Вблизи шхуна оказалась даже больше, чем ей показалось вначале. Джейн была неприятно изумлена тем, что подняться на борт можно было только по веревочной лестнице.
Маккарти тут же заметил ее смятение и сказал:
Не беспокойтесь. Я перекину вас через плечо и подниму на борт. Ваша скромность не пострадает.
Зато пострадает моя гордость. Нет уж, спасибо, — решительно проговорила Джейн. — Я уж как-нибудь сама. Просто попросите ваших людей отвернуться.
Он ухмыльнулся, но сделал так, как она сказала. Джейн сумела подняться по лестнице, подоткнув юбки и приказав себе не думать о том, какую картину являет собой снизу.
Преодолеть последнюю преграду ей помогли два матроса. Маккарти присоединился к ней через минуту и произнес с искренним восхищением:
Отлично, дорогая! Вы, я вижу, не боитесь высоты.
Джейн с любопытством огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила, что немногие матросы, оказавшиеся в поле ее зрения, очень молоды и аккуратно одеты. Они дружески приветствовали капитана; было видно, что они относятся к нему с искренним уважением.
Маккарти дал Джейн возможность как следует осмотреть всю шхуну. Ее неподдельный интерес ко всему увиденному явно забавлял его. В конце концов она удивленно проговорила:
Какая она красивая, ваша «Мэри»! И совсем не похожа на корабль контрабандистов…
А как, по-вашему, должен выглядеть корабль контрабандистов? — осведомился он.
Не знаю… откуда мне знать? Но, во всяком случае, не столь чистым и аккуратным. Непонятно, почему вы не занимаетесь легальным бизнесом!
А вы ожидали, что мой корабль зарос грязью и разваливается на части, что команда одета в лохмотья, а на мачте развевается флаг с черепом и костями? Вы просто начитались дурацких романов и ничего не знаете о мореплавании. Независимо от груза, на корабле должны быть дисциплина и порядок, иначе беды не избежать. А что касается легального бизнеса, можете вы представить, что палуба моей шхуны завалена треской, а сам я тружусь в поте лица и считаю гинеи?
Поразмыслив, Джейн поняла, что подобная картина и впрямь немыслима, но из упрямства от- казалась признать это вслух.
И все же она не могла одобрить столь бессовестного пренебрежения законом.
А если вы попадетесь с поличным?
Ну, порядочный контрабандист этого не допустит! Да и вообще, ваш пуританский дух совер- шенно чужд мне, моя дорогая!
Джейн была задета.
В уважении законов нет ничего пуританского. Что, по-вашему, было бы с миром, если бы все относились к ним так же легкомысленно?
Вы обратились не по адресу, — беспечно отозвался Маккарти. — По-моему, любой мужчина и любая женщина должны поступать по собственному разумению.
Распространяется ли столь терпимое отношение и на графа Эдварда Макгрегора?
Естественно. Он здесь хозяин и ведет себя так, как считает нужным. И имейте в виду, что все это отлично понимают!
Это не ответ.
Но другого вы от меня не дождетесь, дорогая.
Сама не понимая почему, Джейн вдруг рассердилась:
Мне кажется, вам следовало бы употребить ваше влияние на местных жителей, чтобы помочь графу в его начинаниях, а не потешаться над ним!
Когда это я потешался над ним? — осведомился Маккарти мягким голосом.
Да вот хоть сейчас! По-моему, он не делает никому ничего, кроме добра, а его везде встречают с неприязнью и подозрительностью только потому, что он не тот, кого вы хотели видеть на его месте.
Я уже отметил, что он старается всех осчастливить.
Ну вот, опять! Вы были бы более искренни, если бы признались, что ненавидите графа. Хотя это так несправедливо!
Да, мы здесь страдаем подозрительностью, — после минутного раздумья произнес Мак- карти. — Может, и правда мы не оценили его добрых намерений и несправедливы к нему. Но по- скольку у него есть такой пылкий защитник…
Нет, с вами просто невозможно разговаривать! Вы утверждаете, что англичане страдают не- терпимостью, но мне кажется, что вы, шотландцы, дадите нам сто очков вперед. Канал, который он собирается построить, даст работу сотням людей и будет способствовать развитию промышленности по всей Шотландии. И еще он рассказал мне о других планах— например, переработке водорослей прямо на месте и улучшениях в ловле трески. Мне кажется, даже вам должно быть ясно, что от этого не будет ничего, кроме добра!
Очень впечатляет! Но я протестую — почему «даже мне»? Я пока еще не сказал о его светлости ни одного неприязненного слова. И вообще, должен признаться, что встретился с вами в этот прекрасный день не для того, чтобы говорить о графе, даже если он этого полностью заслуживает и я несправедлив к нему.
Джейн почувствовала, что они вступают на более опасную почву. Но ее женская сущность заставила ее спросить тихим голосом:
И зачем же вы со мной встретились?
По-моему, вам уже следовало бы об этом догадаться, — отозвался он терпеливо. — Неужели вам настолько чуждо тщеславие, что вы и вправду считаете, что мне ничего не нужно, кроме как отомстить Макгрегору?
У Джейн сжалось сердце, но она заставила себя спокойно произнести:
Нет, конечно, но я ведь не слепая, и ваше ни с чем не сравнимое тщеславие мне не свойственно. Да и вы выдали себя, употребив слово «кроме».
Спаси меня Бог от умных женщин, — произнес Маккарти с улыбкой. — Но поверьте мне, вы преувеличиваете значение графа Макгрегора в моей жизни. Я не для того провел здесь последние три дня в тщетной надежде, что вы решите поехать прогуляться, чтобы свести счеты с ним. Но здесь уж вы сами должны сделать выводы. Я не смогу придумать ничего, чтобы убедить вас в вашей привлекательности, если вы настолько не уверены в себе.
Джейн с готовностью признала, что хочет верить ему. Но все же он так и не ответил на ее вопрос, и, соблазнив ее, он и правда сможет отомстить Макгрегору за действительные и мнимые обиды. Надо признать, что она играет с огнем. Ей не следовало приезжать сюда! Маккарти, улыбаясь, стоял рядом с ней, и по его лицу было видно, что он прекрасно понимает, какая борьба происходит сейчас в ее душе. И еще более опрометчивым поступком с ее стороны было подниматься на борт этого корабля, на котором, как признался Маккарти, перевозят контрабанду!
Действительно, почему Джейн это сделала? Потому что, какой бы здравомыслящей она себя ни считала, ее тянуло к этому опасному человеку. К тому же она еще не жена графа и даже не помолвлена с ним, шептал ее внутренний голос. Как только это случится, подобные приключения, какими бы невинными они ей ни казались, будут невозможны. Она станет замужней женщиной, потом, возможно, матерью; как бы она ни, дорожила своей независимостью и каким бы снисхо- дительным ни оказался Макгрегор, она никогда больше не будет полностью принадлежать себе.
