Обри: Ты прав. Извини. Я вовсе не собиралась набрасываться на тебя. Спасибо, что рассказал ей.
Рифф: Это был правильный поступок.
Я улыбаюсь.
Обри: Так благородно… кто бы знал?
Рифф: Я бы не стал заходить так далеко.
Обри: Я бы тоже.
Рифф: Какой у тебя номер сотового? Я ненавижу эти чаты.
Я постукиваю пальцем по боковой стороне телефона. И куда это все ведет? Если мы будем продолжать в том же духе, это только будет мучить нас обоих
Когда я не отвечаю сразу, появляется еще одно сообщение.
Рифф: Ну же, друзья звонят друг другу.
Я киваю в знак согласия. Какого черта? Он прав.
Набираю номер своего мобильного телефона в окне сообщения и нажимаю кнопку «отправить». Через две секунды телефон звонит, показывая неизвестный номер на экране идентификации. Во что, черт возьми, я ввязалась?
РИФФ
Я не звонил ни одной девушке, которая мне нравилась, начиная с младших классов средней школы. Обычно они звонят мне. Моя ладонь становится липкой, когда я набираю ее номер. Я знаю, что она сказала «только друзья», но на меня это не действует. Я думаю о способе это изменить. Мне нужно проводить с ней больше времени. Я даже не уверен, почему. Просто знаю, что выходные, которые провел с ней, были первым разом, когда я почувствовал себя живым за долгое время. Я не зацикливался на прошлых вещах, которые не могу изменить. Я даже позволил себе представить, какой могла бы быть жизнь с ней. Мне не нужны такие чувства. Я не заслуживаю их.
Если я смогу проводить с ней больше времени, знаю, что она в конце концов разозлит меня и то, что я чувствую, уйдет. Тогда я смогу снова стать тем гребаным мудаком, которого все знают и любят.
Она отвечает после третьего гудка.
— Алло?
— Эй. Это я, — отвечаю я.
— Я рада, что ты ей сказал, — тут же отвечает Обри.
Я тяжело вздыхаю, вновь радуясь, что она не считает меня полным придурком.
— Мне пришлось так поступить. Это разъедало меня изнутри.
— Почему? Потому что тебе не нравилось, что Лэйни обижают?
Я качаю головой.
— Отчасти так, но главным образом потому, что считаю Ноэля огромным придурком.
— А я думала, вы друзья.
Я горько смеюсь.
— Определенно не друзья.
— Но вы, ребята, неплохо ладили, когда я была там. — Я слышу вопрос в ее голосе. Обри хочет узнать подробности о нашей размолвке.
— Девушка, которую Ноэль обрюхатил, была вроде как моей девушкой.
Обои ахает.
— Ох, Зак. Мне очень жаль. Неудивительно, что ты злишься. У тебя есть на это полное право. И как долго вы с ней были вместе?
— Совсем недолго. На самом деле между нами не было ничего серьезного. Она была просто цыпочкой, которую я держал рядом, чтобы… — Я замолкаю. Что Обри подумает обо мне, если я скажу ей, что Софи была обычной поклонницей, которая не слишком меня раздражала, поэтому я несколько месяцев держал ее рядом в качестве своей подружки по траху? Она, вероятно, будет думать обо мне хуже, чем сейчас, зная, что я использую женщин таким образом.
— Ни слова больше. Я все поняла. Независимо от того, кем она была для тебя, Ноэль перешел все границы дозволенного. Я была бы в бешенстве, если бы мой друг сделал со мной подобное. — Я наклоняю голову. Обри все понимает. Она даже говорит, что мой гнев на него вполне приемлем.
— Так приятно, что для разнообразия хоть кто-то не возражает против моей злости на него.
— Ты хочешь сказать, что близнецы не против того, что он сделал с тобой?
Я пожимаю плечами.
— Они не совсем согласны с этим, но действительно думают, что я должен отпустить это ради группы.
Обри вздыхает в трубку.
— Ты не должен позволять никому вытирать о тебя ноги, Зак. Для этого ты слишком хороший человек.
Я удивленно поднимаю брови.
— Раньше меня никто так не называл.
— Как? Хорошим?
— Да, придурок, мудак, меня много как называли, но никогда хорошим. Большинство людей в конечном итоге ненавидят меня.
— Ты не позволяешь им увидеть ту заботливую сторону тебя, которая, как я знаю, у тебя есть.
— И почему ты думаешь, что у меня есть заботливая сторона?
— Потому что я её видела. Когда ты был со мной… это было приятно. Зак мне нравится больше, чем Рифф.
Я закрываю глаза. Мне никогда не следовало терять бдительность рядом с ней. Она не должна так относиться ко мне. Я не очень хороший человек.
— Ты все еще там?
Я киваю, прекрасно зная, что она меня не видит, но не могу заставить себя ничего сказать. Моя грудь сжимается от осознания того, что Котенок не считает меня злобным ублюдком. Это так нехорошо. Из-за этого я лишь хочу ее еще больше. Оказывается, она слишком хорошо отвлекает меня от той адской дыры, которая и есть моя жизнь. Она на самом деле позволяет мне верить, что для меня есть надежда, а надежда — опасная вещь для такого гнилого человека, как я.
Именно в этот момент я решаю, что она у меня будет. Мне все равно, что она говорила о том, что мы друзья. Мне нравится то, что я чувствую с ней. С ней я чувствую себя гораздо лучше.
Я должен заставить Обри понять, что она тоже хочет меня.
— Итак, расскажи мне о том свидании, на котором ты была вчера вечером, — прошу я, чтобы полностью сменить тему разговора с моих менее желательных качествах.
— Все было неплохо. Ничего особенного — просто выпивка с другом.
Я выгибаю свою проколотую бровь.
— Он тебе такой же друг, как и я?
Она смеется.
— Определенно нет. Во всяком случае, пока нет.
Меня охватывает облегчение. Я знал, что она не была такой со всеми. Во мне есть что-то такое, что притягивает ее, и мне нужно понять, что именно.
— То есть ты хочешь сказать, что пока не трахаешь его и не ходишь с ним в секс-шопы? Как же мы с тобой так быстро добрались до этого? Ты использовала меня ради моего тела, да?
— А ты разве не использовал меня ради моего? — Она пытается быть строгой, но я слышу улыбку в ее голосе.
— Я признаю, что у тебя потрясающие сиськи.
— Видишь! — восклицает Обри. — Я так и знала!
Я смеюсь.
— Ну, мне нравятся не только твои сиськи. Твоя задница тоже очень хороша.
— Ух. Ну спасибо.
Похоже, пришло время кое в чем признаться, если я хочу, чтобы она приняла меня всерьез.
— А еще мне нравится твое чувство юмора, и ты чертовски мила, когда злишься. И мне нравится быть с тобой.
— Мне тоже нравится быть с тобой… что является проблемой.
— Только если ты не оставишь все как есть. Мне нравится веселиться с тобой.
Она вздыхает.
— Зак, я уже объясняла тебе это в баре. Наш совместный уик-энд был замечательным, возможно, лучшее мое время, проведённое с мужчиной, но такое волшебство не может длиться вечно. Скоро наступит реальность. Ты будешь в дороге. Я буду здесь, в Нью-Йорке. Все усложнится и наша теперешняя славная дружба будет разрушена.
Мысль о том, каково это, быть ее другом, приходит мне в голову. Если каким-то Божьим чудом Лэйни и Ноэль все-таки решат свои проблемы, Обри будет время от времени находиться поблизости. Не думаю, что смогу выдержать встречу с ней, зная, что она единственный человек, который верит, что я хороший, в то время когда сама встречается с кем-то другим. Я не смогу с этим справиться. Это сведет меня с ума еще больше, чем сейчас.
— Я хочу чертовски усложнить нашу дружбу, Котенок.
— Ты говоришь это только потому, что я говорю «нет». Тебе нравится бросать вызов. Вот и все.
— Нет, — говорю я, — это не так. Я хочу тебя, потому что просто хочу. Как уже сказал, я не могу объяснить почему, но знаю, что это так.
