—Мы все за нее ухватились, — напомнил Кэл. — Прямо здесь все и распланировали. — Он указал на увитые виноградом камни. — Будь я проклят, если это совпадение.
Они остановились и замерли на мгновение. Вспоминают, предположила Лейла. Трое мужчин одного возраста, выросшие вместе. Гейдж в кожаной куртке, Кэл во фланелевой рубашке и кепке, Фокс в толстовке с капюшоном. Интересно, подумала она, поза указывает на неразрывную связь, а выбор одежды отражает индивидуальность каждого.
—Лейла. — Фокс протянул руку. Ее пальцы были холодными. На ресницах поблескивали капли дождя. Даже без физического контакта он чувствовал ее тревогу и нетерпение. — Оно придет само. Не пытайся ускорить — никаких усилий. Расслабься, смотри на меня.
—Мне трудно делать эти две вещи одновременно.
На его губах мелькнула довольная улыбка.
—С этим мы попробуем разобраться позже.
А пока попытайся представить дневник. Только дневник. Начинаем.
Фокс был одновременно мостом и якорем. Потом Лейла поймет, что опыт и знания помогли ему стать для нее и тем, и другим. Он был рядом, пока она переходила мост. Она чувствовала капли дождя на лице, почву под ногами. Вдыхала запахи земли, сырой травы, мокрого камня. В ушах стоял гул, тихий, но неумолчный. С изумлением она поняла, что слышит, как растут трава, листья, цветы. Все живое тянулось навстречу весне и солнцу.
Лейла слышала легкий шелест крыльев пролетавшей птицы, шорох лапок белки, бегущей по ветке дерева.
Как здорово, подумала она, ощущать себя частью всего этого. Так было всегда. И будет вечно. То, что дышит, растет, спит. Живет и умирает.
Потом запах земли, дыма, влаги, кожи. Она слышала вздох дождя, покидающего тучу, шепот бегущих облаков.
Она плыла по мосту.
Боль была внезапной, как удар — словно что-то взорвалось внутри. Голова, живот, сердце. Вскрикнув, она успела увидеть тетрадь — на мгновение, как вспышку. Потом образ исчез, и остались только боль, слабость и головокружение.
—Прости, я ее упустила.
Она покачнулась, и Гейдж подхватил ее под мышки.
—Спокойно, крошка. Расслабься. Сибил!
—Да. Я ее держу. Обопрись на меня. Ты молодец.
—Я слышала, как движутся облака, как растет сад. Цветы гудели под землей. Боже, я чувствовала себя...
—Пьяной? — предположила Куин. — Ты выглядела, как пьяная.
—Примерно так. Уф. Фокс, ты... — С трудом сфокусировав взгляд на Фоксе, Лейла умолкла. Он стоял на коленях на мокром гравии. Друзья сидели на корточках по обе стороны от него. Рубашка Фокса была в крови.
—Господи, что случилось? — Ее мысль инстинктивно потянулась к нему, но натолкнулась на стену. Покачнувшись, Лейла опустилась на четвереньки рядом с ним. — Ты ранен. У тебя кровь идет из носа.
—Не впервой. Черт, я только что постирал эту идиотскую толстовку. Отойдите, дайте место. — Он вытащил из кармана платок, прижал к носу и сел на корточки.
—Его нужно увести в дом, — начала Куин, но Фокс покачал головой, потом прижал свободную руку ко лбу, словно боялся, что голова слетит с плеч. — Дайте мне минуту.
—Кэл, принеси ему воды. Попробуем способ твоей матери, Фокс. — Сибил встала ему за спину. — Дыши. — Она нашла нужные точки. — Насчет беременности нужно спрашивать?
—Не самое подходящее время меня смешить. Что-то мне неважно.
—Почему ему хуже, чем Куин? — спросила Лейла. — Наша связь должна была ослабить удар, а получилось наоборот. Стало хуже. Ты знаешь. — Она бросила яростный взгляд на Гейджа. — Почему?
—Зная О'Делла, могу предположить, что он тебя заслонил и принял весь удар на себя. А из-за вашей связи удар получился очень сильный.
—Это правда? — Лейла в ярости повернулась к Фоксу. — Я слушала облака, а ты подставлял лицо для удара.
—Твое лицо красивее моего. Немножко. Помолчи минутку, ладно? Имей жалость к раненому.
—Не смей больше так делать. Смотри на меня и слушай. Не смей больше так делать. Пообещай, или я больше в этом не участвую.
—Терпеть не могу ультиматумов. — Сквозь пелену боли в его глазах сверкнуло раздражение. — Они меня только злят.
—А знаешь, что злит меня? Ты мне не веришь и думаешь, что я не способна выполнить свою часть работы.
—Доверие и распределение обязанностей тут ни при чем. Спасибо, Сибил, уже лучше. — Фокс осторожно встал, взял протянутую Кэлом воду, залпом выпил. — Они за южной стеной, завернуты в промасленную бумагу. Не могу сказать, сколько. Два, может, три. Ты знаешь, где инструменты, Кэл. Я вернусь через минуту и помогу.
Он бросился в дом, в ванную рядом с кухней, и там его буквально вывернуло наизнанку — словно он беспробудно пил двое суток. Желудок сжимали спазмы, голова раскалывалась. Фокс плеснул водой в лицо, прополоскал рот. Потом постоял немного, опираясь на раковину и пытаясь отдышаться.
Лейла ждала его на кухне.
—Мы еще не закончили.
—Хочешь поскандалить? Пожалуйста, но потом. В данный момент у нас есть дело.
—Я и пальцем не пошевельну, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь меня заслонять.
—Не могу. Я даю только те обещания, которые в состоянии выполнить. — Он отвернулся и стал рыться в шкафах. — В этом доме одна холистическая дрянь. Хоть бы какой экседрин.
—Ты не имеешь права...
—Подай на меня в суд. У меня есть парочка хороших адвокатов. Мы такие, какие есть, Лейла. Ничего не поделаешь. Меня уже не изменить. Я поступил так, как считал правильным. Ради тебя, ради нас. Я не позволю, чтобы ты пострадала, если могу этому помешать, и не стану клясться не делать все возможное, чтобы тебя защитить.
—Если ты думаешь, что я женщина и поэтому слабее и не способна...
Фокс резко обернулся. Несмотря на гнев, лицо его оставалось бледным как полотно.
—Господи, только не размахивай феминистским флагом. Ты видела мою мать? Твой пол не имеет к этому никакого отношения — за исключением факта, что я от тебя без ума, что — откровенно говоря — было бы невозможно, если бы ты была парнем. Я выжил. У меня болит голова, из носа течет кровь, и мне пришлось расстаться с завтраком — а также с ужином и, возможно, парой внутренних органов. Но если не считать желания, чтобы в этом чертовом доме нашелся аспирин и банка кока-колы, то в остальном я в порядке. Если хочешь злиться, злись. Но злись по делу.
Он сжал пальцами лоб. Лейла открыла лежавшую на столе сумочку и достала маленькую коробочку с эмблемой полумесяца на крышке.
—Вот. — Она протянула две таблетки. — Это адвил.
—Хвала Господу. Не жадничай. Дай еще пару штук.
—Я все еще злюсь, по делу или не по делу. — Лейла достала еще две таблетки и внутренне поморщилась, когда он проглотил лекарство, ничем не запив. — Пойду помогу остальным — все-таки я часть команды. Но сначала скажу. Если ты от меня без ума, подумай, что я почувствовала, когда увидела тебя на земле, в крови, корчащегося от боли. Есть много способов причинить страдания. Подумай об этом.
