– Что такое?
– У меня есть один знакомый мальчишка. Растет как сорная трава – ни дома, ни настоящей семьи, родители наркоманы, все заработанные деньги спускают на эту отраву. Если вы не против, я бы хотел подарить ему какую-нибудь кепку Грега. Мальчишка уважает полицейских. Он, правда, виду не показывает, но я-то знаю. Кепка будет для него стоящим подарком.
– Конечно. Выбирай любую, какую хочешь. Подари ему две.
Они принялись разбирать кепки, потом занялись бумагами Грега, хранившимися в одном из кухонных шкафов.
Оглядев обстановку гостиной, Кристофер сказал:
– У меня была кое-какая мебель, что-то мы покупали вместе, но я бы хотел оставить здесь все как есть. У меня сохранились счета, и я выплачу вам долю Грега. Конечно, если дети не будут возражать. Захотят они забрать что-нибудь, я не против.
– Давай не будем пока ничего трогать.
– Но вы хотя бы фикус возьмите.
– Да полно тебе, я могу принести себе десяток других. А этот пусть остается здесь, он принадлежит этому дому.
– Хорошо, – сказал он, – я согласен. Если бы вы забрали его, я бы просто-напросто пошел в магазин и купил точно такой же. Спасибо.
Они выключили радио, выгрузили последние коробки и принялись закреплять на крыше пикапа матрас, чтобы его не сдуло в пути. Кристофер надел темные очки. Глаза Ли были укрыты от солнца козырьком кепки.
Кристофер завязал последний узел и спросил:
– Вы сможете вести грузовик со всем этим скарбом?
– Да, я справлюсь.
– Хорошо. Я поеду сзади.
Он проводил ее до дома и помог выгрузить вещи в гараж.
Когда они закончили и отогнали грузовик Джиму Клементсу, оба опять были взмокшими от пота.
– Вы умеете плавать? – спросил Кристофер.
– Конечно.
– Хотите искупаться? Можно поехать к озеру на пляж.
– Боже, как здорово.
Она прошла в дом, переоделась в юбку и широкую блузу и вышла с двумя полотенцами в руке.
– Я готова.
Он сел за руль.
Она взобралась в «эксплорер» и огляделась.
– Ух ты, как мне нравится.
– Мне тоже.
Они проболтали всю дорогу до озера. Говорили о машинах. О ее работе. О том, как она выбрала название «Эбсолутли флорал» для своего магазинчика.
На пляже было полно народу. Сбросив одежду, они побежали к воде. Стремительно проплыв до буйка, они долго оставались на глубине, ныряли, плавали, отдыхали, повиснув на буйке, и опять говорили. О серфинге, который видели по телевизору, о Гавайях, где никогда не были, но мечтали когда-нибудь туда попасть. Вспоминали, где в детстве научились плавать, кто их этому научил. Рядом с Крисом на воду упал волейбольный мяч. Он ловко отбросил его, и вскоре они уже оказались вовлеченными в игру, которую затеяли на воде симпатичные задорные ребята.
Они хохотали, заразившись общим весельем.
И вскоре почувствовали приятную усталость.
Страшно захотелось есть.
Когда «эксплорер» подкатил к ее дому, она сказала:
– У меня в холодильнике остались спагетти, можно их подогреть.
Он ответил:
– Так чего же мы ждем?
И заглушил мотор.
Она выложила спагетти на тарелки и отправила их в печку, а он тем временем приготовил напитки, достал вилки. Без лишних церемоний она вручила ему тарелку и салфетку и села.
– Только никогда не рассказывай моей маме, как я кормлю тебя сегодня.
– А разве что не так?
– Никакой сервировки, гость сам готовил напитки, доставал вилки, я сама села за стол в таком жутком виде… Маму хватил бы кондрашка. Она помешана на чистоте и порядке. Все у нее разложено по полочкам, ничего не должно выходить за рамки приличия. Ее любимая фраза: «Что скажут люди?»
– Так уж и кондрашка? – Он улыбнулся. Лицо его блестело после купания, волосы аккуратно лежали на голове сами по себе. – Вы сказали «кондрашка хватил бы»?
Она на минуту отвлеклась от спагетти и посмотрела в его смеющиеся глаза.
– Что? Я не должна была так говорить?
– Нет, просто я никогда от вас ничего подобного не слышал. Я всегда думал о вас, как о миссис Совершенство. Идеальная мать, идеальная дочь, идеальная… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– Это я-то? – Она изумленно смотрела на него, приоткрыв рот. – Я далеко не идеальная. С чего это ты взял?
– Так я понял из рассказов Грега. В его глазах вы были ангелом.
– Да я постоянно чертыхаюсь. Тебя это не смущает?
– Нисколько. Наоборот, это лишь доказывает, что вы нормальный живой человек, и так мне проще общаться с вами. Так что вы хотели сказать о своей матери?
– О, только то, что она живет в мире жестких условностей. Сервировать правильно стол, посещать только клубы для избранных, всегда появляться в соответствующей случаю одежде, писать благодарственные письма. На похоронах, по ее убеждению, должен звучать Григ, но никак не Винс Джилл.
– Я был свидетелем ее недовольства по этому поводу.
– Да? И что же она?
Глаза его зажглись озорным блеском.
– Если я не ошибаюсь, она сказала: «Что подумают люди?»
Ли усмехнулась, и они вновь занялись своими спагетти.
– А какая у тебя мать? – спросила она. – Расскажи мне.
Он перестал жевать, отложил вилку и сделал глоток воды, прежде чем ответить:
– Она совсем не похожа на вашу, поверьте.
– Так ты мне не расскажешь?
Он помолчал некоторое время, потом, взглянув ей в глаза, признался:
– Она алкоголичка. Так же как и мой отец.
– Они всегда были такими?
– Всегда. Она работала кухаркой в закусочной для шоферов, он же не работал вообще, насколько я помню. Говорил, что когда-то сильно ушиб себе спину и с тех пор работать не может. Возвращаясь из школы, я почти каждый день заставал их в одном и том же кабаке. Я называл его «дырой». Там они заливали себе глотки. Моя мать не то что неправильно накрывала на стол, она вообще не знала, что это такое. Стряпней в доме занимался я. И уверяю вас, за всю свою жизнь она не написала ни одного благодарственного письма. Хотя я ума не приложу, кого бы она могла благодарить и за что. Друзей у нее не было, разве что те алкоголики, что ошивались в том же баре. Так что не будьте слишком придирчивы к своей матери. Поверьте, бывают и похуже.
Он сказал это по-дружески, и она признала его правоту.
– А есть у тебя братья или сестры?
– Сестра.
– Старшая, младшая?
– Младше на четыре года.
– Где она сейчас?
– Джинни где-то на западе. Она постоянно переезжает с места на место.
– Ты хоть иногда видишься с ней?
– Редко. Она убежала из дому, когда ей было пятнадцать. С тех пор уже успела три раза выйти замуж и развестись. В последний раз, когда я видел ее, она весила фунтов двести пятьдесят и жила на пособие – так же как и наши родители. У нас с Джинни очень мало общего.
