— Пахнет моими любимыми блинами.
— Точно. Достань из холодильника сгущенку и варенье, ну или что ты там хочешь.
— Ну ты просто идеальная хозяйка, когда только успела.
— Идеалы, Максим, они такие, — со смешком в голосе произносит Наташа
— Цены тебе нет, золотце, чтобы я без тебя делал.
— Ясно что, трахал бы своих шлюх, вкушал ресторанную еду, по выходным пьянки с Олегом, заканчивающиеся очередным трахом. В общем, цени меня, Островский, я тебе жизнь продлеваю.
— У тебя превратное представление о моей жизни до тебя.
— Считай, что я поверила. Все готово, давай есть.
***
— Наташ, что это такое?!
— Твои ботинки.
— Кто их, мать твою, сгрыз?
— Ой, а я бы и не заметила, — рассматривая мою обувь, отвечает Наташа. — Прости, это, наверное, Касьян. Кася, фу! Так делать нельзя!
Рыжий гоблин тут же демонстративно отворачивается и быстро уносит свою рыжую задницу.
— Спасибо, что хоть не обоссал.
— Ой, я бы не спешила с выводами. Он не кастрированный, поэтому повсюду гадит. Маму никак не уговорить откромсать ему пипиську.
— Кромсают вообще-то другое.
— Да какая разница что там кромсают, главное, чтобы не писался. Нет, обувь сухая, тебе повезло, — тыкая пальцем в стельку, говорит Наташа.
— Ну спасибо. Мы точно должны брать с собой собаку? — с надеждой в голосе спрашиваю я.
— Боюсь, что да. Он не привык оставаться дома один. Касьян, иди быстро сюда, — зазывает собаку.
— Нет, ну какой он к черту Касьян? Вы о чем думали, когда его так называли?
— Я тебе говорила, о чем думала мама, не придирайся.
— Ему не подходит это имя. Он смахивает на другого политика. Рыжий, нагадил и свалил. Ничего не напоминает?
— Я не интересуюсь политикой.
— Мда… как все запущено. Чубсик, иди сюда. Чубсиииик, на! Вот видишь, я же говорил, что он не Касьян, — рыжее существо тут же прибегает к нам.
— Ты поманил его словом «на», обманщик!
— Нет, всего лишь подходящим ему именем.
— Кажется, я поняла, кого ты имел в виду.
— Да неужели?
— Скорее всего, да. Но Кася не ворует.
— Да, он просто гадит. Бери это чудо и поехали ко мне.
К обеду мы уже были на заливе, предварительно заехали в магазин за едой. Несмотря на теплую погоду, для последнего дня сентября на заливе оказалось прохладно, все же ветер давал о себе знать.
Никогда не думал, что вместо работы, сорвусь вот так и буду жарить шашлык, смотря на то, как Наташа лежит на покрывале, играясь с рыжим чудовищем. Приятная глазу картина, не могу себе этого не признать. Даже собака теперь не выглядит таким гадёнышам, как несколько часов назад.
— Я есть хочу, ты там скоро?
— Ты и есть? Это что-то новенькое.
— Да, иногда и принцессы хотят мяско. Ну так скоро?
— Уже несу.
Кладу мясо на тарелки и несу на покрывало.
— Можешь налетать. А собаке можно?
— Мы чуть-чуть, да, Кася?
Собака уже давно не слышит ни Наташу, ни меня, в его глазах только жажда мяса. Ну и ладно, пусть поест, мне не жалко.
— Ладно, признаю, в приготовлении мяса ты ас, Островский.
— Спасибо за комплимент.
— Не корми больше Касьяна, а то мало ли чего случится.
— Я тебе скажу, что случится — он либо просрется, либо вывернет все наружу, либо ему будет просто хорошо.
— Ты такой романтичный, просто класс, — Наташа ложится на покрывало, подкладывая под голову руку.
— Да я такой, — ложусь рядом с ней.
— У меня в детстве был неудачный опыт с хомяком, поэтому не стоит перекармливать Касьяна.
Наташа вполне серьезно это произносит, а меня конкретно пробирает на смех.
— Ничего смешного. Эдуард умер у меня на руках.
— Эдуард?! Что у вас, мать вашу, с именами?
— Нормальное имя — Эду. Я тогда была влюблена в героя одного сериала, поэтому так и назвала его.
— Ой как все запущено….
— Прекрати, — бьет меня кулаком в плечо. — В общем, я убила Эду, накормив его сливочным маслом.
— Чем? — приподнимаюсь на локте.
— Ты слышал чем. Не надо так на меня смотреть. Он сам просил, а я была тупой девчонкой, в общем он умер. Ветеринары сказали, что ему уже ничем не помочь. Поэтому давай Касьяна больше не кормить.
— Хорошо, не будем, хомякоубийца.
— Максим! Это не смешно.
— Все, все, я прекращаю. Просто, чтобы облегчить тебе муки совести, если мне не изменяет память — хомяки живут всего пару лет, твой сколько прожил?
— Год.
— Ну так считай, что твой Эду прожил счастливую жизнь, а в конец вообще вошел в нирвану, вкусив сливочного масла. Счастливец, не иначе как.
— Ну ты и гад!
— Я, кажется, был романтичным еще совсем недавно.
— Это был сарказм. Слушай, а почему ни у тебя, ни у Вики нет животных? — Наташа присаживается и начинает гладить Касьяна.
— Раньше были и даже не один. У меня с детства была собака, Вика его не помнит, совсем маленькая была, пес умер от старости, аккурат перед смертью родителей. А потом кот по имени Тоша. Правда, он был не моим, а Викиным. Она его жуть как любила, а потом он умер, и Вика начудила.
— Так она из-за кота что ли?!
— Сомневаюсь, скорее там все сразу, хрен разберешь вашу женскую натуру. Я был почти уверен, что она в кого-то неудачно влюбилась, ну у вас женщин мозги же странно работают. В общем, не хочу это вспоминать, главное все нормально закончилось.
— А сейчас не хочешь животное?
— Нет, конечно, это ответственность и время, на хрена оно мне надо? Я и против кота тоже был, но не выбрасывать же мне его было, если появился.
— Она подобрала его на улице?
— Нет. Олег подарил на пятнадцатилетие. Придурок, даже меня не спросил.
— Ясно, — Наташа как будто задумывается.
— Что ясно?
— То, что мы с Касьяном хотим пройтись. Пойдем?
— Пойдем.
***
Утром следующего дня я улетел обратно, а Наташа осталась у родителей. Пришли к тому, что через пару дней я вернусь обратно и рыжее существо по имени Касьян жить будет у меня вместе с Наташей. Все же приходить к ней в гости меня не прельщало совсем. Мне уже давно не двадцать, чтобы ночевать в доме родителей подружки.
Как ни странно, после возвращения домой, меня не напрягала собака в доме, более того, мне он понравился, о чем вслух я, конечно, не говорил.
— Я быстро в душ, пообедаем, а потом отвезешь меня к родителям.
— Зачем?
— Они приехали. Отдам им Касьяна.
— Хорошо.
Смотрю на рыжий комок, расположившийся на диване рядом со мной и даже жалко его отдавать. Дожил.
Встаю с дивана и начинаю собирать собачьи игрушки. Не успел толком ничего закинуть, как услышал звонок в дверь. Рыжий тут же подал голос.
— А вот и наши суши. Не тяфкай, свои.
Подхожу к двери и, не глядя в глазок, открываю дверь. Передо мной стоит невысокая женщина лет сорока, весьма привлекательная крашеная блондинка приятной внешности.
— Добрый день. Можно? — вопрос, видимо, задан для галочки, ибо по сути меня не спрашивают, а просто проходят внутрь. — Касюша, мой дорогой, ты скучал по мамочке? Иди сюда, мой хороший.
Берет собаку на руки, а та начинает лизать ей руки. Мамочка, значит. Б*я, реально мать!
— Вы мама Наташи, верно?
— Она самая — Екатерина. А вы, стало быть, Максим.
— Точно, — уж чего я не ждал, так это встречи с Наташиными родственниками.
— Вы приехали за собакой?
— Да. А где моя дочь?
— В душе. Мы собирались отвезти собаку сами, разве Наташа вам не передала?
— Передала, конечно. Но мне жуть как хотелось на вас посмотреть, когда еще такой шанс появится.
— Она вам сказала адрес? — снимает обувь, плащ и бесцеремонно идет в гостиную.
— Нет, конечно. Она слишком скрытная для таких вещей. Просто в вашем доме живет моя старшая дочь, она мне и сказала номер квартиры. Вот. Можно присесть?
— Можно, — садится на диван, захватив с собой Касьяна.
— Я вас представляла другим, но вы получились даже лучше, чем могло быть. Мне определённо нравится. И некоторые части тела у вас очень привлекательные, в общем, я довольна.
