— Наташ, — подхожу к ней ближе и приседаю на корточки. — Прости меня, я не прав, хотя, надо признать, ты тоже та еще штучка, — кладу руки на ее ладони и чуть сжимаю.
— Я не штучка, я тот еще подарок, — наконец улыбается.
— Кстати, о подарке, — достаю из кармана футляр с браслетом.
Открываю коробку и достаю украшение. Надеваю на руку и жду ее реакции. Хотя надо спуститься с небес на землю, ей этот браслет, видимо, как яичницу есть по утрам, в переводе — никак.
— Прости, у меня не было времени выбирать подарок. Я только сегодня, посмотрев на календарь, понял, что у тебя день рождения, в общем…
— Мне очень нравится. Правда, — встает со столика, поправляя волосы. — Я правильно понимаю, ты сорвался с места, потому что вспомнил, что у меня сегодня день рождения, взял билет на первый попавшийся рейс, по дороге домой купил букет роз и браслет. Не нашел меня ни у себя дома, ни у меня, позвонил в свою фирму, узнал адрес моей прописки и нашел меня тут, верно?
— Верно.
— Дааа… С сожалением сообщаю тебе неприятную для тебя новость.
— Ты о чем?!
— Ты на меня конкретно запал. Я бы сказала другое слово, но не буду тебя смущать. Все! Замолкаю.
Я даже не успеваю подумать над ее словами, как она хватает меня за руку и куда-то ведет. Сейчас бы самое то — в кровать. Уж в мыслях-то я могу себе признаться, что соскучился по этой нахалке.
— Почему ты живёшь у родителей, ты же сказала вы в ссоре или это тоже не правда?
— Правда, но в ссоре я только с папой, через два дня после того, как ты уехал, позвонила мама и попросила пожить у них, чтобы ухаживать за Касьяном, пока они отдыхают. Так, присаживайся за стол. Ты же наверняка голодный и в самолете ничего не ел, да?
— Да, я очень голодный, только голод другого плана, — обхватываю ее сзади за талию, чуть задираю рубашку и поглаживаю живот. Наташа тут же убирает мою руку и поворачивается ко мне.
— Нет, дорогой, так я тебя сегодня не накормлю, красный день календаря, понимаешь ли, — сегодня определенно не мой день. — Так что только настоящая еда.
— Ты пошутила? Еще же рано.
— Ну знаешь ли, организм не спрашивает, ты вот тоже без предупреждения приехал и ничего.
— Я же могу проверить, — произношу и сам себе удивляюсь, что говорю это вслух.
— Обязательно проверишь, поешь и запроверяешься. А теперь сядь за стол и жди еду. Извини, мраморной говядины не будет. А знаешь, я беру свои слова обратно, что-то ты определенно обо мне знаешь, наверное, только то, что непосредственно касается тебя самого. Ты сюда потрахаться приехал, Островский?
— Если бы мне так приперло потрахаться, я бы нанял элитную проститутку, и дешевле бы обошлось, и времени не тратил. И давай сейчас не начинать очередную херню. Я ответил ровно так, как ты меня спросила.
— Ты прав, тут мы с тобой равны. Ладно, давай не ссориться. Садись, у меня все готово, только разогреть.
— Ну и кто такой Касьян? — сажусь за стол, наблюдая за неспешными движениями Наташи.
— Шпиц, он плохо переносит самолёт, а для мамы это третий ребёнок, сестра собак не любит, поэтому пришлось мне.
— Собака?
— Ага.
Дальнейшие комментарии были лишними, на кухне тут же появилось рыжее существо достаточно маленьких размеров, странно укомплектованное, казалось, голова перевешивает тело, морда заспанная и мало что соображающая, хоть бы голос подал, тоже мне охранник.
— А имя почему такое странное? Какое-то не собачье.
— А это мама виновата. Лет пять назад ей очень нравился один депутат с похожей фамилией, ну а так как собаке нужно было все-таки имя, фамилия преобразовалась в Касьяна.
— Да уж, я еще в разговоре понял, что мама у тебя особенная. Ты, наверное, в нее пошла.
— Не знаю, не знаю, мне кажется? я все же улучшенный вариант, если бы ты с ней пообщался лично, ты бы это понял. Кася, иди сюда.
Наташа подзывает собаку и наполняет собачью миску какой-то едой. Рыжее существо засеменило мелкими шажками, виляя при этом пушистой задницей. Все-таки странное животное. Наташа, накормив собаку, принялась разогревать обещанную еду. Судя по запаху — мясо. Тут же ставит на стол вино и подает мне штопор с бокалами.
— Прости, не твое любимое, но так как именинница я, значит и вино выбираю я.
— Да пожалуйста, — открываю вино и разливаю по бокалам.
Наташа достает блюдо, ставит его на стол и раскладывает по тарелкам. На вид очень аппетитно, и это не мясо, а жаркое. Странно, сама же ничего не ест, может для собаки готовила. Да уж, что за мысли.
— За исполнение твои желаний, — тут же тяну бокал к ней, но она не чокается, выпивает вино и ставит бокал на стол.
До этой минуты я и не думал о еде, но как только аромат прошел по всей кухне, у меня реально потекли слюни. Недолго думая, налетел на жаркое, как будто не ел сто лет.
— Очень вкусно. Для кого ты готовила? Только не говори, что для себя.
— Для брата. Он должен был сегодня приехать, но в последний момент не сложилось.
— И ты расстроена?
— Скорее да, чем нет.
— А почему одна сегодня? Сестра же есть.
— Мне так лучше. Ты останешься на ночь? — смотрит на меня так умоляюще, что мне даже не хочется отказываться.
— Я вещи домой завез, у меня с собой ничего нет.
— А я тебе все дам, даже щетку зубную новую. У меня даже мужские трусы есть новые, но их стирать надо. Хочешь пока в машинку закинем.
— Новые мужские трусы? Ты серьезно?
— Ну да. Мама папе покупала.
— Ясно. Я останусь, только в своих трусах, а вообще голым посплю или ты против?
— Нет, конечно, говорят, это даже полезно.
— Что?
— Спать голым, — не могу скрыть улыбки.
— Я все же позже решу, как мне спать. Ну а теперь будь так добра, расскажи мне о своей семье.
Тут надо признать, рассказ вышел достаточно сухим. Папа бизнесмен, владеющий фирмой по строительству загородных домов, мама домохозяйка. Брат родной только по отцу, про сестру не говорила вообще, разве что упомянула случай в подъезде. Оказывается, мы с ней соседи и это вовсе не подружка. Да уж, как тесен мир.
— Ну так из-за чего поссорилась с отцом?
— Не сошлись во взглядах, — вытирая тарелки, отвечает Наташа.
— Самый глупый ответ, который только можно придумать. Ну а если серьезно?
— Мне правда захотелось самостоятельности, к тому же папа был помешан на том, чтобы выдать меня замуж за своего кандидата, которого я на дух не переносила и не переношу. Вот так и получилось. Ты, кстати, видел и моего отца, и этого женишка тоже.
— Подожди, на день рождения Голованова? Так ты с ними танцевала? — Наташа молча кивает. — Да уж, мир охрененно тесен.
Нехотя вспоминаю внешность обоих, точно не помню, но обоих при встрече узнаю. Только вот странно то, что я отчётливо помню, молодой — далеко не урод, кажется, он блондин. Да, точно.
— И чем тебе папин кандидат не приглянулся?
— Не в моем вкусе. Пойдем в душ. В смысле ты и я по отдельности, конечно, — о как переводит тему разговора, молоток.
— Ну ты можешь передумать и пойти со мной?
— Нет, пойдем проведу, — берет меня за руку и ведет вверх по лестнице.
***
Принимаю душ, к сожалению, один, и все-то мне подали: новая зубная щётка, полотенце, тапочки. Ну что тут скажешь — радушная хозяюшка, поди постельку готовит для сна. Смываю с себя пену, как слышу Наташин голос.
— Ты не замылся, дорогой, или что-то там еще делаешь? — издевается, как пить дать, замылся, ага, утопился бля*ь.
— Если хочешь присоединиться, то делай это сейчас, я и так уже заканчиваю. И вообще, меня твои месячные не смущают, в душе как раз самое то, для таких закомплексованных девочек как ты.
— Без комментариев, извращенец, моя комната первая по коридору слева. Спортивные штаны и футболку положила на полку.
Закрывает за собой дверь, оставив меня одного. Выхожу из душа, натягиваю на себя свои же боксеры и выхожу из ванной. В такой квартире и впрямь можно заблудиться, бедная богатая девочка. Открываю дверь, которую сказала мне Наташа и то, чья это комната, сомнений не возникает, ну кто бы сомневался, что она вся будет выполнена в белых тонах. Эффекта больницы нет, зато есть кровать и не просто кровать, а с балдахином. Да уж, у каждой принцессы должна быть именно такая кровать, и неважно сколько принцессе лет. Кошмар.
