о том, что ты сказал о моем муже, – ложь дается с большим трудом.
– Считаешь, люди могут измениться? – интересуется Стас задумчиво.
– Кто угодно, но точно не Денис, – равнодушно пожимаю плечами.
– Только в нем причина?
– Разумеется, – горжусь собой, потому что несмотря на дикий коктейль эмоций, бушующий внутри, мой голос, обращенный к мужчине, звучит ровно и спокойно.
– Отдыхай, Саша, – выдержав небольшую паузу, говорит Стас, и в следующий миг я вижу его удаляющуюся спину.
К ужину я спускаюсь чуть позже назначенного времени. После того, как мы со Стасом вернулись, и он стремительно скрылся в своей комнате, я заметила, что за нами из гостиной наблюдает его мама. Смущенная, я все же решила, что будет невежливо с моей стороны не подойти к ней поздороваться. В итоге, Ирина Вячеславовна усадила меня на софу рядом с собой, вручила фарфоровую кружку с чаем и заставила рассказать, что и где я купила к ужину, который она окрестила «небольшой семейной встречей».
На мое предложение помочь ей с подготовкой к вечеру, мать Стаса ответила отказом, заверив, что с организацией ей помогают люди из специальной компании, но зато вспомнила, что я обещала показать ей свои картины.
За обсуждением трех акварельных пейзажей, фотографии которых я нашла в папке на телефоне, мы с Ириной Вячеславовной, у которой оказались обширные познания в области искусства, совершенно забыли о времени. Поэтому принимала душ и собиралась я впопыхах, но все равно не укладывалась ко времени. И когда Стас зашел за мной, чтобы проводить вниз, мне пришлось сказать, что я задерживаюсь и спущусь чуть позже самостоятельно.
И вот, этот час настал. На последней ступеньке я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Волнуюсь, хотя особых поводов для этого будто бы нет. Платье на мне сидит замечательно, туфли, в которых я была в казино, к нему идеально подходят, а волосы я подняла наверх, собрав в небрежный пучок на затылке. Нет, не потому, что так хотел Стас, просто высокая прическа действительно смотрится лучше с платьем, подчеркивая изящный верх и привлекая внимание к моему лицу. И я не должна нервничать, но успокоиться никак не получается, особенно, когда я осознаю, что по мнению Крестовских подходит под определение небольшого семейного ужина.
Площадка перед бассейном заставлена столами, гирлянды лампочек теплым желтоватым светом освещают импровизированную сцену, на которой разместились музыканты, а в гостиной и на террасе собралось как минимум двадцать человек – и ни одного знакомого.
Робко озираюсь по сторонам, думаю о Стасе и тут же, как по волшебству, глаза находят высокую широкоплечую фигуру в темных брюках и белоснежной рубашке с небрежно закатанными до локтей рукавами, которая стоит у дальнего края бассейна в компании очаровательной светловолосой девушки.
Внезапная горячая вспышка в груди, природу которой мне не хочется анализировать, заставляет меня резко выдохнуть. Тело напрягается. Ладони потеют.
Не смотри, приказываю себе мысленно. Отвернись, черт возьми, спрячься. Но глаза будто приклеились к красивой паре, которая, не обращая внимание на людей вокруг, живо переговаривается. Стас даже смеется – это такая редкость. А девушка от него явно в восторге – с обожанием внимает каждому его слову и кокетливо улыбается. Из них получится потрясающе красивая пара, признаю я. Хотя, почему получится? Может быть, они уже вместе?
Оглушающий шум крови в ушах на короткое мгновение даже заглушает для меня гул голосов и звуки музыки. Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на том, чтобы сохранить безмятежное выражение лица, но чувствую, что получается из рук вон плохо. Хочу немедленно уйти, подняться в свою комнату и переждать этот ошеломляющий эмоциональный всплеск, но неожиданно за спиной у меня оказывается Ариана. Она берет меня под руку и заговорщическим тоном шепчет:
– Это Мари. Мы ее видели сегодня днём, помнишь? Наивная, думает, уже застолбила место возле брата.
– Это меня не касается, – закусываю губу и добавляю сухо: – У меня нет никаких прав на твоего брата.
– Полагаешь, они есть у Мари? Нет, мама, конечно, была бы в восторге породниться с Витергольдами, но не думаю, что Стасу это сколько-нибудь интересно.
– Я думаю, твой брат достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, которые касаются его личной жизни. Не похоже, что он общается с этой девушкой через силу, и, кажется, вполне доволен таким положением дел, – замечаю я, стараясь не обращать внимания на продолжающуюся горячую пульсацию где-то в районе сердца.
– Да это он просто тебя ещё не видел, – парирует Ариана с заразительным смешком. – Платье – блеск. Это Дольче?
– Да, – признаюсь я, вспомнив, какой шок испытала, когда додумалась в уединении спальни рассмотреть этикетку. Это платье стоит больше, чем весь мой гардероб, и мне совершенно не по карману. – Ты должна мне сказать, сколько оно стоит. Ценника на нем нет, а в магазине твой брат не позволил мне заплатить, сказав, что у вас с Ириной Вячеславовной там особые условия.
Девушка вопросительно приподнимает брови:
– Для него это мелочь, ты же понимаешь? Он разозлится, если я сделаю то, о чем ты меня просишь.
– Что ж, придется рискнуть.
– Не на тебя, а на меня, – со смешком говорит Ариана. – А впрочем, скоро на меня в любом случае падет вся сила его гнева, так что, ладно, посмотрю чеки.
– У тебя проблемы? – спрашиваю я неожиданно для самой себя. Просто сестра Стаса мне нравится, и если ей нужна какая-то помощь…
– Не бери в голову, – Ариана улыбается, но улыбка не касается ее глаз. – Все, что нас не убивает, делает нас сильнее, правда? Пойдём, возьмём напитки.
Она тянет меня к барной стойке, за которым суетится бармен, и вручает мне бокал шампанского.
– А ты? – удивленно смотрю на стакан воды в ее руке.
– А я временно завязала с допингами, – говорит беспечно. – Ладно, пошли, разобьем сладкую парочку.
И до того, как я успеваю понять, что она имеет ввиду, Ариана тянет меня к бассейну, где по-прежнему в компании Мари Витергольд стоит ее брат.
– Ариана, я не хочу мешать, – шиплю я, пытаясь высвободить руку из захвата ее пальцев, но в этот момент Крестовский вдруг поворачивает голову, а я не успеваю отвернуться – мой взгляд сталкивается с пронзительным взглядом синих глаз.
Бежать и прятаться поздно, а из средств
