Джулиет всплеснула руками.
— О чем ты говоришь! — с жаром воскликнула она. — Я люблю тебя, папа! И хотя я боялась, что ты найдешь меня прежде, чем буду готова к этому, я очень скучала по тебе! Возможно, не все время, часто неосознанно, но когда увидела тебя сегодня у дверей клуба, я удивилась, как вообще могла решиться на такое!
Выражение лица Роберта Линдсея смягчилось, он подошел к дочери и взял ее ладони в свои.
— Джулиет, Джулиет, — глухим голосом пробормотал он, — неужели ты не знаешь, почему я делаю то, что делаю? Почему устраняю каждого соперника, который становится на моем пути, почему стараюсь разорить каждую компанию, которая угрожает нашему благополучию? Я делаю это ради тебя! Да, ради тебя, моя девочка! Ты — единственная живая память о моей нежной, горячо любимой жене!
Джулиет почувствовала, что у нее защипало в глазах. Но даже сейчас, когда отец говорил о своей любви к ней, и она знала, что это правда, она все равно испытывала страх. Джулиет боялась, что все это лишь хитрый, расчетливый ход опять завоевать ее доверие. Они ссорились и раньше, часто ссорились, и всякий раз отец находил самые эффективные доводы, чтобы добиться своего.
Огромным усилием воли Джулиет сдержала слезы и сказала:
— Я не вернусь назад, папа. Сейчас, во всяком случае.
Роберт Линдсей тут же отпустил руки дочери. Взяв со стола стакан с виски, он одним глотком осушил его.
— Ты думаешь, я позволю тебе остаться? — сказал он спокойно, но с явной угрозой в голосе.
Джулиет пожала плечами.
— Ты не сможешь задержать меня.
— Это тебе только кажется.
Джулиет прижала ладони к своим пылающим щекам. Вот этого она и боялась. Обычная схема их разговора: объяснения, упреки, мольба, и наконец — угрозы!
Девушка закурила. Она не должна позволить отцу услышать, как у нее дрожит голос. Единственный способ противостоять его неумолимости — оставаться спокойной, сдержанной и собранной.
Собрав все свое самообладание, Джулиет спокойно спросила:
— Как поживает Мэнди?
Отец равнодушно пожал плечами.
— У нее все в порядке, — коротко ответил он.
Джулиет почувствовала, что готова истерически рассмеяться. Она ожидала, что отец начнет рассказывать, в каком горе пребывает мисс Мэндерс после ее побега.
Джулиет продолжала курить, и отец не выдержал.
— Черт возьми, Джулиет, я не позволю тебе одурачить меня!
Она опустила голову, но промолчала.
— Где ты работаешь? У кого ты служишь? Чем занимаешься? — градом посыпались на нее вопросы.
Джулиет опять не ответила.
Тут отец рассердился не на шутку.
— Ты воображала, что встретившись со мной, смягчишь мой гнев, направленный на твоих друзей Саммерсов? — раздраженно пробурчал он.
Джулиет подняла глаза.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что если не послушаешься меня, если опять скроешься на этом своем острове, где бы он ни находился, а я буду вынужден вернуться домой один, то сделаешь своей драгоценной семейке только хуже!
Джулиет чуть не задохнулась от негодования. И это любящий, все прощающий отец, который только что стоял перед ней! Как он может? Как он может так поступать?
Она взяла свой стакан, сделала один глоток, чувствуя, что отец пристально смотрит на нее, потом подняла полные слез глаза.
— Если ты попытаешься опять допрашивать Саммерсов и осложнять им жизнь чем бы то ни было, — с дрожью в голосе произнесла Джулиет, — то вся эта история станет известна газетчикам, а ты прекрасно знаешь, что они из нее могут состряпать!
— Ты же только что убеждала меня в порядочности твоих друзей, — язвительно заметил отец. — Они не могут сделать такой подлости!
Джулиет встала, у нее дрожали руки.
— Они не сделают. Это сделаю я!
Роберт Линдсей удивленно уставился на нее, как будто увидел впервые, потом в его глазах вспыхнуло нескрываемое восхищение.
— Черт возьми, Джулиет, я верю, что ты так сделаешь! — изумленно пробормотал он.
— Не сомневайся! — дрогнувшим голосом сказала Джулиет. — Я ведь твоя дочь, не забывай!
Роберт Линдсей погасил одну сигару и тут же закурил другую.
— Значит, ты не хочешь сказать, где сейчас живешь?
— Нет.
— Почему? А если я соглашусь, чтобы ты осталась, скажешь мне, где находишься?
Джулиет вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Порядочность — для тебя лишь пустой звук, — сказала она. — Ты думаешь, я смогу тебе доверять?
— А ты попробуй.
— Нет, спасибо. — Она взяла сумочку. — Ты позволишь мне уйти?
— Разве у меня есть выбор?
— Думаю, что нет. Я сделаю то, о чем сказала.
— Я знаю. — Он тяжело вздохнул. — Когда ты вернешься домой?
Джулиет задумчиво покачала головой.
— Не знаю. Может быть, скоро, а может быть, нет. У меня еще есть дом, куда я могу вернуться?
— Несмотря ни на что, хочешь сказать? Конечно. Ты моя дочь, Джулиет, и чертовски хорошая дочь, только я упорно не замечал этого… Хорошо, признаю свои ошибки. Я хотел управлять твоей жизнью. Я хотел, чтобы человек, за которого ты выйдешь замуж, получил мое одобрение. Что в этом плохого?
— В разумных пределах — ничего. Но ты же ничего не умеешь делать в разумных пределах. Ты все делаешь в крупных масштабах!
— Значит, я должен передать твоим друзьям в Лондоне, что они могут не питать иллюзий на твой счет?
— Если ты имеешь в виду тех молодых людей, которые за мной ухаживали, — да, можешь спокойно им сказать об этом.
Отец недоверчиво покачал головой.
— Чего же ты ищешь, Джулиет?
Она пожала худенькими плечами.
— Я и сама не знаю.
Роберт Линдсей тяжело вздохнул.
— Я все же надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Я бы не хотел, чтобы ты попала в такую ситуацию, с которой не сможешь справиться. На свете очень много мужчин, которые только и ждут возможности подцепить кого-нибудь, вроде тебя.
— Я уже не наивный ребенок, папа. Мне давно все известно о птичках и пчелках, понимаешь.
— Возможно, возможно… Хорошо, Джулиет, иди своим путем. Но помни, можешь всегда на меня рассчитывать, если тебе вдруг понадобится моя помощь.
Сев в такси, направляющееся в Бриджтаун, Джулиет постоянно оглядывалась назад, проверяя, не следят ли за ней, но дорога была совершенно пустынной.
Откинувшись на спинку сиденья, девушка вдруг почувствовала, как наваливаются на нее все оставшиеся проблемы. Самая главная из них — герцог де Кастро. Во время ленча Джулиет предложила встретиться им всем троим в отеле за чаем в пять часов, но после стремительного отъезда герцога, она даже не была уверена, будет ли он там с Тересой в это время. Однако, расплатившись с шофером такси, Джулиет увидела, что машина герцога стоит на стоянке у отеля. С бьющимся сердцем она вошла в вестибюль, испытывая некоторый трепет.
