Наташа Лунина с жёнами Рудакова и Блохина ближе к вечеру перебрались поближе к бассейну, и там в компании Надежды Николаевны тихо перешёптывались о чём-то, иногда посмеивались, Инга с Аней и Леной Порошиной молча сидели в беседке, любуясь заходящим солнцем.
— Наверное, надо уложить детей. — Инга медленно встала.
— Останься, Инга. Мне надо вам кое-что сказать. — Аня тяжело вздохнула и мельком посмотрела на Лену, что прикрыла глаза и откинулась на мягкую подушку. — Лена…
— Не надо, Ань. Если ты сейчас начнёшь извиняться, я не выдержу. Если я начну оправдываться, ты расстроишься. Поверь, я всё понимаю и мне очень неуютно оттого, что ты видишь во мне не меня, а… другого человека. И если честно, я не знаю, как нам быть. Но просто надо как-то жить дальше, рядом, ты же понимаешь, что Володя и Гриша не виноваты в том, что у нас с тобой разное прошлое, разные воспоминания. Прости меня за резкость. Пожалуйста.
Анна опустила голову и тихо сказала:
— Я знаю, мне Надежда Николаевна сказала, что ты не очень хорошо переносишь беременность, но… я не смогу промолчать. Лен, я…
— Я изучала материалы дела, Ань, и знаю, что произошло в подвале дома Полухана. И я очень хорошо знакома с Серёжей Синявиным. Если ты об этом… Ведь маленький ваш в его честь назван, да?
Анна молчала, опустив голову, вспоминая окровавленного мужчину у своих ног и тихий шёпот: «Отдай пистолет, девочка, и запомни — это я стрелял». Краем глаза она увидела, как Лена приподнялась и протянула руку в её сторону.
— Аня, не думай об этом. Не дай Бог кому-то испытать то, что выпало на вашу с Ингой долю. И то, что сделала ты… Я не считаю тебя виноватой, Аня. Ты имела право на этот поступок, и этим ты сберегла своё право на будущее счастье. Знаешь, я вот сейчас это сказала и мне немного легче стало, будто отпустила какую-то вину перед тобой и Ингой.
— Да ты что! — воскликнула Инга и быстро села рядом с Леной. — Ну какая вина? Ты столько сделала для моего Никиты, он так тепло отзывается о тебе!
— Да? — Анна подняла бровь и оглядела сидящих напротив удивлённых женщин. — Смотри, Ингуль, а то передерутся Гришка и Никитой от ревности, а там такие весовые категории, что без разрушений местного масштаба не обойдётся! Представляешь это месилово? А там ещё мой Демьянов присоединится, а за ним в драку полезут Лунин со товарищи. Эх, хотела бы я посмотреть на эту эпическую битву, — тихо выдохнула Анна.
Три женщины несколько мгновений смотрели друг на друга, и вдруг тихий вечер взорвался дружным женским смехом. Никита резко повернулся и с удивлением уставился на свою жену, что согнулась пополам, придерживая живот руками, и от души хохотала впервые за то время, что он с ней был знаком. Анна смахнула выступившие слёзы, села рядом с Леной и обняла её, после чего они замерли на несколько секунд, вытирая катившиеся от смеха слезинки. Тут же рядом появился Григорий, суетливо пытаясь напоить женщин водой.
— Порошин! — возмущённо воскликнула Лена. — Я с тобой разведусь! Ну что ты меня пасёшь, как овцу!
— Не овцу, а овечку! — тут же отрезал Григорий. — А развестись со мной затруднительно, никуда ты не денешься, поняла?
— Тиран и деспот, — бурчала Лена, позволяя поправить подушку и держа стакан с водой в вытянутой руке. — Ань, а Володя тоже с тобой так возился?
— Хуже, — буркнула Демьянова. Они с улыбками переглядывались, не замечая грустный взгляд Инги. Она тихо вышла из беседки, призывно махнула рукой и схватила в объятия подбежавшую Эрику. Мама с дочерью медленно пошли по дорожке в сторону их домика, о чём-то разговаривая и не замечая внимательного взгляда прищуренных глаз им вслед.
Никита тихо вошёл в домик, прикрыл дверь и прислонился плечом к стене — Инга сидела перед окном и медленно расчёсывала волосы. Она плавно водила щёткой по белокурым локонам, отчего волосы переливались в лунном свете и казались прозрачными, как драгоценный бриллиант. Женщина тихо вздохнула и замерла, уставившись в тёмное стекло, о чём-то напряжённо думая.
— Что тебя беспокоит, Инга? — Вопрос мужа застал её врасплох, Инга вздрогнула, резко поднялась, схватившись за спинку стула, стараясь усмирить вдруг возникшее головокружение. Никита подскочил к ней и крепко прижал любимую женщину к себе. — Ты чего вскакиваешь? Испугалась?
— Нет, — тихо ответила она и подняла голову, всматриваясь в полутьме в лицо мужчины, спасшего ей жизнь. — Никита, я должна тебе сказать кое-что, но не знаю, как ты к этому отнесёшься. Я… знаешь, Лена с Аней сегодня так бурчали, говоря о заботе Гриши и Володи во время беременности. А мне-то и вспомнить нечего, кроме грубости.
— Глупая ты моя, да я на руках тебя носить буду, лишь бы ты забыла о всех неприятностях. Забудь, Инга, забудь всё плохое, что было с тобой. Мы вместе навсегда. Слышишь? — Никита нежно касался носом женских щёк, поцеловал уголок рта и выдохнул: — Люблю, слышишь? Как же я тебя люблю, девочка. Хм, я раньше никогда не думал, что смогу так легко говорить о своих чувствах. Что-то ты во мне сломала, наверное, если я готов говорить тебе об этом постоянно. Инга, я видел, как ты ушла, почему? Что тебя так зацепило?
— Нет, нет, что ты! Просто я… я, — она улыбнулась и пожала плечами, — Никит, я позавидовала, понимаешь? Но не чёрной завистью, а радостной. Хотя…
— Так, давай всё честно и прямо скажи, не увиливай. Эрика спит?
— Да. — Инга удобно устроилась на коленях севшего в глубокое кресло мужа и скрутилась, подтянув ноги к подбородку. — Какой ты большой и уютный, так хорошо-о-о. Никита, ты правда будешь рад, если у нас будет ещё один ребёнок?
Никита замер, чуть отстранился от прильнувшей к нему женщины и внимательно посмотрел ей в лицо. Она подняла брови и кривовато улыбнулась.
— Ты… Это ты… тут уже кто-то есть? — неверяще спросил Прозоров, опуская взгляд на животик жены, прикрытый коленками. — Инга, у нас будет ещё одна девочка? Или, может, мальчик?
— А ты кого хочешь больше? — хитро сощурившись и обняв мужа на шею, прошептала Инга.
— Да какая разница! — воскликнул Никита и тут же сомкнул губы, прислушиваясь к тишине, боясь разбудить дочь. — Какая разница, лишь был и был здоров! Та-а-ак, подожди, то есть меня Надежда Николаевна сегодня с этим поздравляла? Ты когда узнала?
— Сегодня утром, я на приёме у неё была.
— Почему промолчала? Но это же опять резать тебя надо? Фу-у-у-у, аж жарко стало!
Инга с улыбкой наблюдала за немного побледневшим мужем и едва сдерживала смех. Никита прижал её к себе и задумался, затем вдохнул и очень серьёзно заявил:
— Значит так. С понедельника пишешь заявление и увольняешься с работы, потом…
— И не подумаю! — перебила его Инга.
— То есть как? — удивлённо спросил Никита.
— Очень просто! Никит, я не брошу работу! Я буду работать, если надо будет — отпрашиваться в поликлинику, буду лежать в больнице, оформлять больничный, потом в декрет уйду, но работу не брошу!
— Но ты же беременная!
— А Лена? А Таня? Вон Аня в Интерполе служила — и ничего! А ты меня дома запереть хочешь, — её лицо искривилось и глаза наполнились слезами.
— Тихо, тихо! Работай, только не плачь. А может, тебе перейти в другое место?
— Какое? В главный офис? Под твоё крылышко? Я тогда вообще в другую компанию уйду, понятно?
Прозоров расплылся в широкой улыбке и тихо прошептал:
— Понятно. Сколько ему, нашему малышу?
— Месяц. Мне через месяц на первое УЗИ надо будет идти. Пойдёшь со мной?
— Ты ещё сомневаешься? — опять повысил голос Никита. Потом выдохнул через сложенные трубочкой губы и замотал головой: — Это просто вынос мозга! Как ты смогла промолчать? Меня сейчас разорвёт, ей-богу! — он крепко прижал Ингу к себе и тихо задышал ей в макушку. Ему вдруг стало страшно, он знал, что Инга не сможет родить сама, он представил её бледную, под наркозом и вздрогнул. Он хотел, страстно желал маленького гнома, но он мог потерять любимую женщину. Нет, он не позволит ей умереть! Всё возможное и невозможное сделает, но они будут жить! Они так долго шли к своему счастью, они имеют право быть счастливыми. И они ими будут!
