тебя больше боёв» – громогласным колоколом звенят в ушах слова Рокки.
– Поздравляю новоиспеченного нокаутёра! – прорывается ко мне со объятиями Артём. – Напугал вначале, правда, знатно.
– Люблю нервы потрепать, – беззастенчиво отвечаю.
Ребята по очереди подходят, поздравляют. А я всматриваюсь в их лица, как они искренне радуются моей победе, и так больно за них. Уже не за себя, я списан. А у них всё впереди.
– Поздравляю, – сухо говорит Арестов.
Но он всегда сдержан на эмоции, ничего подозрительного для окружающих.
– Простите тренер, – говорю негромко, но так чтобы свои слышали, – я вас подвёл. Лаки Панч не в ту сторону получился. Надеюсь, не много денег потеряли?
В нашем почти братском коллективе воцаряется тишина и всеобщее ахуевание. Как раз на такой эффект я и рассчитывал.
– В смысл денег потеряли? – первый решается открыть рот Миронов.
– Антон, ты что говоришь? – удивляется Артём.
Арестов сверлит дыру в моей голове убийственным взглядом, но ничего не отвечает. Если бы глазами можно было стрелять реально, то меня бы сейчас поразил ядерный фугас.
– А можно взять интервью? – врывается к нам в круг откуда-то взявшаяся журналистка.
– Миха, журналистов убери отсюда, – командует Арестов.
– Да-да, журналистов лучше убрать, – соглашаюсь я.
– Мне, кажется, ты что-то перепутал, Антон, – говорит Сергей Александрович, когда Мехмед очищает пространство от лишних ушей.
В несознанку пошёл. Вполне логично, я бы поступил так же. Анн… нет. Я бы так вообще не поступал.
– Мы не журналисты! Я его девушка, пусти! – слышу голос Агаты и машинально поворачиваюсь в его сторону.
А кто это в красном платье рядом с ней? Вика?!
– Наверное, перепутал, – отвечаю Арестову.
– Что происходит? – говорит Артём. – Сергей Александрович, о чём говорит Антон?
– Так это лучше у Антона спросить.
– Не здесь, Артём, – говорю. – Здесь мы закончили. Может, пропустите уже ко мне девушек?
– Мих, девушек пропусти, – командует Арест. – Я смотрю у него их много, пусть парень отпразднует свою последнюю победу как следует. А нам, пожалуй, пора.
Наши доблестные тренера покидают поле боя. Я бы добавил «позорно», но не буду так самонадеян. Битву я выиграл, а вот война только началась.
Агата тут же запрыгивает мне на шею, не считаясь с моими отбитыми местами. Сука, больно.
– Так значит, это правда, что Арестов продаёт бои своих? – спрашивает меня Филатов. – Я слышал такую не очень популярную версию после проигрыша Рокки, но не верил.
– А я вот не слышал, Фил, – говорит Айченко. – Иначе меня бы здесь уже не было.
– Если это правда, то я ухожу из клуба, – заявляет Артём.
– И я, – поддерживает Миронов.
– А что тут происходит? – щебечет ничего не понимающая Агата.
Я ей не отвечаю. Меня куда больше интересует стоящая неподалёку и переминающая с ноги на ногу Вика. Не знаю, что она тут забыла, но платье просто отпад.
– Да понятно, что мы все уйдём после сегодняшнего, – снова говорит Айченко и опускает мне руку на плечо. – Тох, ты всё правильно сделал. Спасибо тебе. Мужик.
– Присоединяюсь. Лебедь, как всегда, от души отвешиваешь, – говорит Миронов.
– Лебедь… у меня просто нет слов, – присоединяется Кирилл. – Предлагаю всем неравнодушным переместиться в кафе. Отметим Тохину победу, там и поговорим спокойно, что дальше делать. Или у тебя как с настроением?
– Нормально у меня с настроением, – отвечаю. – Единственную победу как не отметить!
– Вот и супер! А про единственную, ты не зарекайся. Мало ли, что Арестов сказал. Девчонки, вы как, с нами?
Девчонки пожимают плечами. Да, да поломайтесь ещё, вы же здесь так, мимо проходили. В таких нарядах. Попробуй, Вик, только отказаться.
Вика
Господи, да когда же ты от него отлипнешь?! Привязали тебя что ли невидимой лентой? А мы с Машей стоим как две идиотки, чего вообще притащились непонятно. Я ещё и в красном платье. Прям подружки невесты, блин. Подошли поздравить, называется.
А тут такое оказывается…
Я улавливаю фразы ребят, и уши в трубочку закручиваются. Но как же хорошо, что это всё закончилось. Антон, мальчик мой, у тебя губа кровоточит, а у меня салфетки как раз есть.
Но подойти не решаюсь. Эта стерва вцепилась, как гиена.
– Девчонки, вы как, с нами? – обращается к нам один из ребят.
Хоть кто-то заметил, что мы вообще здесь. Маша пожимает плечами, я как бы с ней, но ей-то всё равно, куда дальше. А я не хочу Антона наедине с гиеной оставлять.
– Вик, ты как? Какие были планы? – спрашивает меня Маша.
– Да никаких, – беззаботно отвечаю. – Я же тебе говорила, я на выходных одна, мне скучно. Можем и пойти.
Маша отвечает, что мы с ними. Фууу.
Вся компания направляется к выходу и Агата, наконец, отцепляет свою хватку. Аккуратно подхожу ближе к Антону. Достаю салфетки из сумочки.
– Вот… – протягиваю ему, – у тебя кровь.
Он зажимает мою протягивающую салфетку ладонь в своей и смотрит в глаза.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает.
Я готовилась к такому вопросу… ну почти.
– Хотела отдать тебе футболку.
– Мм, у меня есть ещё, могла бы оставить себе. На память, – демонстрирует ровные зубы.
И что ж ему их не выбили!
– Вот ещё! Не нужна мне от тебя никакая память!
– Жаль. Спасибо, – забирает салфетку и отпускает мою руку.
С невозмутимым видом иду дальше. Вот, зачем я так? Огрызаться, отнекиваться, разве за этим я пришла? Но мне и правда не нужна никакая память, мне он нужен, а не память. Только такими темпами одна память мне и останется.
– Так, где она? – вдруг спрашивает.
– Кто?
– Футболка.
– А… я её забыла.
Он смеётся.
– Я, правда, её забыла! Уже здесь поняла, что в сумке её нет. Ну, что мне возвращаться было?
– Нет-нет, конечно, не возвращаться. Хорошо, что ты пришла.
