— Не волнуйся, я уже идеально подготовился, — прищуривается и волнует хитринкой в голосе.
— А чего приперся тогда? — посмеиваясь, смягчаю тон, почти мурлычу от радости и ликования, щекочу Марата по груди волосами.
— За женой, — дёргает бровью. — Мы, кстати, плиту не включали?
— Нет. Марат, — сжимаю его голову ладонями. — Когда ты в следующий раз к психотерапевту?
— В понедельник.
— А давай вместе сходим? Нам ведь есть... — пожимаю плечами, — что обсудить. Я отпрошусь в этот день.
Недовольно щёлкает челюстями, но… сопротивление уже бесполезно.
— Давай.
Глава 30
— Продолжаем работать, я погорячился, — менторским тоном сообщает Влад на утро следующего дня, вызвав меня к себе в кабинет. Выглядит все еще помятым, но рубашку сменил и успел побриться.
Минутой ранее Таня стрельнула в мою персону победным горящим взглядом. Я бы, конечно, решила, что что-то у них с Владом все же было. Если не раньше, то вчера точно. Но думать об этом теперь нет совершенно никакого интереса.
Мы с Маратом провели вместе ночь. Она обещала быть томной и жаркой до самого утра, но… после ужина мы оба незаметно вырубились в объятиях друг друга, очнувшись только благодаря будильнику Марата: мой почему-то не сработал.
— Как у тебя все время это получается? — бухтел супруг, лицо его светилось счастьем, пока он на скорую руку готовил нам омлет, впопыхах нарезая тонкие ломтики сыра, а я укладывала волосы.
— А ты-то что возмущаешься? Ладно я. Мне к девяти. А у тебя вообще рабочий день ненормированный.
— Волка ноги кормят. Ранний подъем — секрет успеха. У меня ещё куча дел, некогда откладывать, — пока я наносила масло на кончики волос, супруг приблизился, обхватил двумя пальцами мой подбородок и осторожно вырвал поцелуй. — Кофе на тебе. Завтрак стынет. Настроить утренние новости по телевизору тоже. Я сейчас.
У нас именно так было. Марат уверенно вёл вперёд. Правда, почти всегда в ту сторону, куда я лукаво и кокетливо указывала пальчиком.
— Вот же раскомандовался! — отвернувшись, получила короткое касание языком по шее. Гляжу на нас в зеркало. Марат с вызовом смотрит на меня, прислоняясь виском к виску, укладывает подбородок на мое плечо. Это, кстати, тоже о нем: проходя мимо, он не мог меня не потрогать. Так или иначе. А ещё для него всегда было важно, чтобы и я просто так без повода его касалась, даже невинно. Кажется, и это между нами осталось прежним. И я ласково провожу ладонью по его колючей щетине.
Воспоминания о проведенном вместе утре согревают. Но пора сбрасывать счастливое наваждение.
— Я в тебе не сомневалась. Действуем по намеченному пути. И я ещё хочу проконсультироваться с Маратом. Если ты не против.
Взгляд Влада загорается досадой и негодованием.
— Я сам с ним проконсультируюсь. Если будет толк, то ты об этом узнаешь.
— Договорились, — игнорирую слишком резкие непривычные нотки в голосе руководителя. И вспоминаю Леру и ее слова о том, что Влад может быть крайне вспыльчивым и агрессивным, когда у него не остаётся выбора. Словно лев, загнанный в угол. — Если что, я у себя.
Разворачиваюсь на каблуках и у двери ловлю неуверенное:
— Маш… я ещё…
Моя рука замирает над ручкой двери, не касаясь. Я сейчас не восприимчива к словам, мне, вопреки профессиональной выдержке и сдержанности, хочется поскорее покинуть этот кабинет. Становится некомфортно находиться рядом с Владом.
— Да? — рассеянно оборачиваюсь.
— Запри дверь, пожалуйста.
Несмотря на внутреннее сопротивление, щелкнув замком, все же иду обратно.
— Маш, я хотел извиниться. Сорвался, да и… в общем, ты не думай, что я чуть что... но так под дых дало. И ещё, попросить хотел об одолжении. Ты видела заключение. Не нужно об этом никому рассказывать, ладно? Особенно Лере.
— Влад, это твое личное. Меня это не касается, — заверяю руководителя. С которым у нас, наверное, ничего бы и не получилось. — Я уже обо всем забыла.
— Я бы тоже хотел так легко обо всем забыть.
— У тебя есть план? — я чувствую, что ему нужна моральная поддержка. И просто не могу сейчас отвернуться. — Влад, если тебе нужно с кем-то поделиться, то… ты можешь мне рассказать. Как другу, — добавляю осторожно, но судя по поджатым губам и осознанному взгляду, мужчина прекрасно понимает обозначенные пределы. — Это дальше никуда не пойдёт.
Мне, конечно, не нужны чужие проблемы, свои бы преодолеть, но Влад все же уже чуточку ближе, чем просто руководитель. Я, должно быть, и правда отношусь к нему, как к другу, которому желаю счастья.
Он тяжело вздыхает и отворачивается к окну, упираясь ладонями в подоконник.
— Да что тут сказать. Ты же сама все видела.
— Не могу представить твое состояние. С чего вдруг решил тест сделать? — складываю руки на груди. Решительно шагаю к окну. Останавливаюсь рядом с мужчиной, гляжу во двор.
— В последний раз, когда разговаривали, она сказала, что я вообще не имею права удерживать сына вдали от нее. Мол, я ему никто… представляешь? Я в шоке до сих пор.
Искренне хочется облегчить его боль и спросить, насколько кардинально теперь его мнение изменилось, но…
— Влад. Мне так жаль.
— Я думал, это она сгоряча. Мне даже стыдно было собирать материал для анализа. Но… — устало трёт переносицу, с горечью прикрывая глаза. Плечи его сокрушенно устремляются вниз. — Тогда казалось, меня этим добили окончательно.
Мы оба замолкаем, в напряженном молчании рассматривая вид из окна. Людей мало, в основном на территорию попадают только работники. Вокруг серая каменная безмятежность, точечно разбавленная яркими красками немногочисленных авто.
— Сделай другой, — жестко прибиваю предположением. Мой голос в абсолютном безмолвии звучит, как выстрел.
— Что? — Влад медленно приподнимает голову и, прищуриваясь, сверлит меня внимательным взглядом.
— Другой тест сделай.
— Зачем?
— Просто сделай. Вдруг что-то напутали. Или ты неправильно собрал материал. Сделай в другом месте. В другом городе. Ну мало ли что, Влад.
— Ты думаешь, это могли подстроить? — вдруг подбирается.
— Я с недавнего времени ни в чем не уверена. Тебе счёт уже с утра заблокировали. Хотя в бухгалтерии говорят, никаких предпосылок не было.
— Да, я в курсе, — печально вздыхает, обессиленно склоняя голову набок. Влад морально выжат. — Уже пытаюсь разрулить. У меня в обед встреча с одним человеком. А пока Вяз в налоговую сам поехал с Раисой Марковной.
— Так ты вроде ему не доверяешь…
— Зато Раисе Марковне доверяю. Да и Вяз как-никак пытается хоть что-то сделать.
— Слушай, а как так получилось? Что у него доля есть.
— Изначально фирму на двоих открывали. У меня доля больше, у него меньше. Друзьями раньше были близкими. Деньги нам дружбу немного подпортили. Он говорит, что я его идеи воплотил. Хотя по факту вместе все обсуждали. Да и не в стороне же запустил. В итоге он потом выкупил ту часть, что мне пришлось выделить жене при разводе. Вернее, она согласилась поделить ее кусок между нами. А позже и на него наседать начали. У него ещё другой бизнес есть, в итоге там потихоньку ему мешать стали, чтобы он мне здесь жизнь портил. На него тоже давят.
— А он?
— Ну он пытается как-то сохранить нейтралитет. Но сопротивляется уже из последних сил. В итоге видишь как: ему проще продать долю, чтобы и при деньгах остаться, и второй бизнес не потерять. Но он тоже не хочет избавляться от компании полностью.
— Да уж. Дела.
— Да тяжело это все, Маш. Я пока не понимаю, как из этого выйти. Я не могу сдаться и позволить ей увезти Матвея. Я могу его вообще никогда больше не увидеть.
Рассматриваю напряжённое лицо мужчины: морщины вокруг глаз словно углубились, черты лица стали более резкими.
— Да-да, Маш. Даже если и не по крови, он все равно мой. Я его девять лет родным считал. Своим, понимаешь? Я ж его… — в потолок смотрит, и мне кажется, глаза его увлажнились, — он же для меня родной, ты понимаешь, родной! Но и здесь я сам все с нуля создал, поднял на уровень. А теперь у меня все это забирают. Счёт разблокируем, это лишь вопрос времени. Но это ж только палочки в колёса…
