— Она не уехала, — сообщила Лукреция, никак не ожидавшая, что Паолина будет так равнодушна.
— Я знаю, — улыбнулась Паолина.
— Вот как? И даже знаешь почему?
— Лора все еще в Италии? — удивился сеньор Раймондо.
— Да. То дело с хищением колье неправильно закрыли, Лору просто не выпустили из страны. Кстати, спасибо тебе мама, — ответил Лоренсо и улыбнулся матери.
— За что?
— За помощь. Если бы не ты, Лора уехала бы. Папа, ты как себя чувствуешь?
— Хорошо, — сеньор Раймондо оглядел всех за столом. — Вы все знаете что-то, о чем я еще не в курсе?
— Думаю не в курсе не только ты, но и Паолина, — Лукреция зло бросила на стол вилку. Как он смел еще и улыбиться, да так нагло. Ну что ж, сам напросился — Столь любимая тобой Лора — любовница нашего сына, — сообщила сеньора Лукреция и победно посмотрела на сына, мол, ну кто теперь будет улыбаться.
— Что? — переспросил сеньор Раймондо.
— Ты прекрасно держишься Паолина, но я думаю, тебе не стоит сдерживаться. Здесь все свои, — от невестки Лукреция ждала более бурной реакции, но Паолина только немного побледнела.
— Я не сдерживаюсь, Лукреция, — вздохнула Паолина. — Вы не сообщила мне ничего нового.
— Лоренсо? — сеньор Раймондо нахмурился. — Будь добр объяснись. Скажи мне, что твоя мать сошла с ума и несет бред.
Лукреция снисходительно улыбнулась и повернулась к сыну, ожидая его ответа.
— Ты главное не волнуйся, папа, — попросил Лоренсо. — Да, Лора и я… мы вместе.
— Любовники, — подсказала ему мать.
— Можно сказать и так, — неохотно согласился Лоренсо.
— И ты так спокойно об этом сообщаешь? При жене, — сеньор Раймондо был больше озадачен тем как спокойно Лоренсо сообщает ему эту новость, чем тем что у него любовница.
— Я в курсе, сеньор Раймондо. Лоренсо мне все рассказал.
— Я поражаюсь твоему спокойствию, Паолина, — покачала головой Лукреция. — Тебя что это совершенно не волнует?
— Мы все обсудили вчера, Лукреция.
— И что же вы решили? — поинтересовался сеньор Раймондо, нахмурившись.
— Мы разводимся.
— Да вы с ума сошли, — возмутилась сеньора Лукреция. — Разводиться из-за какой-то шлюшки?
— Не смей оскорблять Лору, мама, — тихо, но очень строго сказал Лоренсо. — Достаточно уже того, что ты ей наговорила.
— Что? — сеньор Раймондо нахмурился еще сильнее. — Так. Все всё знают, один я чувствую себя идиотом. Лоренсо, что все это значит?
— Я объясню, — сказал мужчина. — Все началось очень давно, я полюбил Лору как только увидел. Она тоже меня любит. В общем, когда Лору не пустили домой в Россию, я привез ее к себе на квартиру. Мы решили быть вместе. Я все рассказал Паолине и она поняла меня.
— А дети?
— Дети тоже знают. Мы вчера им все рассказали.
— Раймондо, сделай же что-нибудь, — сеньора Лукреция вскочила из-за стола, все вышло совсем не так как ей хотелось. — Запрети ему. Они не могут развестись. Нельзя рушить семью из-за какой-то приблудной потаскухи.
— Мама, я же попросил, — взвился Лоренсо. — Она не потаскуха.
— А кто она? — ехидно поинтересовалась Лукреция. — Как, по-твоему, называется женщина, которая, пользуясь своим положением, соблазняет женатого мужчину.
— Она меня не соблазняла. И я еще раз настоятельно прошу тебя не оскорблять Лору.
— Не указывай матери что делать. Ты рушишь семью, бросаешь детей и жену ради кого? Ради женщины не погнушавшейся романа с женатым. Ради хищницы, позарившейся на твои деньги.
— Мама, хватит, я не собираюсь обсуждать это с тобой. Я сообщил вам, что мы разводимся, все остальное тебя не касается.
— Лоренсо не повышай на мать голос и сядь, — велел сеньор Раймондо.
— Вот видишь, твой отец меня поддерживает, — довольно заявила Лукреция. — Паолина ты не должна давать ему развод. Накажи его как-нибудь, но не разводись. Тебе уже не мало лет, ты что хочешь на старости лет остаться одна?
— Лукреция, сядь и помолчи, — так же спокойно как и сыну приказал сеньор Раймондо жене. — Лоренсо прав, будут они разводиться или нет, нас с тобой не касается. Не касается, — повторил он, повысив голос, не давая жене возмутиться. Нас поставили в известность и на том спасибо. Паолина, как на счет кофе?
— А? Да, конечно, — женщина кивнула и зачем-то сама побежала на кухню, чтобы приказать Франко подавать кофе. Отдав распоряжения, она не сразу вернулась в столовую, ей было страшно. Лоренсо дал слово не выдавать ее, и он сдержит его, она была уверена, но чего ему это будет стоить. Лукреция не смирится, да и сеньор Раймондо явно не в восторге. Женщина поднялась наверх, чтобы умыться и немного успокоиться и только потом спустилась в столовую. За столом все молчали, ее кофе почти остыл.
— Нет, так нельзя, — первой не выдержала сеньора Лукреция. — Раймондо, запрети ему.
— Мама, хватит, — устало попросил Лоренсо. — Мне уже не десять лет, вы не можете мне запретить жить так как я хочу.
— А дети? О детях ты подумал? Что может дать твоим детям эта русская потаскуха?
— Мама, — Лоренсов вскочил. — Сколько можно? Я же попросил. Лора не… не смей оскорблять ее. Что до детей, она прекрасная мать и, думаю, со временем она поладит и с моими детьми.
— Сеньора Лукреция, мы с Лоренсо все обсудили и как будем жить и алименты и дом, не волнуйтесь, интересы детей не пострадают, — решилась вмешаться Паолина.
— А ты? — не унималась сеньора Лукреция.
— Со мной тоже все будет в порядке.
— И все же это ужасно, остаться одной в таком возрасте.
— В каком возрасте, мама? Она же не старуха.
— Мне будет проще жить одной, чем с Лоренсо, зная, что он любит другую.
— Неужели ты серьезно думаешь, что он ее любит? Да что там любить? Она прислуга, второй сорт.
Альма и Франко, убиравшие сто стола замерли и переглянулись.
— Мама.
— Сеньора Лукреция, — возмутилась вместе с мужем Паолина.
— Я не то хотела сказать, — заметила прислугу сеньора Лукреция. — Просто эта девка тебя не стоит, Лоренсо.
— Это не тебе решать и хватит об этом. Вопрос решен. Я понимаю что тебе плевать на мои чувства, но пожалей хотя бы Паолину. И еще, я запрещаю тебе поднимать эту тему при детях. Разговор окончен, — не дожидаясь ответа, Лоренсо ушел к себе в кабинет.
Сеньора Лукреция заявила, что ноги ее не будет в доме, где сын так позволяет себе разговаривать с матерью, и пошла собирать вещи, вернее искать Альму, чтобы та ей их собрала. Альма конечно помогла, но всем своим видом дала понять что она просто исполняет свои обязанности, фраза о второсортности слуг ее смертельно оскорбила.
