— Екатерина, как вас по отчеству?
— Ой, да можно просто без отчества, мы с вами почти одногодки.
— Это вряд ли, или вы родили Наташу в двенадцать лет? — не могу не поддеть эту мадам.
— Вы могли бы мне и подыграть. Сейчас вы нравитесь мне значительно меньше.
— Сочувствую.
— Хотя нет, все равно нравитесь. Что-то в вас есть, — кажется, эти слова я уже где-то слышал.
— Чай, кофе?
— А что-нибудь покрепче можно? Привыкла на отдыхе к почасовому алкоголю, а сейчас как раз время для рюмочки перед обедом. Нет, нет, вы не подумайте, в обычной жизни я немного пью, только по праздникам и выходным.
— Хорошо, покрепче, так покрепче.
Да, надо признать, что Наташина мать просто красавица для своего полтинника, да и вообще, не беря в расчет возраст. Если Наташа так сохранится, то цены ей не будет. Блин, о чем я думаю.
— Держите, — протягиваю ей бокал с вином, сам сажусь рядом и отпиваю глоток со своего бокала.
— Скажите, Максим, а чем вы занимаетесь?
— А разве ваш муж не узнал такую важную вещь? Не прошерстил меня с ног до головы?
— Вы не поверите, он-то все знает, а мне не говорит. Так изначально пошло, что он мне мало что говорит.
— Ни за что в жизни не поверю, что вы все у него не узнали. У вас на лице написано, Екатерина, что вы добьетесь всего, чего хотите.
— Это комплимент? — отпивает глоток и ставит на столик бокал.
— Нет. Просто факт.
— Максим, скажите, какие у вас намерения в отношении моей дочери? — вполне серьёзным голосом произносит она.
— Я не загадываю наперед, но вполне долгосрочные.
— Мне это не совсем подходит. А окольцованные домогильные не хотите? — не могу сдержать смеха.
— Домогильные? Вы серьезно?
— Имелось в виду, жить долго, счастливо и помереть в один день, можно даже в одну могилу. Чего место зря занимать. Говорят, с землей сейчас туго.
— Вы в самолете пили или вас с глотка вина развезло?
— Нет, что вы. Я такая с детства — уникальная. Почему вы смеетесь?
— Это я от счастья. Наташа очень похожа на вас.
— Мама?! Что ты здесь делаешь?! — слышу позади голос Наташи.
— Привет, солнышко, — встает с дивана, подходит к Наташе и целует ее в щеку. — А я решила заехать сама, чтобы ты времени не теряла, еще и Леську навещу. Ну ладненько, не буду вас отвлекать. Максим, а как вы смотрите на то, чтобы прийти к нам на ужин вместе с Наташей в эти выходные?
— У нас не получится, мам. Максим уезжает в командировку, — надо же, мне даже не пришлось ничего придумывать.
— Жаль, ну ладно как-нибудь в другой раз. Я позвоню, да?
— Да, мам.
— Тогда оставляю вас одних, не буду мешать. Максим, мне было очень приятно познакомиться с вами лично, — берет собаку на руки и идет в прихожую.
— Взаимно.
Наташа идет вслед за ней. Опрокидываю голову на диван и начинаю тихо смеяться.
— Она тебе что-то наговорила? — плюхаясь рядом со мной, спрашивает Наташа.
— Например?
— Например, всякую чушь.
— Нет. Примерно тоже, что и ты обычно.
— Дурак! Я же серьезно, — ставлю бокал на столик и притягиваю Наташу к себе.
— Ничего такого, что могло повергнуть меня в шок. Знаешь, твоя мама нам оказала весьма приятную услугу. Теперь нам не придется тратить время на поездки, ты не будешь сушить голову, краситься и прочее. Мы просто спокойно проведем это время вместе.
— В принципе неплохая мысль.
— Еще бы.
Глава 20
Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что бардовая помада мне совершенно не идет. Молодец, Наташа, плюс пять лет в копилку. Беру ватный диск и стираю эту мерзость с губ. Достаю обычный блеск и наношу на губы. Да, так значительно лучше. Распускаю волосы и наношу каплю любимых духов на шею и запястье. Надеваю сапоги, шубу и спускаюсь к такси. Мой визит к Максиму не планировался, и он даже не предупрежден. Это не попытка его на чем-то поймать, хотя где-то червячок сомнения безусловно поселился. Это скорее попытка его увидеть не только вечером в кровати. В последнее время он живет не дома, а на работе, по крайней мере с его слов. И все вроде нормально, мы не ссоримся, времени на это банально не хватает, но меня это все не устраивает. Да, вот так по-детски мне хочется вернуть то время, когда мы проводили полдня вместе, не смотря ни на его, ни на мою работу. Не сказать, что он изменился, но что-то вокруг- да. И я скучаю по тому времени. Меньше чем через месяц новый год, город весь украшен и в кой-то веки под ногами снег, а не слякоть вокруг, а на душе все равно паршиво.
— Приехали, — если бы не голос водителя, я бы так и сидела, уставившись в окно.
— Спасибо, — расплачиваюсь с таксистом и выхожу на улицу.
Поднимаюсь на нужный этаж, прохожу мимо новой секретарши, которые меняются в последнее время со скоростью света, киваю ей, та в ответ улыбается, а дальше я натыкаюсь на женщину.
— Извините, — поднимаю с пола ее сумочку, привстаю и подаю ей.
— Ничего страшного. Привет, — улыбается… Марина.
— Добрый вечер.
— А ты к Максиму, наверное. Он немного занят.
— Ну мы как-нибудь сами разберемся, — сука! — А ты что здесь делаешь?
— Да так, по старой памяти зашла. Ну ладно, я спешу уже, — поправляя ворот платья, произносит эта тварь. — До свидания, Наташа, — и уходит, громко цокая каблуками, накидывая на ходу пальто.
А я стою, заворожённо смотря ей вслед, и никак не могу прийти в себя. На часах семь вечера, а эта сука выходит из кабинета Максима, при этом поправляя ворот платья. Нет, не ведись на это, Наташа, мысленно повторяю себе я. Подумаешь, платье поправляла, я сейчас и чулки могу поправить, это же не значит, что я с таксистом зажигала пять минут назад. Спокойно, это просто провокация, не реагируй на это и ни в коем случае не истери. Сжимаю переносицу, чтобы успокоиться и пытаюсь спокойно дышать.
— Наташ, с вами все нормально?
— Да, — поднимаю голову на секретаря. — Насморк доконал. В носу свербит так, что хочется его вырвать.
— У меня есть отличные капли, хотите вам название напишу?
— Нет, мне уже не поможет. Это хронь. Ладно, я к Максиму.
Перевожу дыхание и, не стучась, вхожу в его кабинет.
— Привет, — с лету произношу я.
Максим сидит за столом с уставшим лицом, спасибо, что не с размазанной на лице помадой.
— Ты что здесь делаешь? — приподнимается с кресла, подходит ко мне и целует в губы. Господи, это паранойя или от него пахнет женскими духами?
— Решила сделать тебе сюрприз. Надоело ждать тебя дома.
— Я еще не разобрался до конца с работой, а вообще лучше звони мне перед приходом, мало ли что.
— Мало ли что? Ты здесь не один, а, например, с Мариной? — да уж, все-таки тяжело заткнуться и сделать равнодушный вид.
— Столкнулась с ней в офисе?
— Да. Что она здесь делала? — снимаю с себя шубу и присаживаюсь на диван.
— Ничего такого, о чем бы следовало говорить. Я устал и предупреждаю сразу — обсуждать эту хрень я не собираюсь. У меня с ней ничего нет, тема закрыта.
— Хорошо, закрыта так закрыта. Максим, я, конечно, все понимаю, но неужели охранное агентство требует такого количества времени, затрат, командировок и прочего?
Островский садится рядом и начинает улыбаться, откидываясь на спинку дивана, сжимая руками виски.
— Знаешь, мне хватило нескольких разговоров с твоей матерью, чтобы понять, что она весьма умная женщина. Прожив столько лет с твоим отцом, она делает вид, что ни хрена не знает и не интересуется, чем занимается ее муж, но она все прекрасно знает. Просто молчит. Респект твоей маме. Серьезно. Неужели за полгода ты только сейчас поняла, что что-то тут нечисто? Серьезно?
— А что не так? — непонимающе смотрю на Максима.
— Все так, дорогая моя. Но ты же не думала, что охранное агентство это единственный мой бизнес? Ну это же смешно, ей Богу.
— И чем ты занимаешься?
— А вот это уже не твое дело. Точнее, не женское дело. Не переживай, я не торгую наркотиками, оружием и прочим. Никого не убиваю и не граблю. Не делаю ничего противозаконного, если тебе так проще. Так вот, возвращаясь к твоей матери, учись у нее быть умной женщиной. Не надо лезть в дела мужчин.
