притянув меня к себе, поцеловал. Его губы настойчиво атаковали мой рот в попытках его открыть, но я в доли секунды пришла в себя и оказывала сопротивление его напору.
В этот же момент мы услышали голос Саши:
– Ребят, вы где пропали? Я уже обо всём договорился.
Давид резко оторвался от меня, открыл дверь женского туалета, впихнул меня туда и закрыл дверь снаружи.
Развернулась и непонимающе уставилась на неё. Что это только что было? А когда услышала диалог парней, припала к двери в надежде разобрать хоть что-то.
– О, Давид. Диану не видел? Куда вы все пропали?
– Я тут, а где твоя пришибленная подруга – не знаю. И да, ещё, Романов, отмени мою подписку на поиски и решение её проблем, пожалуйста, прошлого раза мне хватило с головой. Теперь это целиком и полностью на твоей шее. Так, ладно, пойду поздороваюсь с парнями, жду вас в галерее.
Уставилась на дверь стеклянными глазами. Что он только что сказал? Как такое возможно – целовать так неистово, а в следующее мгновение просто откреститься от человека? Только что жадно припадал к моим губам, а Сашке сказал что… И почему-то в груди возник ком, который давит, мешая дышать. Глаза увлажнились, я моргнула, и непрошеная слеза упала вниз. Подняла руку, чтобы смахнуть ещё одну, но вместо этого впилась в неё зубами в тщетной попытке заглушить адскую боль, раздирающую меня изнутри.
Стоп. Нет. Не дождётся.
Мне надо что-то срочно придумать, чтобы свалить отсюда домой, а там уже в тишине всё обдумать и постараться понять, что за фигня со мной происходит, когда этот наглец меня целует.
Стук в дверь отвлёк меня от тревожных мыслей.
– Диана, ты тут? – послышался встревоженный голос Сашки. – Диана?
Горло драло от обиды. Но я собралась, прочистила его и громко произнесла:
– Пять минут, Саш, и я выйду.
Вновь ополоснула лицо прохладной водой и затем посмотрела на себя в зеркало. Если подумать, кто мне Давид? Никто! Так, заносчивый друг Сашки. Но почему-то от его поцелуев в груди появляется щемящее чувство, а в животе начинают порхать бабочки… И в следующую минут их просто давят, уничтожая в них жизнь словами пренебрежения и отчужденности. Это не неприятно, это больно. Ощущать себя ненужной, неинтересной, нежеланной и использованной!
Тогда к чему были эти поцелуи? Неужели он всех подряд так целует, а после забывает, как их звали? И я стала одной из многочисленных «до»… И в следующее мгновение он уже ищет ту, которая окажется «после»?
Давид скрыл от нашего общего друга, что целовал меня, и неосознанно, а может, и специально, вовлёк и меня в этот клубок лжи. Сейчас говорить Сашке об этом я не могу. Как я буду выглядеть при этом? Нет, если он что-то и узнает, то от самого зачинщика всей этой ситуации.
Выхожу из уборной, Сашка оттолкнулся от стенки и приблизился ко мне.
– Всё в порядке, Ди? Ты так долго не выходила.
– Да, Саш, всё хорошо. Немного тошнило почему-то, но сейчас всё хорошо.
– Это, наверное, из-за поездки на машине? – предполагает друг, с грустью и виноватым видом поглядывая на меня.
– Саша, – притянула его к себе и поцеловала. Какой же он у меня хороший, даже не подумал о других и сразу обвинил во всем себя, – не думаю, что из-за этого. В последнее время у меня всё хорошо. Помнишь? Всё отлично. Правда. Скорее всего, меня зацепила реплика этого придурка. Кстати, я бы не хотела, чтобы на мишени была моя фотка, можно это как-то урегулировать с администрацией клуба?
– Конечно, Ди! Никто не пойдёт на это. Они просто не посмеют так поступить. Ты это, не обращай внимания на Давида. Чего он так хорохорится при тебе, я не знаю, но обязательно выясню. И не обижайся, он всего лишь хотел приколоться. Пойдём, мы же собирались хорошо провести сегодняшний вечер, не будем терять драгоценные минуты.
Кивнула в знак согласия. Это правильное решение.
– А насчёт тех уродов, ничего нового нет?
– Нет, к сожалению. Новый знакомый в полиции сказал, что парни залегли на дно, пережидают. Дело заведено, их ищут, но пока никаких сдвигов. Гектор всё ещё главарь местной ОПГ, его будет нелегко засудить.
– Ясно. Ладно. На всякий случай возобнови свои занятия по самообороне. Да и Софе не помешало бы.
– Да, сама думала об этом. Возможно, на следующей неделе определюсь с тренером.
– Хорошо. А пока пойдём учиться стрелять и, наверное, возьмём тебе пневмат для безопасности.
– Саша, – улыбаюсь своему защитнику, – я уже говорила, что люблю тебя?
– Ой, подлиза. Давай, пошли, влюблённая, – подталкивает меня в спину к выходу.
Посылаю ему воздушный поцелуй и прохожу по коридору.
– Ди, кстати, то, о чём ты сказала у входа в клуб… У вас что-то было с Давидом?
Оборачиваюсь к другу.
– Что? Почему ты так решил?
– Ну, ты там сказала, что вы целовались с ним, и у вас был секс.
– Саша, – перебиваю его. Если сейчас не остановить разговор, придётся признаться, а я не хочу этого делать. Но и ложь между друзьями – это не дело. – Мне сейчас вообще не до Давида. Соню забрали обратно. Да, там нет больше Андрея, но и полиция его не задержала, он в бегах. Надо найти деньги для первого взноса за приют, подготовиться ко дню рождения, если, конечно, найду время его отметить, да и учёба уже не за горами. Ты думаешь, в таком графике дел есть место заносчивому кретину вроде твоего друга Давида? Ответ напрашивается сам собой, правда?
Проговаривая всё это, сама осознала, что ему на самом деле нет места в моей жизни. И так разозлила вся эта ситуация в общем.
Сашка внимательно смотрит в мои глаза.
– Что-то между вами есть, но раз пока ты не готова мне сказать, я подожду.
– Ждать нечего, между нами ничего нет и не будет.
Делаю ещё пару шагов и сталкиваюсь с Давидом, который прожигает во мне дыру своим серьезным взглядом.
Толкнула его в грудь со словами: «Иди нах*р, козел!» – и прошла дальше. Да, может, это и по-детски – выказывать свою обиду, но пусть знает, что я всё слышала и приняла его условия игры. И если он услышал мои слова – это даже лучше, чем я могла бы ему сказать это в лицо. Между нами ничего нет и быть не может. И он не тот человек, который придёт на помощь в трудную минуту. И какие
