— О! А что это?
Закрой крышку и начни отмахиваться от ответа — и у него только больше вопросов появится.
— Запись с видеокамеры. Пока не спрашивай. Позже всё расскажу.
Артур озадаченно рассматривал стоп-кадр:
— Ну… ладно. Ладно, как скажешь. Просто… хм… просто я, кажется, знаю этого мужика.
Герман уставился на младшего брата в полнейшем недоумении.
— Откуда?
Артур отхлебнул из своей кружки и совершенно буднично пояснил:
— Да как-то видел его вместе с Мариной. Она о чём-то с ним говорила.
Глава 47
Наш с Германом разговор давно завершился, а я продолжала цепляться взглядом за телефон, который отложила на рабочую стойку.
Странные, непонятные ощущения.
В отношении ситуации с Алексеевым ничего не изменилось. Я по-прежнему ума не могла приложить, куда он запропастился. Но пусть эти мысли меня и занимали, из них почти полностью ушла пожиравшая меня тревога. Да, соврать может каждый, но Герман не врал.
Некоторые вещи понимаешь по голосу, по манере.
Да и не думаю, что муж стал бы мне врать. За последнее время мы друг другу, может, больше правды сказали в лицо, чем за все три года, что прожили вместе. Именно той неудобной и рискованной правды, которую в любое другое время стремились бы придержать, чтобы не омрачать идиллию.
Света, заглянувшая в пустовавший торговый зал, приподняла подбородок:
— Ну что там? Разузнала?
— Если бы, — вздохнула я. — То есть я разузнала, но толку мало. Герман здесь ни при чём. Алексеева он не видел.
— Верить-то его заявлениям можно? — мрачно поинтересовалась подруга.
Я печально ей улыбнулась:
— К детектору лжи я его не подключала, но… нет. Свет, он не в курсе. Да и если бы он с ним повидался, наверняка получил бы на руки какую-то информацию по нашему корпоративу. Сама понимаешь, это наверняка повлекло бы за собой разговор. А вчера никакого разговора не было.
Светка прикусила губу, нахмурилась:
— Честно сказать, даже не знаю, хорошо это или плохо. Такие вот новости.
— Я, представь себе, тоже. Тут хоть какой-нибудь определённостью разжиться бы.
— Ладно, держим ушки на макушке. Пойду караулить начальство. Сегодня тихо что-то. Если клиенту нагрянут, ты мне маякни.
— Ага, — я поправила бейджик и обвела взглядом торговую залу.
Вот бы и остаток дня был таким тихим. Хотелось покоя и тишины, чтобы хоть ненадолго побыть наедине со своими мыслями.
Потому что подумать было о чём.
О том, например, что муж не стал на меня давить, когда дал понять, что знает о моём вчерашнем визите в его офис. Визите, о котором я умолчала.
Вспоминать до сих пор было больно. Марина и её слова…
Но у меня и мысли бы не возникло плакаться на всё ею сказанное супругу.
Потому что я по-прежнему не могла определить, сколько правды было в этих жестоких словах.
Даже если она и сгустила краски, не могла же она выдумать всё подчистую…
К сожалению, не было сейчас во мне достаточного здравомыслия и хладнокровия, чтобы положиться на собственные суждения и ощущения. Да, мне хотелось верить в то, что Игнатьева всё наврала. Но мало ли чего мне хотелось? Здесь важна была истина. А как до неё докопаться?
— Добрый день! Могу ли я заказать у вас самый красивый букет?
Знакомый мужской голос ворвался в водоворот моих мыслей, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
У стойки каким-то совершенно непостижимым образом материализовался Андрей Самарин.
Господи, я ведь даже звоночек дверного колокольчика над входной дверью проигнорировала…
— Ты… что тут делаешь? Извини, — я мотнула головой, отгоняя настырные мысли. — Ты действительно за букетом?
Самарин кивнул. На его губах играла робкая улыбка, будто он вот-вот бросится извиняться за то, что нарушил моё уединение.
— Повод личный или формальный? Какие цветы? У нас есть каталог…
— Выбери, пожалуйста, на свой вкус.
— Андрей, это не очень-то разумное предложение. Я же не знаю…
— Полностью тебе доверяю.
Клиент всегда прав.
Желание клиента для нас закон.
Подавив рвавшийся наружу вздох, я вышла из-за стойки и отправилась к витрине. Там стоял свежий букет с фиалками — аккуратный и очень красивый.
— Подойдёт? — я вернулась к стойке.
Он кивнул, а с меня вдруг слетела вся апатия. Я вспомнила, на чём завершился наш последний с ним разговор.
— Послушай, раз уж ты забрёл к нам в магазин, могу я тебя кое о чём спросить? Если ты, конечно, никуда не спешишь.
— Никуда не спешу, — Самарин следил, как я проверяю букет, поправляю декор и обёрточную бумагу.
А я от повысившейся вдруг нервозности старалась ничего не смять и не оторвать.
— Андрей, в прошлый раз мы не прояснили один очень важный вопрос.
— Правда? — кажется, он искренне удивился.
— Да. Расскажи мне, пожалуйста, где и от кого ты услышал, что я собираюсь сменить место работы.
Улыбка с лица Самарина тут же сползла. Странно. Неужели он мог подумать, что я оставлю нашей странное начало тогдашнего разговора без внимания?
— Это не важно.
— Нет, Андрей, ещё как важно.
Самарин бросил на меня нерешительный взгляд. Теперь он наверняка тысячу раз пожалел, что решил нанести мне визит.
— Лиль, я просто хочу помочь, вот и всё.
— Это я поняла. И очень тебе благодарна. Правда. Я ничью доброту не принимаю как должное. Но мне действительно очень хотелось бы знать, откуда пошли эти слухи и почему ты вдруг решил мне помочь.
— А разве неясно? Мне кажется, о причине ты давным-давно могла и сама догадаться, — он кивнул на букет. — И букет… это тебе.
Я застыла, кляня и себя, и Самарина и всё на свете.
— Андрей…
— Ну, теперь-то, надеюсь, понятно, — с неожиданной мрачностью усмехнулся Самарин. — И дело не в наших родителях. Никто меня на это не подбивал, понятно? Просто… я до сих пор люблю тебя, Лиля.
Нет, пожалуйста, только не это.
Чувство неловкости грозило меня придушить прямо на месте.
— Андрей, я же замужем…
Самарин поднял на меня потемневший взгляд. На его лице читалось что-то, похожее на раздражение, будто я напомнила ему о неприятной безделице.
— Ненадолго, — бросил он и приложил к мобильному терминалу карточку, расплачиваясь за цветы.
— Что?..
— Ничего, — он отступил от стойки, пряча взгляд.
— Нет, погоди…
— Хорошего дня, — оборвал меня он, очевидно, сообразив, что попытка поговорить по душам провалилась. — Надеюсь, скоро поговорим при более… приятных обстоятельствах.
С этими словами Самарин развернулся и пошагал из торгового зала, оставив меня судорожно сжимать в похолодевших руках букет бесполезных фиалок.
Глава 48
— Герман Александрович, мне жаль, но… никаких новостей. Игнатьевой не могу дозвониться, — голос его помощника звучал исключительно виновато.
Да только что толку от его искреннего желания помочь…
Герман сухо поблагодарил и положил трубку, хотя больше всего хотел швырнуть её в стену, так чтобы на мелкие осколки.
Два часа рабочего дня благополучно миновали, а от Игнатьевой по-прежнему ни ответа, ни привета.
Намеренно она игнорировала все звонки и сообщения или у неё что-то случилось — он вдруг понял, что конкретно сейчас ему наплевать. Наплевать на причины её внезапного и необъяснимого молчания.
Черту она благополучно пересекла. Тут их дороги расходятся. Подобный непрофессионализм и откровенно наплевательское отношение к своим рабочим обязанностям прощать не стоило в принципе никому. И вот тут уже без разницы, кем тебе приходится проштрафившийся человек. Вообще-то, если уж на то пошло, к своим людям требования как раз должны быть чуточку выше.
Другое дело, что у него оставались вопросы. Очень много вопросов, на которые он желал получить ответы именно от неё.
Тем более когда Артур ошарашил его таким неожиданным фактом.
Откуда Марина могла знать Алексеева?
