осечку. Конкретно обосрался. Словно перемкнуло. Хер знает, о чем думал когда выдал то, что выдал. Мудак конченный. Эгоист во всех поступках и действиях.
Как теперь оправдаться? Как заставить простить? И возможно ли? Ставя себя на место конфеты, понимал, что ни хрена бы не простил. И заслуженно.
Что я там говорил про лоботомию? Ее, похоже, мне уже до этого сделали, раз я – неразумный телёнок – поплёлся, куда поманили пальчиком.
Сейчас, кажется… нет, я уверен, что наше с конфетой знакомство было не случайным. Хоть и случайное. Просто судьба мне была ее встретить. И по своей глупости так все просрать. Кретин. Просто конченный!
Небрежно припарковав машину возле ее подъезда позвонил в домофон. Но, увы, открывать мне никто не торопился. Начал набирать все квартиры подряд, пока в одной из них мне не открыли. Похер, что перед этим пришлось выслушать матюги людей, которых я разбудил с утра «не срамши» в утро воскресенья.
Поднявшись бегом на нужный этаж, встал перед дверью и нажал на звонок. Долго, протяжно, не думая отпускать кнопку.
Минуты казались вечностью, прежде чем дверь открылась.
На пороге стояла Дина. В том же платье, что и была. С размазанной косметикой и красными опухшими глазами, и потухшим взглядом.
– Что, тебя уже так быстро кинули, что ты сюда прибежал раны зализывать?
– Просто выслушай меня. Прошу тебя. – говорил чуть ли не заикаясь на каждом слове.
– Я тебя тоже просила. И как ты сказал? Мы друзья? Так вот, друг из меня, мягко говоря, хреновый. Так что я тебя ни слушать не буду, да и видеть не желаю. Уходи, Глеб.
– Дина, прости меня. – протянул к ней руку, но она отшатнулась от меня, как от прокаженного.
– Уходи.
Она старалась держаться, говорила четко и ровно. Но вот слёзы, застывшее в ее неживых глазах, выдавали с головой истинные эмоции и чувства.
– Просто выслушай. Я понимаю, что все, что я сейчас скажу – слабое оправдание тому, что я сделал. Я ошибся. Я поступил, как ублюдок. Я наплевал на наши отношения, но я жалею. Безумно жалею.
– Отношения? Нет. Это был просто секс по дружбе. За меня не переживай, я найду с кем подружиться. Ты думаю сегодня ночью тоже воскрешал старую дружбу и как следует поприветствовал подругу после длительной разлуки. А теперь проваливай. И дорогу сюда забудь.
– Дина, не было ничего. Клянусь, не было. – только сейчас понял, что скорее всего она думает, что между мной и Крис что-то было.
– Что, не дала? – едкая усмешка отразилась на ее искусанных губах.
– Да не хочу я никого кроме тебя! – взревел не сумев сдержать эмоций.
– Сочувствую. Помочь, правда, ничем не могу.
Толкнув меня в грудь, захлопнула дверь прямо перед носом.
– Дина! Я не отступлю! Слышишь?! Пороги обивать буду, прощения просить! Но не отступлю!
С силой впечатал кулак в дверь склонив голову, тяжело дыша упёрся лбом в кожаную обивку.
Ни хрена не отступлю. Верну конфету. Моя она и ничья больше. Изо дня в день буду доказывать, что она мне нужна. Себе бы глотку выгрыз, если помогло бы.
Кое-как оторвав ноги начал медленно, еле волочась, спускаться по ступеням. Каждый шаг отдавал болью за грудиной.
Обратно ехал с разодранным в клочья сердцем. Глаза Дины, полные слез, застыли в памяти так, что не вытравить. Ее несчастный и убитый вид, теперь мое личное проклятье. Каждая ее слеза проходилась болезненным ожогом по сердцу. И все из-за меня. Из-за моей глупости и тупости.
Предал ее. Ведь сам прекрасно помню это чувство, когда предают. Как хреново и как невыносимо больно. И тоже самое сделал с этим светлым человечком. Причинил боль. Потушил огонь в ее кофейных глазах. Глазах, в которых готов был утонуть стоило ей на меня посмотреть из-под своих пушистых ресниц.
Понимаю, что не смогу я без неё уже. Без ее улыбки, звонкого смеха. Без запаха ее, прикосновений, голоса нежного. Сам не понял, когда успел так на неё подсесть. Вроде плыл по течению, все шло своим чередом и я даже не заморачивался о статусе наших встреч и отношений. Было хорошо и остальное не парило. А, оказывается, она уже за такое короткое время пробралась глубоко в душу, пустив там корни. Вросла в меня намертво. Понял только это слишком поздно. Правду говорят: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Вот и я сейчас готов на стену лезть от пустоты и злости на себя.
До дома добрался прибывая в какой-то туманной прострации. Удивительно, что при таком коматозе не вписался в отбойник на трассе. Уже чудо.
Зашёл в квартиру и окинул пространство стеклянным взглядом. А ведь сегодняшний вечер мог пройти совсем иначе. Вместо покалеченных удушающих эмоций мы упивались бы страстью и наслаждением. Мы могли быть с Диной здесь. Вместе. Я бы обнимал ее уткнувшись в мягкие густые волосы. Прижимал бы к себе ее горячее тело. Наслаждался ее близостью. Но вместо этого стою тут один, как обухом по голове огретый.
Все же сдвинувшись с места прошел на кухню и достал бутылку виски. Осушил бокал залпом. Даже вкуса не почувствовал. Все внутри и без того горело, что даже не ощутил, как должно быть обжигало горло с каждым сделанным глотком.
Вытащил телефон из кармана и набрал Марка. После длительных гудков он все же ответил.
– Надеюсь у тебя веские причины, раз ты звонишь мне чёрти во сколько в воскресенье после бессонной ночи? – сонно прохрипел брат, не утруждаясь приветствию. А я, в принципе, без понятия, сколько сейчас времени. Все смешалось в какой-то длинный и бесконечный день.
– Более чем. Выпить не хочешь?
– Я думал ты сейчас более интересными делами занят и уж точно не бухнуть хочешь.
– Нет у меня других дел.
– А как же твоя Кристиночка? – брат ее сильно недолюбливал и все, что он думает о ней, сквозило в голосе. Вот только откуда он вообще в курсе о ней?
– С чего ты взял? – настороженно спросил брата.
– Ну, то, как активно она постила сториз, находясь в твоей хате, сказало многое. Особенно ее комментарии по поводу торжественного возвращения на Родину и к своему котику. – Марк передразнивающе пропищал, изображая голос Крис. – Только не говори, что снова с ней сошёлся?
Пипец. Это пока я отвозил домой конфету, Крис занималась херней, которая меня сейчас неимоверно злила.
– Нет, не сошёлся. Но хуйни натворил.
– Ладно, жди. Скоро буду. – вздохнув Марк отключился.
Спустя, примерно, пол часа в дверь позвонили. Марк изрядно помятый и будто
