— Шелби, это может оказаться опасным. Кто-то еще хочет заполучить эти письма. Я приказал установить у тебя дома надежный замок, сигнализацию и прожекторы. Но оконные рамы такие старые и перекошенные, что их можно только поменять — запереть как следует невозможно.
Голубые глаза Шелби расширились.
— Ты сделал столько всего, не спросив моего разрешения!
— Но на тебя же напали! Я вообще не уверен, что тебе стоит там жить!
— А я вот не уверена в обратном! — воскликнула Шелби, расправляя плечи. — Я только-только начала чувствовать себя своей в этом доме.
Клей смотрел на ее вызывающую позу и вспоминал, как недавно она лежала, распростертая, на полу. Мысль о том, что ее снова могут обидеть, наполняла его яростью.
— Шелби, если на тебя снова нападут…
— Не нападут, — она наклонилась к Клею и положила ладони на его руки, словно желая его успокоить. Но прикосновение только усилило желание Клея сжать Шелби в объятиях и защитить от возможных обидчиков.
— Разве может мне что-то грозить при той системе безопасности, которую ты там выстроил? Удивительно, как это ты не вырыл вокруг дома ров?
Шелби рассмеялась, полные губы ее соблазнительно приоткрылись. Она отказывалась видеть опасность, и это ее упрямое безрассудство имело много общего с неукротимым характером Клея. Он восхищался этой женщиной и испытывал тревогу за нее.
— Это означает, что ты хочешь жить в Луисвилле? — спросил Клей.
Шелби чуть наклонила голову, улыбка ее стала не столь уверенной.
— Я не знаю. Я пытаюсь понять, где мое место.
Блеск ее рыжих волос оттеняла белизна повязки, наложенной на рану. Клея охватило почти непреодолимое желание сжать Шелби в объятиях и показать ей, что место ее рядом с ним.
— Тогда позволь мне помочь тебе, — сказал он. — Пока не найдены письма, у тебя нет ответов на все вопросы, а тот, кто напал на тебя, может вернуться в любой момент. Я знаю, что у тебя есть причины мне не доверять, но…
Шелби встала, по-прежнему держа его за руки. Голубые глаза ее были яркими и ясными, как летнее небо.
— Я хочу, чтобы ты помог мне искать письма, Клей, — на одном дыхании выпалила она. — Я приехала в воскресенье на теннисный турнир, чтобы попросить тебя об этом и извиниться.
Клей быстро поднялся. Слова Шелби поразили его. Стоя лицом к лицу с Шелби, он видел в ее глазах блеск, который вряд ли можно было объяснить одним только чувством вины. На столь близком расстоянии было заметно, что Шелби слегка дрожит. Халатик распахнулся чуть сильнее, и Клей увидел нежную белую кожу на ее шее, там, где начиналось кружево. Шелби предложила Клею именно то, о чем он собирался ее просить, и все же намек на совсем другое предложение, светившийся в ее глазах, возбуждал Клея куда больше.
— Когда я увидел тебя на матче, то подумал, что, возможно, ты хотела бы со мной поговорить. А потом ты улыбнулась мне… — Он замялся. — И я подумал, что, может быть, мне выпадет еще один шанс лучше узнать тебя. — Клей взял одну руку Шелби и перевернул ее ладонью вверх. Потом нагнулся и поцеловал нежную кожу над запястьем.
Этот исполненный нежности жест и неожиданное заявление Клея привели Шелби в полное замешательство. Ведь Клей просил не о земле, он просил дать ему возможность узнать Шелби. Страстный взгляд Клея окончательно лишил Шелби душевного равновесия. Наверное, она не отреагировала бы так, если бы Клей сказал, что она потрясающе выглядит при свете лампы. Цветистым комплиментам можно было не верить до конца. Но на те простые слова, которые он произнес только что, невозможно было не обратить внимания.
И потому они были куда более опасны.
Шелби опустила глаза и уставилась на его выцветшие джинсы, плотно облегавшие сильные, мускулистые ноги. Шелби вспомнила, как ловко двигались они на теннисном корте, когда он отражал удары противника. Тогда, на матче, Шелби приходили в голову весьма смелые фантазии. Но она и представить себе не могла, что всего через сорок восемь часов будет так близка к исполнению своих заветных желаний.
Клей взял Шелби за подбородок, поднял ее голову и с улыбкой на губах заглянул в голубые глаза. Он не ожидал от Шелби ответной страсти, но она не в силах была ее скрыть.
Шелби молила бога, чтобы Клей сказал сейчас что-нибудь, все равно что, но всего через несколько секунд, когда губы Клея коснулись ее губ, она поняла, что он догадался о ее истинных желаниях.
Первый поцелуй был нежным. Клей ласкал губы Шелби, словно желая показать, что не хочет ее торопить. Нежно покусывая подбородок Шелби, он двинулся от губ ниже, к шее, пока не нащупал чувствительную впадинку на ее горле. Пока губы Клея грозили лишить Шелби последних остатков благоразумия, руки его скользнули под халатик.
Шелби тихо вздохнула, когда пальцы его коснулись прозрачной ткани пижамы. Кружево было настолько тонким, что Клею казалось, будто он касается кожи Шелби. Она взяла его за руки, но не нашла в себе силы отстранить их, помешать Клею исследовать ее тело. От прикосновения теплых пальцев Клея Шелби невольно охватила дрожь. Он обнял ее за талию, сомкнув руки на спине. Затем руки его снова поползли вперед и вверх, остановившись ненадолго, чтобы сжать грудь Шелби, но он тут же убрал их, почувствовав, что прикосновение становится мучительным.
Клей провел рукой по кружеву на ее груди, затем одним быстрым движением стянул с плеч халатик, который упал на ковер.
Шелби казалась такой красивой и чувственной в этом одеянии. Тонкий прозрачный шелк мало что скрывал от посторонних глаз, а черные кружева подчеркивали белизну ее кожи. Руки Клея остановились на плечах Шелби, он играл пальцами с тоненькой тесемкой на рубашке.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
Когда руки Клея снова сомкнулись за спиной Шелби, она оставила все попытки сохранить остатки здравого смысла. Когда губы Клея снова нашли ее губы и впились в них с такой страстью, что у Шелби закружилась голова, она сдалась и ответила на его поцелуй.
Не чувствуя больше напряжения, Шелби ласкала языком язык Клея, проникавший все глубже и глубже. Наконец его настойчивые движения вызвали у Шелби тихий стон. Ее не удивляла, а скорее радовала откровенность его ласк. И Шелби прижималась к нему все сильнее и сильнее, целовала его все более страстно, забыв обо всем на свете. Она никогда не испытывала ничего подобного.
Когда Клей начал гладить ее по спине, от каждого его прикосновения по ее коже пробегала дрожь. Затем руки его спустились ниже, на ягодицы, которые он стал ласкать приятными до сладостной боли круговыми движениями, вызывающими у нее приливы острого желания.
Шелби тоже не оставалась пассивной — она жадно исследовала стройное тело Клея, наслаждаясь ощущением силы, спрятанной под его одеждой. Когда Шелби обхватила его, сомкнув руки в кольцо, бедра его буквально дернулись вперед, показывая всю силу испытываемого желания. Сильное, красивое тело Клея хотело Шелби, и она не могла не откликнуться на его зов.
