В этот момент в комнату вошла раскрасневшаяся после душа Люда. Милая, нежная и такая желанная, что Алексей едва сдержал стон. И конечно же, он не смог не завладеть ею, не добраться хотя бы до ее совершенного тела, раз уж получить более полное удовлетворение сейчас невозможно. Она же только из душа, не гнать же ее туда снова. Но это не значит, что он не может целовать ее, ласкать, смотреть на нее…
И снова она повела себя настолько доверчиво, что только от этой всепоглощающей нежности к ней Алексей едва сохранял ясность мыслей, сдерживал рвущееся наружу возбуждение, чтоб не наброситься на нее со звериным рычанием.
Ее губы – как доверчиво они распахиваются под натиском его губ! Легкая дрожь, что пробежала по телу, когда он скинул с нее халат, чтоб коснуться теплой бархатистой кожи, пахнущей чистотой, с легкой примесью какого-то геля. Эти тонкие руки, что обвились вокруг его шеи. И шепот, коснувшийся слуха:
– Алеша…
Только она могла так называть его – именем детства, как когда-то, сейчас казалось, что в прошлой жизни, его звала мама. А в устах этой удивительной девушки детское имя приобретало особенный окрас, наполненный столькими чувствами, выделить главное из которых он просто не мог. Когда ее губы шептали его имя, Алексей растворялся в нем, а заодно и в ней. В ее эмоциях, ощущениях, прикосновениях… Никогда раньше ни одна женщина не была ему настолько близка. Это и пугало и доставляло невыносимое блаженство, одновременно. Он боялся ее любить, долгое время гнал от себя это чувство, не понимая, что оно уже тогда стало частью него.
– Я должна накормить своего мужчину, – с улыбкой прошептала она ему в губы.
– Твой мужчина хочет съесть тебя, – поймал он ее губы своими и запечатлел на них глубокий поцелуй, понимая, что в словах его есть лишь доля шутки, что, действительно, готов поглотить ее без остатка.
– Ничего не имею против того, чтобы стать твоим десертом, – радостно и в то же время смущенно отозвалась она, обнимая его и прижимаясь к его груди, пряча на ней раскрасневшееся личико.
И он не нашел слов – их затопили эмоции. Он просто обнял ее и зарылся губами в волосы, понимая в этот момент, что не будет ему жизни без нее. Не будет и все тут! Как сможет он жить дальше, если у него отнимут возможность вот так вот обнимать ее? Сразу же вокруг не останется воздуха, потому что она стала и воздухом его тоже.
– Не могу отпустить тебя, – простонал он и усилил объятья невольно.
– Я же вернусь, – доверчиво посмотрела она на него, а ему в этот момент захотелось убить на месте любого, кому только еще достанется такой ее взгляд.
Он мог бы пойти с ней и смотреть, как она будет готовить для него. Но видеть кого-то еще сейчас Алексей не хотел, отказывался. Только она! И это его напугало – весь его мир сосредоточился в этот момент на ней одной. Сузился настолько, и в то же время, показался ему бесконечным.
***
Под упругими горячими струями, смывающими любовные запахи с тела Люды, мысли ее плавно вернулись к Владу. Она даже не пыталась предугадывать, как тот отнесся к сообщению, что она с Алексеем. Влада это точно не касается, и Люда не обязана тому ровным счетом ничем. Но тон, каким он обещал вернуться к этой теме не то чтобы напрягал или сулил какие-то проблемы, но странным образом не понравился. В нем не было угрозы или еще чего-то необычного. Все та же легкость, с которой Влад относился практически ко всему в жизни. Но что-то все же Люде не нравилось. Возможно, сам факт, что Влад собирается обсуждать с ней то, что его не касается. Или она сама в эту область свой жизни, такую еще молодую и шаткую, никого не хотела впускать.
Люда заглянула в комнату лишь для того, чтобы переодеться, ну и проверить, не скучает ли без нее Алексей, нашел ли, чем заняться в ее отсутствие. Она хотела было позвать и его с собой на кухню, пока будет готовить ужин, но вовремя передумала, сообразив, что вряд ли они там будут находиться одни. Вот он – первый недостаток коммунальной квартиры, который и выявила она первым. До сегодняшнего вечера ее не напрягало ровным счетом ничего.
Алексей занимался тем, что что-то увлеченно просматривал в своем телефоне. Стоило только Люде появиться, как сразу же он забыл про телефон и то интересное, что, по всей видимости, читал в нем. А вот приготовление ужина отодвинулось еще на полчаса, наполненных такой всепоглощающей лаской и все разжигающейся страстью, что Люде пришлось буквально бежать из комнаты, чтобы снова не потребовался душ.
Наверное, потому что время было уже довольно позднее, а может просто соседей частично не было дома (суббота же – выходной), но кухня пустовала. И Люда с чистой совестью приступила к готовке, немного стесняясь, что собирается накормить своего мужчину (и когда она только стала называть так Алексея про себя?) в общем-то довольно простой едой – яичницей с помидорами. А если выражаться более точно, то помидорами с яйцами.
Когда-то, еще в юношескую бытность, Люда изобрела этот рецепт, понимая, что в такой яичнице ей больше нравятся хорошо прожаренные помидоры. С тех пор только так и готовила – в глубокой сковородке. Тут таковой не имелось, и она воспользовалась маленькой кастрюлькой.
Она очистила от кожуры и мелко нарезала помидоры, добавила к смеси еще мельче нарезанный болгарский перчик, вывалила все это в кастрюльку и поставила тушиться на медленный огонь. В этом блюде самым важным считалось как следует выпарить лишнюю влагу, тогда вкус становился насыщенным.
Пока помидоры тушились, Люда взбила два яйца и мелко нарезала зелень. Оставалось все это смешать, немного приперчить и как следует посолить (соль и помидоры созданы друг для друга по личной ее теории) и вылить в помидоры.
Вкусный и полезный омлет почти подоспел, как в кухню вошла Света. Сначала та только бросила на Люду хмурый взгляд и принялась что-то доставать их холодильника. А потом как-то резко повернулась и спросила, даже не пытаясь говорить тихо:
– Ты с Владом? Сейчас…
Люда опешила, не ожидая подобного вопроса и не понимая, почему Светлана выглядит такой злой и расстроенной.
– Нет, не с ним, – ответила и сделала это гораздо тише.
И сразу же плечи Светы заметно расслабились, да и сама она словно обмякла. А по лицу растеклась такая мука, что Люде стало страшно. Бледность покрыла лицо девушки, и Люда испугалась, что та может упасть в обморок.
– С тобой все хорошо? – сделала она несколько шагов к соседке.
– Нормально, – тряхнула та головой и, слава богу, сама опустилась на стул. – Прости, что накинулась на тебя. Просто, не могу так больше.
Люда не стала уточнять, как именно она не может. Да и догадывалась, из-за кого все это с ней происходит.
– Нам нужно поговорить, – и опять Люда поняла, что имеет Светлана в виду не ее, а Влада. Хотела бы она спросить, о чем, или посоветовать не делать этого, но разве же имеет она права лезть в чужие дела или душу? – Не знаешь, в какой гостинице он остановился?
– Не знаю, – тут Люда смогла ответить правду, даже радуясь ей.
– А можешь узнать? – тут же добавила та, глядя на нее с такой надеждой и маниакальным блеском в глазах, что снова стало не по себе. – У его друга… Он же сейчас у тебя?
Ответила Люда не сразу, вспомнив про омлет на плите и метнувшись к ней, чтобы снять тот с огня. И этого времени ей хватило, чтобы принять решение.
– Я узнаю, – повернулась он ко все еще бледной Светлане. – И скажу тебе завтра.
Позволить, чтоб она куда-то тащилась на ночь глядя, она уж точно не могла. А решимость на лице Светланы намекала и на такую вероятность.
– Знаешь… – начала было Светлана, но тут же замолчала, глядя на дверной проем в котором появился Алексей. – Привет, Леш! – произнесла будничным тоном и тут же бросила быстрый взгляд на Люду, в котором явственно читалась просьба ничего не говорить тому, не сейчас.
Да она и не собиралась. Сегодня уж точно. Ей и завтра не хотелось этого делать, но придется, наверное. Иначе как она узнает адрес гостиницы, где они остановились?
