Ознакомительная версия.
— Пожалуйста, говорите прямо, — взмолился Джон.
Лицо Себастьяна приняло такое выражение, словно он выступал в суде на очень серьезном процессе.
— Стандартные красные розы и коробка шоколада в форме сердца — уже неплохо. Лучше, чем ничего. Но если ты придумаешь нечто особенное, демонстрирующее, что ты хорошо знаешь ее, получишь золотую медаль.
Кайл почесал затылок:
— Женам действительно приятно знать, что мы не забываем о них, когда их нет рядом.
Джон недоверчиво покосился на брата. Боже, они растравляют его, а не утешают.
— На самом деле все не так сложно, — объяснил Себастьян. — Марианна, например, обожает собак. Однажды, в День святого Валентина, я подарил ей ошейники и поводки и сделал пожертвование в пользу общества защиты животных.
Кайл подхватил:
— А помнишь, как я подарил Фебе ноутбук? От восторга она кричала так, что стекла чуть не вылетели из окон.
Для Джона рассказы братьев о том, как они умеют отыскать то, что особенно приятно их женам, стали дополнительной мукой.
На небе собирались облака, скрывая звезды. Кайл улыбнулся, глядя куда-то вдаль, наполнил свой стакан и повернулся к Джону:
— Дело в том, что Феба была вынуждена проводить уроки строго по расписанию, а ей надо было приглядывать за малышкой. Я был готов сам меньше работать и смотреть за Ниной или нанять няню, но Феба не соглашалась. Ноутбук позволил ей давать уроки в любое время и в любом месте.
Его брат исключительно удачно совместил два образа жизни. Кайл и Феба могли бы кое-чему научить Элоизу, если бы она опять не удрала.
Тяжело находиться рядом со счастливыми людьми. Братья просто излучают удовлетворение супружеской жизнью.
Мэтью отобрал у Джона бутылку:
— Экстравагантности тоже полезны, если перемежать их с практичностью.
Кайл поднял свой стакан:
— Какие экстравагантности нравятся Эшли?
Мэтью лукаво улыбнулся:
— Не думаю, что могу обсуждать это с тобой, братец.
Кайл поднял обе руки:
— Ну-ну.
Позади послышалось осторожное покашливание. Все обернулись.
В дверях стоял второй муж их матери, генерал Хэнк Реншоу. Волосы Хэнка поседели, однако ум остался таким же острым, благодаря чему он сохранил большое влияние в военных кругах.
— Надеюсь, ребята, вы кое-что оставили и мне в этой бутылке.
— Да, сэр. — Кайл взял чистый стакан и протянул отчиму, который к тому же был давним другом их семьи. — Может быть, вы подскажете Джону, как вернуть жену?
— Хм. — Генерал опорожнил свой стакан и пододвинул стул к столу. — Вашей маме, к примеру, нравится, когда я…
— Подождите! Подождите минуту, генерал, — запротестовали все четыре брата сразу.
Джон был полностью согласен с тем, что такой секрет не следует разглашать.
— Я благодарю за предложение помочь, — сказал он, — но есть такие вещи, которые сыновьям не следует знать о своих матерях.
— Хорошо, хорошо. Я понимаю. — Генерал перестал смеяться и указал большим пальцем на дверь. — А теперь вы, трое, забирайте бутылку и уходите, чтобы я мог поговорить с Джоном наедине.
Стулья отодвинулись, братья покинули поле боя. Их смех постепенно замер вдали.
Генерал наполнил два стакана.
— Твой отец был моим лучшим другом. Он гордился бы тобой.
— Спасибо. Это очень важно для меня.
Но недостаточно для того, чтобы забыть о поражении. Он проиграл борьбу с женщиной, которую ценил больше всего на свете.
С Элоизой.
Почему она не рассказала ему сразу? Почему только сейчас? Он должен это понять, если хочет, чтобы у них появился шанс разорвать порочный круг убегания друг от друга.
Джон не ждал, что генерал взмахнет волшебной палочкой и все уладится, но был рад его поддержке.
— Перестань казнить себя за прошлое и посмотри вперед, — распорядился Хэнк Реншоу так, будто отдавал приказание подчиненному. — Нельзя опускать руки и признавать поражение. У тебя по-прежнему есть шанс. Используй его.
— Она уехала. — Джон вынул из кармана белую карточку, ту самую, которую, как он помнил, дал Элоизе Дуарте Медина. Он повертел карточку между пальцами. — Она не желает ни говорить, ни видеться со мной.
— И ты собираешься отступить? Позволить твоему браку распасться? Перестать драться за нее?
Пальцы Джона замерли. Он сосредоточил внимание на цифрах. И на всей своей жизни. На этот раз он не позволит Элоизе уйти. Наверняка есть способ показать ей, что в настоящих семьях люди приходят на помощь друг другу, показать, что каждый поддерживает каждого, а не кто-то один — всех остальных, как это до сих пор было с ней. Неудивительно, что Элоиза не обратилась к нему, когда ей было плохо.
Никто никогда не давал ей возможности считать, что ее зов будет услышан.
Джон намеревался доказать Элоизе, что он любит ее. Достаточно сильно, чтобы прийти к ней и остаться навсегда.
— Вы совершенно правы, генерал. — Джон постучал по карточке с номером телефона. — Я не намерен отступить. И, к счастью, я знаю, где ее искать.
Элоиза сидела в выходившем к Атлантическому океану саду и ждала. Через несколько минут она вновь увидит Энрике Медину. Это невероятно и совсем не так весело, как в детстве.
Она повернулась к Дуарте, который с мрачным видом стоял рядом:
— Спасибо, что смог так быстро организовать встречу.
— Не благодари меня, — ответил тот холодно. — Будь моя воля, мы все жили бы своей жизнью, каждый сам по себе. Но он решил иначе.
Резкость Дуарте еще больше взвинтила нервы. Элоиза огляделась, пытаясь отвлечься.
— Скалы вдоль берега… Оказывается, я помню их. Великолепно! Я часто спрашивала себя, не подводит ли меня память.
— Вероятно, нет.
Дуарте, наверное, нужен более сильный стимул к беседе.
— Удивительно, что наш отец все время жил так близко. В том же штате.
Энрике Медина поселился на маленьком острове у побережья Флориды. Ее звонок Дуарте привел в движение весь механизм. Сердце болело невыносимо, когда Элоиза летела на частном самолете — прочь от Джона и от той катастрофы, которой по ее вине обернулся их второй шанс. Слезы сдавили ей горло. Она проглотила их и сосредоточилась на этих местах, которые так часто вспоминала.
Высокий белый дом, пышные пальмы, огромные аркады, волны, бьющиеся о берег. Как будто ей опять семь лет, и мама держит ее за руку и ждет, когда он к ним выйдет.
Легкое прикосновение Дуарте вернуло молодую женщину к действительности.
— Элоиза! Вот он.
Двери со скрипом отворились. Но из них вышел не величественный король. Производимый электрическим инвалидным креслом шум возвестил о появлении Энрике. По бокам бежали две огромные собаки. Сидевший в кресле человек был худ, сед и слаб.
Ознакомительная версия.
