кажется мне совершенным. Такие нежные и чувственные черты. А эти губы – просто мой фетиш.
Подушечкой большого пальца осторожно касаюсь нижней губы Таи в том месте, где раньше была глубокая ранка. Теперь всё зажило, не осталось и следа.
– Молодец Никитин…
– Что? – переспрашивает малышка, обескуражено глядя на меня своими нереальными глазами.
– Молодец, говорю, Никитин. Шрама не осталось, как он и обещал, – поясняю я, как завороженный наблюдая за движением её губ.
– А-а-а, – выдыхает Тая, а я нежно веду пальцем, очерчивая контур её рта.
– Константин…
– Т-ш-ш, молчи.
Делаю несколько шагов, вынуждая Таю попятиться и упереться спиной в дверь тамбура. Так сюда хотя бы никто не войдёт.
Пока она не опомнилась, наклоняюсь и целую сладкие губы.
Какой же это кайф…
Чувствую, как девичьи руки нежно обвивают мою шею, и светлячок отвечает на поцелуй с таким жаром, что у меня едва не подкашиваются ноги.
Хватаю её и жадно сжимаю в объятиях, проникая языком во влажную глубину рта. Я готов съесть её. Взять прямо здесь и сейчас, в этом чертовом тамбуре у туалетов, забив на то, где мы находимся. Потому что сил уже нет терпеть, я слишком сильно её хочу. И плевать, что будет потом. Я голоден. Я чёртов псих, свихнувшийся от жажды по ней. Ещё никогда никого так не хотел, в глазах темнеет от желания. Блуждаю руками по её телу, настойчиво ласкаю его сквозь одежду, которая кажется такой лишней, крепко сжимаю упругую грудь, срывая с губ Таи приглушенный стон. Забираюсь ладонью под узкую юбку, слышу, как трещит по швам ткань. Тая противится этому, пытается меня остановить, но тщетно – я уже изучаю пальцами резинку её чулок. Точеное бедро. Глажу его, вожу ладонью вверх и вниз, пока ещё ласково. Осторожно сжимаю. Тая очень хрупкая девушка. Везде. Не хочу причинять ей боль. Хочу, чтобы ей было хорошо со мной. Очень хорошо…
Черт, я ведь точно трахну её сейчас.
– И что ты забыла в офисе в такую рань? – выдыхаю я, снова пытаясь поймать её губы.
Это риторический вопрос. Но Тая что-то лепечет в ответ, отворачивается, не позволяя больше себя целовать, лихорадочно пытается остановить мою руку у себя под юбкой.
– Не надо, Константин… Перестаньте… Так нельзя…
– Да, нельзя… – киваю я, касаясь губами тонкой шеи, дурея от этой близости. От нежного запаха Таи, от её сбившегося дыхания, от венки, часто-часто пульсирующей под кожей.
Отрываюсь нехотя и смотрю в её ошалелые, самые красивые в мире глаза:
– Но если очень хочется, то можно, – добавляю я тихо и всё-таки впиваюсь в желанные губы.
Скольжу рукой выше, ребром ладони чувствую её влажное бельё, а под ним мягкую плоть. Замираю, уткнувшись лбом в шею малышки, шумно выпускаю воздух из лёгких. Ничего в этой жизни ещё настолько не заводило меня.
– Нет, нет… – хриплым шёпотом протестует Тая, всё ещё пытаясь меня оттолкнуть.
Неубедительно. Слишком неубедительно.
Разворачиваю ладонь и вдавливаю пальцы в её горячую промежность сквозь тонкую вымокшую ткань. Тая всхлипывает, резко запрокидывает голову и ударяется затылком о дверь. Я тут же обнимаю её голову ладонью и нежно поглаживаю шелковистые волосы в месте удара.
– Осторожнее, маленькая.
– Костя, не надо, – тихо просит она, взволнованно глядя в мои глаза.
Это её ласковое «Костя» вместо официального «Константин» производит на меня очень странный эффект. В груди становится горячо, и безумно хочется выполнить любую просьбу девчонки, любой её каприз. Даже наплевав при этом на свои собственные желания.
Нечеловеческим усилием воли я заставляю себя спустить ладонь ниже по девичьему бедру, но совсем убрать руку из-под юбки получается не сразу. Слишком мне хорошо там.
– Сегодня вечером я тебя заберу, – хрипло произношу я, переместив, наконец, свои лапы на её осиную талию.
Тая отчаянно крутит головой.
– Нет.
– Всё ещё нет? – вскидываю я брови.
Но ответить Тая не успевает – кто-то дёргает дверную ручку тамбура с той стороны.
Мне приходится быстро отпустить малышку. И Тая, выскользнув из моих объятий, мгновенно скрывается в женском туалете. Только после этого я распахиваю дверь тамбура навстречу тому, кто нам помешал, готовый убить этого человека, кем бы он ни был.
К своему несчастью, это оказывается Марина. Сначала она удивляется, а потом, заметив мою хмурую рожу, заметно робеет.
– Доброе утро, Константин Георгиевич! Вы уже приехали! А я сегодня немного припозднилась…
– Ничего страшного, – неприветливо выплевываю я и прохожу мимо.
Тая
– Божечки мои… – выдыхаю я почти беззвучно, прижимаясь спиной к хлипкой перегородке туалетной кабинки и прикладывая ладони к пылающим щекам.
Всё тело горит, губы опухли, грудную клетку распирает от слишком частого дыхания… Но я сдерживаю себя, как могу, чтобы не издавать никаких звуков.
Кто-то вошёл в уборную вслед за мной и возится теперь у раковин. Не знаю, кто это, но догадываюсь, что Марина. Кто ещё мог додуматься припереться на работу в такой час? Разве что мы с Костей…
Не знаю, всегда ли настолько рано приезжает в офис мой босс, но вот мне сегодня не спалось. С четырёх утра глазами луп-луп в потолок, промучилась пару часов в итоге решила поехать лучше поработать. С пользой время провести. Провела. Молодец. Что тут скажешь.
Губы сами собой расплываются в глупой улыбке.
Господи, он меня с ума сведёт…
Потихоньку ощупываю своё тело, вспоминая, как Константин касался меня только что. Как же это было… волшебно. У него такие сильные и нежные руки. Кто бы только знал, как мне хотелось плюнуть на всё и сдаться его натиску!
Но ведь понятно, что Косте нужно от меня только одно. А я зареклась, дала себе обещание, что не стану больше ничьей игрушкой.
«Я тебя заберу, поехали ко мне…»
Пригласил бы поужинать хотя бы. Дал бы мне хоть один намёк на нормальные отношения. Я всё это уже проходила. Сначала «поехали ко мне», потом «я сниму тебе квартиру». А потом «если я узнаю, что ты с ним трахалась, сука, я тебя собакам скормлю».
Воспоминания об Игоре отрезвляют. Сгоняют морок, и внутри всё леденеет, остужая бешено стучащее сердце. Я ведь решила, что с богатыми и влиятельными больше ни-ни. Какое тогда приглашение в ресторан от Константина я жду? Дура. Снова в сказку захотелось попасть? Ничему меня жизнь не учит.
Уже и так вляпалась по самое не могу. Зачем приняла предложение о работе? Чувствую, знаю – Константин просто так теперь меня не отступит. Как же наивно было поверить, что его предложение о работе бескорыстно!
