улыбка женщины становится слека натянутой.
– Для начала мне бы хотелось посмотреть, что у вас есть, – сдержанно отвечаю я, пресекая собственно желание развернуться и уйти отсюда.
– Разумеется, – кивает она, жестом подзывая меня к себе.
Мой выбор останавливается на трех моделях, которые продавец относит в примерочную. Крестовский же располагается на черном кожаном диване, игнорируя повышенное внимание остальных работниц магазина. Он берет в руки журнал со стеклянного столика и, пролистав несколько страниц, с праздным интересом читает какую-то статью.
Я примеряю первое платье, которое мне совершенно не идёт, поэтому решаю не выходить из примерочной и сменить наряд на более подходящий. Но ни к одному из предложенных продавцом вариантов душа у меня не лежит.
– Стас, мы можем ехать, – я выхожу из примерочной.
– Что ты выбрала? – он отрывает взгляд от журнала.
– Ничего, – пожимаю плечами, чем вызываю недоумение на лице Крестовского.
Мужчина в очередной раз не говорит ни слова. Он кидает журнал на столик и идёт в торговый зал. Через минуту Стас возвращается с черным платьем необычного кроя.
– Это? – приподнимает вешалку и, получив мой одобрительный кивок, передаёт мне в руки.
Крестовский в очередной раз удивляет. Я поражаюсь его бесподобному вкусу во всем, даже в том, что ему должно быть несвойственно. Ведь это всего лишь платье.
Эта вещица предполагает отсутствие белья, поэтому мне приходится снять спортивный бюстгальтер. Я натягиваю на себя красивое кружевное платье, думая лишь о том, как идеально она сидит на моей фигуре. Пытаюсь справиться с замком на спине, но в какой-то момент молния заедает.
– Саша? – голос Стаса раздается совсем близко. – Все в порядке? Как тебе платье?
– Помоги, пожалуйста, – я приоткрываю шторку и натыкаюсь на острый взгляд синих глаз всего в нескольких десятках сантиметров от меня.
Повернувшись спиной, я терпеливо жду, когда рука Стаса коснется ставшей поразительно чувствительной кожи, но отчего-то Крестовский медлит. Спустя несколько секунд я все же ощущаю шершавые подушечки пальцев мужчины на своей спине. Дыхание становится прерывистым, а самоконтроль даётся мне с большим трудом. Сердце ухает вниз, когда напряжение в маленькой кабинке достигает критической отметки. Все дело в близости Крестовского, которая одновременно пугает и будоражит мою израненную душу.
– Тебе идет, – низкий вибрирующий шепот касается моего уха, а теплое дыхание согревает шею.
Ладонь Стаса по-прежнему покоится на моей спине. Наши тела почти соприкасаются. И от этой неожиданной близости меня бросает то в жар, то в холод – как бороться с этими полярными ощущениями я не представляю. Очень хочется обернуться, взглянуть в его глаза и понять, о чем он думает. Вот только маловероятно, что в яркой синеве я смогу разглядеть хоть что-нибудь, если Крестовский сам этого не захочет.
– Мне тоже нравится это платье, – наши взгляды пересекаются в зеркале.
– Хочешь примерить что-то ещё? – не мигая, спрашивает он. Его дыхание тяжелеет, рука на моей спине, кажется, прожигает кожу, заставляя меня судорожно сглотнуть. Черт возьми! Что же делать с этим невыносимым притяжением между нами?
– Я думаю, мой выбор окончателен, – каждая следующая фраза дается все труднее.
– Думаю, волосы надо собрать, – ладонь Крестовского поднимается на мою шею, а затем небрежно приподнимает распущенные волосы. – Вот так.
Я больше не могу выносить чувственного напряжения. Я хочу прикоснуться к его губам. Медленно поворачиваюсь лицом к мужчине, ощущая, как сердце буквально выпрыгивает из груди. Я замечаю пульсирующую жилку на его шее и сбивчивое дыхание, что никак не вяжется с всегда собранным Стасом. Я его будоражу. Как и он меня. Глупо скрывать это от самой себя.
Опускаю взгляд на рот Крестовского, и ловлю себя на мысли, что мне хочется снова попробовать его губы на вкус. Мои волосы мягким облаком вновь падают на плечи, ладонь Стаса спускается вниз по спине и замирает на пояснице. Кажется, будто он крепче прижимает меня к себе. Непроизвольно подаюсь вперед и почти касаюсь кончиком носа его губ. Мужчина не облегчает мне задачу – не делает попыток поцеловать меня. Он выжидает. Его слова о том, что наступит день, когда я сама поцелую его всплывают в памяти. Тогда я думала, что это невозможно, а теперь даже гордость не в состоянии удержать меня от безудержного желания ощутить губами теплоту его губ.
– Девушка, вам подошло платье? – жизнерадостный голос консультанта рассеивает чары. Момент волшебства, возникший между нами, безвозвратно утрачен. Крестовский убирает ладонь и отступает назад. Он по своему обыкновению кидает на меня непроницаемый взгляд, в глубине которого тлеет пламя, и быстро скрывается в просторном зале.
Мое тело охватывает дрожь, но дело совсем не в том, что помещение бутика сильно охладилось из-за бесперебойной работы кондиционеров. Все дело в Станиславе Крестовском. И в его близости.
– Да, спасибо, – отвечаю я, нервно стягивая с себя платье и передавая его женщине.
Несколько минут собираюсь с мыслями. Мне неловко из-за того, что я сама поддалась соблазну и чуть не натворила то, о чем впоследствии могла бы пожалеть. Наконец, кое-как восстановив утраченное самообладание, выхожу из примерочной. Крестовский довольно мило беседует с продавцами, стоя около касс с огромным пакетом, в котором находится лишь маленький кусочек ткани. Кстати говоря, его стоимость мне неизвестна. Из-за переполнявших меня эмоций по отношению к Стасу я совсем забыла взглянуть на ценник. Надо обязательно узнать, сколько стоит платье. Как я поняла, у его матери и сестры свой личный счет в этом магазине. Раз уж я не могу заплатить здесь – передам деньги Ариане в руки.
– До свидания, дамы, – мой спутник обращается к женщинам, сверкая белозубой улыбкой.
– До свидания, – киваю продавцам вежливо.
Крестовский, как и положено джентльмену, открывает для меня дверь автомобиля. Он предлагает руку, и я, ни секунды не колебаясь, принимаю ее. От прикосновения по телу пробегает ток, словно меня стукнули электрошокером. Только в качестве этой незамысловатой вещицы выступает Стас. Моя реакция на чужого мужчину начинает меня всерьез тревожить, ведь еще неделю назад мне казалось, что я люблю своего супруга. Черт, как можно было так заблуждаться?
– Ты притихла, – роняет Крестовский, когда мы оказываемся у особняка, всю обратную дорогу проведя в тишине.
– Что? – рассеянно переспрашиваю я.
– Говорю, ты ни словом не обмолвилась со мной с того момента, как мы покинули магазин, – прищурившись, поясняет он.
– Думала
