Теперь я знаю, почему неизвестность опасна.
Я сканирую толпу людей, ища среди них Джая. Среди всего этого сумасшествия, он — единственное, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
Он выходит из-за группы людей, и я замираю на месте. Сможет ли он понять, что Череп хочет, чтобы я предала его? Я выгляжу по-иному? Что еще более важно, что я должна ему сказать? Мои ноги ослабли. Руки все еще дрожат, и я ничего не делаю, но смотрю на него, пока он наблюдает за мной. Он смотрит на выступ над клеткой и хмурится. Мне даже не нужно смотреть, чтобы убедиться в том, что Череп наблюдает, и этого достаточно, чтобы заставить мои ноги передвигаться. Я двигаюсь в сторону Джая, с каждым шагом чувствуя себя все слабее и слабее. На расстоянии в один метр Джай раскрывает свои объятия, и я погружаюсь в них, обернув руки вокруг его шеи. На сердце тяжело. Хочется реветь, прыгать и орать — все сразу. Мужественный запах Джая проникает в мои ноздри, и я вдыхаю его. Затем он опускает голову, и его совершенные скулы касаются моих.
— Ты в порядке?
Если я открою рот, то думаю, что разревусь, поэтому просто качаю головой. Череп не должен видеть меня такой, поэтому я отступаю назад и поправляю майку. Джай анализирует мое лицо, и я вижу это по его глазам. Он знает, что я не хочу об этом говорить. Поэтому, чтобы сохранить репутацию, он крепко обнимает меня и хлопает по плечу, перед тем как запихнуть меня под мышку и потащить в сторону нашего маленького уголка.
Мы входим в наш укромный уголок, и я вырываюсь из-под руки Джая и сажусь на свою кровать. Джай опускается на собственную раскладушку так, что его колени соприкасаются с моими, но ничего не говорит. Он сидит и терпеливо ждет, словно у него есть все время мира. Хотя я вижу это на его лице. Он умирает от желания узнать, что произошло за той дверью, но я не хочу говорить об этом. Не хочу говорить о Черепе и о том, что он хочет от меня. Он называл меня Котенком и сделал тату в виде черепа на моей ключице. Он хочет, чтобы я сообщала ему, что необычного делает Джай. Все, все это — слишком большое давление, и я не хочу попасть под перекрестный огонь.
— Ты отлично справилась, — говорит Джай после нескольких минут молчания.
Я смотрю на него, удивляясь, что он хочет начать разговор с моего боя, а не с Черепа.
Он сидит, опираясь локтями на колени и сцепив пальцы. Его темно-синие глаза отражают сочувствие, которое он испытывает ко мне в глубине души. По некоторым причинам, я чувствую себя спокойнее, зная, что мы оба несчастны. Мы выиграли наш первый раунд боев, но это только начало, и я не могу избавиться от ощущения, что реальные бои еще только впереди.
— Это ничего не значит для меня. Она чувствовала себя не на сто процентов... моя победа была странным несчастным случаем.
— На это требуется много сил…
— Бить кого-то, когда он заведомо побежден? — вклинилась я. — Да. Мне так и сказали.
Я дергаю за резинку для волос и позволяю волосам упасть мне на лицо, словно грязному занавесу. Они прилипают к потному затылку, и я ненавижу это, но у меня нет энергии сделать хоть что-нибудь с этим.
— Не знаю, что с ней... может, она слишком много выпила прошлой ночью, или, может быть, она отравилась едой.
— Может быть.
Я хмурюсь. Для того, кого волнует, выиграю ли я или проиграю, он не считает чудом то, что произошло сегодня утром. Мой первый соперник заболел в день, когда мы должны драться, и Джай не сказал, что мне «повезло».
— Ты не удивлен? — спрашиваю я, склоняя голову набок.
— Что ты хочешь мне сказать? Она заболела. Дерьмо случается.
Нет. Я не куплюсь на это.
— Ты что-то знаешь, не так ли?
Он открывает рот, и я задыхаюсь, когда все части пазла соединяются воедино. Мне плохо... я чувствую... не знаю, как себя чувствую. Мой мозг не в состоянии осмыслить поступок, в котором я собираюсь обвинить Джая.
— Ты что-то сделал, не так ли?
Джай откидывается назад на руки, совершенно не беспокоясь о моем обвинении.
— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.
Я вскакиваю со своей кровати, и мое тело, наконец, решает избавиться от стресса. Я запускаю пальцы в свои волосы, слезы начинают литься из глаз, и я рыдаю. Я рыдаю так чертовски сильно. Не могу справиться с этим. Не могу жить с этим — драки, измены, убийства — это слишком.
— Бедная женщина, — я плачу и тяну себя за волосы, пока меряю шагами комнату. — Я обманула ее. Я обманула ее из-за денег, ее место здесь.
Джай поднимается на ноги.
— Ты не обманывала ее. Ты играла в эту игру и победила.
Я вскидываю голову в его сторону и тыкаю в него пальцем.
— Ты играл в эту игру за меня! Я никогда бы не причинила кому-то боль для своей личной выгоды. Никогда!
Его челюсть напрягается, голубые глаза вспыхивают.
— Вот почему я сделал это ради тебя. Я знал, что твоя совесть не сможет с этим справиться. Существуют вещи, которые мы должны делать здесь, Котенок, и мне нужна твоя помощь, — его взгляд падает на мою татуировку и снова возвращается к моему лицу. — Теперь ты с Черепом. Ты находишься в идеальном положении, чтобы помочь мне.
Я качаю головой, всхлипывая, и пытаюсь замедлить поток слез.
— Я не хочу этого дерьма от Черепа и твоего плана тоже.
Я засовываю руку в задний карман и вытаскиваю толстую пачку налички, которую дал Череп за победу в этом бою. У меня никогда не было таких денег, и я не хочу их впредь. Или, по крайней мере, не так. Она слишком тяжелая в моих руках. Когда я смотрю на нее, мои слезы останавливаются.
— Как ты это сделал? — спрашиваю я, не сводя глаз с денег. — Как вывел из строя женщину?
— Я же сказал тебе. Не задавай вопросов, на которые не хочешь ответов…
— Как? — требую я, сжимая деньги в руке.
— Купил «Трамадол» у Маркуса, раздавил и кинул ей в воду.
«Трамадол». Все, что я знаю о наркотиках, всплывает в моей памяти. Этот наркотик используют, как болеутоляющее средство, для лечения умеренной и сильной боли. Его нужно принимать регулярно, а не «по мере необходимости».
— Знаешь ли ты, насколько силен «Трамадол»? — спрашиваю я с любопытством.
Я имею в виду, он не настолько сильный, как «Морфин», но намного сильнее, чем «Тайленол».
Джай качает головой.
— Ты медсестра, а не я.
— Они специально предупреждают, чтобы ты не раздавливал и не нарушал таблетку, чтобы избежать потенциально смертельной дозы, — я тру свой лоб. — Ты не знаешь ее историю болезни. Существует длинный список вещей, которые необходимо изучить, прежде чем врач назначит его своему пациенту. Это опасно.
