарантировало бы минет как минимум, а как максимум ночь интенсивного траха.
Но всё, что я мог видеть и чувствовать, это то, что Александрия наблюдала за мной всё время, пока я вяло флиртовал с Тони. Разочарование на лице девушки было очевидным. Отвращение. Келли метала в меня кинжалы своими глазами, и я чувствовал, как каждый из них пронзал мою кожу, напоминая, какой я мудак. Бессердечная, беспечная сволочь, которая не заслуживает хорошей девушки.
Неважно, как сильно я хочу эту хорошую девушку.
В тот момент я ненавидел себя. Я уже открыл было рот, чтобы дать Тони понять, что ей нужно идти своей весёлой дорогой, когда Шеп развёл нас и практически вытолкал Тони за дверь, Джейд последовала за ними. Это избавило меня от необходимости говорить ей «нет», и я это оценил. Но я догадывался, что позже у меня будут проблемы с Шепом и Джейд.
Что в этом нового?
— Мне совсем не хочется идти в твою комнату, — возражает Александрия, выдёргивая свою руку из моей хватки. Мы только на полпути вверх по лестнице, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё, страх закручивается в моём животе, когда я понимаю, что она направляется обратно вниз. Как будто собирается уйти из моей жизни и никогда не вернуться.
— Чёрт, — бормочу я, преследуя её. Я ловлю её за край свитера, схватив пригоршню мягкой ткани, когда мы оба достигаем подножия лестницы. Подхватываю её на руки — хотя, серьёзно, я не имею права — и прижимаю её к стене, мы оба тяжело дышим, наши груди поднимаются и опускаются в такт. Одновременно. — Выслушай меня.
Она качает головой, стараясь не смотреть на меня.
— Мне лучше уйти.
— Я сволочь.
— Да, это ты, — она всё ещё не смотрит на меня.
— А ещё я пьян.
— Это не оправдывает твоего поведения.
Я закрываю глаза и дышу через нос, пытаясь собраться с мыслями. Что трудно сделать, когда она так близко. От неё у меня стояк. Её аромат окружает меня, дикий и сладкий. Её мягкие волосы щекочут мне щёку. Чёрт, всё её тело мягкое, когда прижимается к моему, и я сгораю от желания прикоснуться к ней. Поцеловать её. Взять её.
Сделать её моей.
— У тебя пять минут, — шепчет она. — И я не собираюсь подниматься в твою комнату. Так что тебе лучше начать говорить.
Мои глаза распахиваются, тянусь к ней и обхватываю пальцами её подбородок.
— Посмотри на меня.
Она тут же качает головой.
— Если всё, что я получаю, это пять минут твоего времени, по крайней мере, ты можешь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю, — я поглаживаю её подбородок большим пальцем. Нежно. Медленно. Александрия прерывисто выдыхает, поворачиваясь ко мне лицом с настороженными глазами.
— Ты заставляешь меня хотеть того, чего я не должен хотеть, — признаюсь я. Она в замешательстве хмурит брови, и я понимаю, что нахожусь на неверном пути. — Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не чувствовал. Я думаю о тебе всё время, чёрт возьми, ни с одной девушкой у меня такого не было.
Её брови расслабляются, и в глазах вспыхивает интерес.
— Продолжай, — мягко отзывается она.
Неужели я действительно скажу ей правду?
— Я пытался притвориться, что ты неважна для меня. После того, как ты сбежала от меня в «Старбаксе», я сказал себе, что не хочу интересоваться тобой, поэтому отгородился от тебя. Избегал тебя, как мог.
— У тебя действительно хорошо получалось, — сухо произносит она.
