подумать, то написание именно подобного откровенного сюжета и есть сейчас моя работа, а он мой начальник, точно знающий в каком ключе я пишу историю, поэтому все абсолютно нормально. Абсолютно. Но меня хватает только на два «абсолютно», потому что потом начинается более продолжительное: «абсолютно не нормально!»
Почему? Почему меня так волнует, тревожит и беспокоит, что мой начальник обо мне подумает. Не посчитает ли распутной… ведь, логично предположить, что раз я могу описывать подобное… значит и сама по аналогии занималась сопоставимыми процессами. И одна эта мысль так сильно на меня влияет, вызывая прямо-таки аффективное желание выбежать из номера, постучаться к нему и в моей манере скорострела, когда я особо нервничаю, сказать, что все от корки до корки это исключительный художественный вымысел, не подкрепленный абсолютно никаким опытом. Потому как упоминать о неудачном опыте и полу-аноргазмии еще более постыдно…
— Мой сыночек тебе приглянулся. — довольно хмыкает Римма Константиновна, медленно и грациозно возникая на моем плече.
Я оскорбленно вентилирую воздух в легких и перевожу взгляд на свою мини-версию, рассчитывая на поддержку и защиту. Но та меня словно не замечает, как-то таинственно напевает себе под нос «ой мороз мороз…» и сооружает веночек из ромашек.
— Репертуар комбинезонша выбрала, признаемся — странный, — поправляя волосы, продолжает владелица Эры, — Но источник нам всем, милочки, понятен. И ты как-никак, неопытная, но все же женщина. Должна была почувствовать и его к себе интерес. — на этой фразе мини-я вспыхивает и умильно хлопает ресничками. Подобная опция, вероятнее всего, доступна лишь мне воображаемой, так как в жизни я смогу также, только если случайно кисточкой туши попаду себе в глаз. — Поэтому постарайся своими историями пробудить в нем еще больший интерес и желание, а не чередуй в гостиничном номере две малоэффективные в наше время профессии: невротического истукана и горделивого шагомера.
— Заставь его сердечко забиться в унисон с нашим. — смущенно высказывается мини-я.
— Сопли оставить, — возмущается более опытная советчица. — Побуди его захотеть тебя как следует трахнуть!
От этих слов кровь в моем теле начинает полыхать, и я мотаю головой, заставляя этих двух отягощенных вольнодумием убраться из моих мыслей.
Сбрасываю с себя одежду и прохожу в душевую кабинку. Включаю кран и, прикрыв глаза, позволяю прохладной воде смыть с себя странные воздействия от слов ненастоящей Риммы Константиновны. Но получается неважно.
Я знаю ее сына пару дней. Всего пару. Он не ухаживал за мной, не водил меня в кино, не дарил цветы, как Роман, только вот был очень внимательным и чутким, таким каким за весь период наших отношений никогда не был мой бывший… может поэтому меня тянет к нему намного сильнее, чем когда-то тянуло к Роме?…
Но я не какая-то легкодоступная девушка, чтобы за пару поглаживаний рук влюбляться в незнакомого мужчину. Нет нет, нет.
Ведь нет?
Нет.
Полностью убеждаю себя в отсутствии легкомысленных мыслей и присутствии всепоглощающего профессионализма, надеваю гостиничный белый халат, рисую на запотевшем зеркале сердечко, выхожу из ванной, достаю из чемодана ноутбук и забираюсь на кровать.
Эро-рассказ
Накрываюсь одеялом и забираюсь головой под подушку. Бесполезно. Стоны из соседнего номера настолько громкие, словно наш айтишник Антон и рекрутер Лика бесстыдно кувыркаются на моей кровати, а я делаю вид, что всё в порядке и их в моей комнате нет. И ее протяжных «дааа…» и «ещёеее…” тоже нет. Это лишь высокочастотные шумы неизвестного происхождения, эффективно мешающие провалиться в долгожданный сон.
И ведь не люблю я корпоративы. А выездные с ночевками тем более не одобряю. Раньше ни разу подобные сборища Содома и Гоморры не посещала, лишь после узнавала от доброжелательных сплетников, коими являлись большинство сотрудников компании, шокирующие детали про то: кто, как и, собственно, кого. А иногда ещё и где, потому как это самое «где» принимало у некоторых столь неожиданные локации, что заставляло мои глаза открываться особенно широко. Пару раз даже заставляло непроизвольно икнуть.
После случившегося, охваченные корпоративной страстью коллеги продолжали совместную работу как ни в чем не бывало, а потом снова уходили в загул на очередном выездном мероприятии.
Прямо скажем, народ без комплексов… Ведь я полагала — у них после такого (если не до!) любовь должна была возникнуть, или, как минимум, штамп в паспорте появится…, но для некоторых это, конечно, являлось проблематичным, ведь у них этот номинальный штамп уже имелся. И как видно, ни раздвигать ноги, ни просовывать себя в чужие кусты, не мешал.
В этот раз я поехала из принципа. Галя из закупок слишком ехидно разбрасывалась комментариями о моей чопорной нелюдимости, тогда как я правая рука нового босса. А какой, извините, надо быть, если тобой управляет самоуверенный, надменный и жесткий говнюк?!
Его отец, Борис Сергеевич, добрейшей души человек. Да, требовательный руководитель, но при этом платящий достойную заработную плату и предоставляющий каждому работнику шикарный соцпакет со стоматологией премиум-класса.
Информация о приезде его наследника, отучившегося где-то заграницей, никак меня не затрагивала до того злосчастного утра, когда Жанна Игоревна, наш HR-директор, не обрадовала меня новостью о моем переводе. Из команды помощников Бориса Сергеевича к его сыну. Из нас троих с Викой и Светой, выбрали именно меня. И кобра (партийное погоняло HR-дира) умела так преподнести информацию, что ты ходила заворожённой и счастливой ещё целую неделю до приезда отпрыска руководства.
Откуда мне было знать, что посылка прямо из преисподней… Когда нас познакомили с моим новым боссом, я даже покраснела, настолько он был красив и учтив. Темный костюм сидел на нем идеально, подчеркивая прекрасную фигуру, чёрные волосы на голове были немного взъерошены, а глаза цвета свежей листвы смотрели изучающе и дарили обманчивую ласку, за которой скрывался холодный расчёт — но о нем я узнаю после.
Девочки чуть не шипели на меня завистью, а я поправляла свои широкие (и между прочим, модные) очки и неумело врала о необходимости доделать отчёт, не желая делиться мнением на вопрос «понравился ли он мне?». Конечно, понравился. Этот злостный отпрыск падшего ангела заставил внутри меня всколыхнуться чему-то неизведанному. Но пламя горело ровно сутки. Потом наступил второй день холодного душа — отрезвления.
Как сейчас помню … зашла в его кабинет для получения первого поручения и волшебная мишура рассыпалась
