Я была уверена, что легко ее найду, и не ошиблась. Увидела сразу же, как только прошла между первым и вторым рядом машин и огляделась.
Вот она!
Время приближалось к пяти часам дня, и на улице успело стемнеть. Однако фонари еще не включили, и я порадовалась, что смогу остаться незаметной.
Натянув пониже шапку, подняла воротник куртки, ссутулилась, и стала красться к автомобилю, оглядываясь по сторонам и прячась в тени, как настоящий Джеймс Бонд…
Ну ладно, скорее, как агент Джонни Инглиш, но какая разница! Главное ведь результат!
Перебежав, хромая, открытое пространство между машинами, присела возле заднего колеса и попробовала порезать шину ножичком… Чик-чик! Крестиком!
Наивная! У меня ничего не вышло.
Даже царапинки не осталось!
Это только в кино у злодеев все получается по волшебству, а на деле даже шилом проколоть не смогла!
Пришлось доставать телефон, включать «ютуб» и срочно смотреть, как это делают профессионалы.
Тьфу ты! Оказалось, легко и просто делают! И как я сама не додумалась?
Нужно сесть сбоку, найти у основания колеса слабое место и ткнуть в него посильнее гвоздиком… Вот здесь… Ой!
От усердия я плюхнулась на попу, но шило вытащила.
Шина пшикнула и мягко засвистела – то-оненько и протяжно.
Вскочив на ноги, я тут же подбежала ко второму колесу. Снова засвистело. С остальными двумя шинами справилась за десять секунд!
Вот это я профи!
На душе потеплело – оказывается, это приятно быть мстительным злодеем. Теперь Кентавр Хвостатый может ехать за желанным контактом хоть на край света! Скатертью дорожка!
А если не уедет, так у него копыта есть – пусть скачет, пока не отвалятся! Х-ха, если успеет! Все-таки полезно подслушивать под дверью чужие разговоры, теперь я знаю, что генеральный директор «Choki Woki» улетает завтра!
Дело сделано! Я спряталась в тень и стала красться назад.
Уже отбежала от машины метров восемь, когда наткнулась на брошенные у стены баллончики с аэрозольной краской.
На территории «Галактики» молодежь часто развлекалась настенными граффити, а охрана их прогоняла. Видимо, мне как раз повезло попасть на такой момент.
Особо не думая, я схватила черный баллончик с краской и вернулась к «БМВ». Оглядевшись, вывела сбоку на белом кузове большими буквами «ОЛЕНЬ»! И дорисовала смайлик с рогами.
Вдохновение к художнику приходит во время процесса, особенно к талантливому, вот и я не смогла остановиться. Забежав вперед, нарисовала «фак» на лобовом стекле (кулак с отставленным пальцем), и подписала на капоте: «Берегись, Сандаль! Хана тебе! Месть близко!»
Потом дорисовала череп, кости, и черный флаг. Зачем?.. Не знаю! Сейчас некогда было думать!
Я оглянулась, сдвинула шапку и быстро нырнула в тень. Бросив баллончик в урну, по стеночке, по стеночке, покинула паркинг и вернулась в здание. Пройдя через вестибюль, свернула к лестнице и стала подниматься в офис пешком.
Да, высоко, но мне сейчас встречаться с начальством лоб в лоб было никак нельзя!
Нога ощутимо ныла, и на тринадцатый этаж я приползла с языком на плече, зато время рассчитала верно. Когда вернулась в приемную и привалилась боком к кулеру с водой, Орловский с корейцами уже ушли. А значит совсем скоро он столкнется с моим коварным художеством!
Муаххаха!
Сердце колотилось бешено, как у преступницы, выскакивая из груди. Подмышки вспотели, ладони тоже, и если бы сейчас кто-то в тишине приемной тихо произнес мое имя – я бы, кажется, подпрыгнула к потолку.
Господи, если я расскажу Марику, что сотворила – он меня убьет!
А если не расскажу – обидится до конца жизни!
Придется всё же рассказать и во всем сознаться… Но не сегодня! И не завтра!
Потом, как-нибудь, когда меня загребут в полицию за порчу личного имущества, а о моем «преступлении века» напечатают в газетах.
Кошмар, Ветрова, до чего ты докатилась! А ведь была приличной девушкой. Отличницей и медалисткой!
Плевать! Стану неприличной!
Зато у Орловского контракт с корейцами сорвется, и я буду считать себя отомщенной. Частично! Потому что «профнепригодную пустышку» я ему до конца жизни НЕ ПРОЩУ!
Домой вернулась выжатая как лимон и молчаливая. С Женькой поужинали, поговорила по телефону с Мариком – но ни одному, ни другому не рассказала о своей выходке. Как-то глупо моя спонтанная месть выглядела со стороны и, пожалуй, слишком коварно для одного бывшего арт-директора.
С такими мыслями крутилась всю ночь, не находя в постели места. Снились кошмары и Хвостатый. Он почему-то гонялся за мной по лестницам «Галактики», догонял и норовил задушить. А когда мы падали, лез целоваться.
К утру ожидаемо не выспалась, и на работу приехала задумчивая. На этот раз мужской пиджак надевать не стала, влезла в платье-свитер, надела черные колготки и гольфы с черепами. И на всякий случай сумку с собой прихватила побольше со сменой белья.
А еще старым томиком романа «Великий Гетсби», чистой футболкой, дезодорантом и зубной щеткой – вдруг меня в тюрьму загребут, а я не готова.
Но прошел час, потом еще полчаса, а Орловский всё не приходил. Однако офис работал… и постепенно я воспрянула духом.
Неужели у меня получилось, и сделка века сорвалась?
За те неполные две недели, которые я проработала в «Империале», Максим еще ни разу не пришел в офис позже девяти, и к этому времени уже должен быть в кабинете и пить вторую чашку кофе…
Должен! А его нет.
Значит точно случилось нечто экстраординарное!
Например, Крапивина бросила! А что? Бывают в жизни и приятные моменты. Отхлестала по щекам, приревновав к блондинке, и послала к черту!
Или корейцы не дождались его вчера в гостинице и прокатили с контрактом. Это вариант мне даже больше нравится! И сейчас бедный Максимка где-нибудь рыдает и рвет на голове свои шикарные волосы, вытирая мокрый нос о плечо Здоровяка из агентства «Терминатор успеха».
Тот, конечно, хам, и по жизни законченное мурло, но если корейцы отказались от моей презентации и предложений (в которых я превзошла себя) – то так им и надо!
Должна же существовать на свете справедливость!
В приемную заглянула Крапивина, и я чертыхнулась. Не бросила.
Тьфу ты! Вспомнила нечистого в белый день.
Сначала девушка осторожно засунула нос (посмотреть, не брызгаю ли я фикус), а потом и себя втянула. Вошла вся в воздушных рюшах и брюках в полоску, и в ноздри тут же ударил запах карамельного попкорна и восточных специй.
Неплохо, если употребить в меру, а так сдохнуть можно.
Захотелось тут же открыть окно.
– Доброе утро, Кира Ксантьевна, – поздоровалась я миролюбиво. – Вы к Максиму Богдановичу?
– Да, к нему.
– А его нет.
– До сих пор? – проигнорировала она мое приветствие. – А где же он?
Интересный вопрос. Воображение тут же предложило варианты ответов, и все неприличные. Рыдает. Бьется в истерике. Лезет на пальму, страдая от потери контракта.
Но я решила девушке польстить.
– Я думала, он с вами. Вы разве не вместе приходите на работу?
Крапивина поправила золотые с коричневым рюши и ожидаемо зарделась. Ответила, задрав нос:
– Не всегда. Иногда. Но не сегодня!
А мне вдруг стало ее жалко. И взрослые мысли пришли на ум.
А что, если Орловский в сексе, как Арнольд? И вроде бы шевелится, но кайфа с ним нет от слова совсем. И всё не так, как пишут в романах, и сердце не замирает, а наоборот – тоскует, словно его обманули. Что-то я не заметила, чтобы у него при взгляде на Крапивину глаз горел.
Хотя, может быть, она и сама не хочет с ним ночевать? Вот я бы, если увидела его с блондинкой, тоже не захотела! Отпинала от себя на одинокую койку и гордо сказала: «Не сегодня!»
Тогда зачем она тут стоит и ждет? Ясно же, что пришла не по работе.
– Кира, а знаете, вам один мужчина передал вот это!
Я стянула со стола шоколадку, которую мне оставил Спиридон Гвидонович, и сунула девушке в руку.
