отстраниться от меня. Только не сейчас.
— Зачем ты так? Ты же сам прекрасно понимаешь, что мы не сможем здесь прятаться вечно. Да и разве этого ты хочешь? — приподняла лицо, встретившись со мной взглядом.
Кристально чистые, голубые как вода в океане глаза пробирались туда, куда был закрыт доступ для каждого. Но она будто видела меня насквозь, проникала под кожу, плоть, растекалась с кровью по моим венам и нашла лазейку в душу. Один взор и рыжеволосая бестия перевернула во мне все нутро.
— Ты получил то, что хотел, — утверждала девушка. — Теперь все смогут жить дальше отдельно друг от друга.
Её слова ранили. Да, я хотел трахнуть ее , избавиться от многолетнего наваждения. И теперь, получив свое, должно ведь стать легче? Но отчего ощущалось еще тяжелее. Убрал руки от Мандаринки, осторожно стягивая девушку с себя и поднимаясь с кровати.
— Почему ты молчишь, Алан? — звала она, а у меня буря внутри и бушует шторм.
Не могу и слова произнести. Достиг цели. Трахнул. Хотел вытравить из кровеносной системы, но в результате наглотался яда ложками и теперь каждая моя клетка в теле, отравлена ей. Алисой. И это не правильно. Не верно. Она продажная, двуличная сука, с радостью раздвигающая ноги за спиной у своего мужика. Цепочка знакомых мыслей, всколыхнула ярость.
— Мне нечего сказать, — хмыкнул, направляясь в душ. — Ты права, я получил что хотел. Трахнул отцовскую подстилку.
Сразу же пожалел о сказанном, увидев боль в ее глазах. Отвернулся, чтобы не дать слабины.
— Теперь ты освободишь меня? — проговорила беззвучно, будто из нее вынули все жизненные силы.
— Освободить? — повернулся к ней, ухмыляясь. — Спасибо за классный трах, Милая, но условия остаются прежними. Ты оставляешь отца, если не хочешь, чтобы он вместе со всем миром, не увидел то видео.
— Ублюдок!— услышал кинутую в спину фразу.
— И еще, ты же большая девочка. Не забудь потом принять таблетку следующего дня, — скрылся за дверью ванной комнаты, когда в дверь прилетело что-то, со звоном разбившись о дерево и падая на пол.
Вот и все. Я сделал это. Сделал так, что Мандаринка ненавидит меня сильнее прежнего.
Алиса
Завтракаем в полной тишине. Стараюсь не смотреть на Алана, но взор сам тянется к мужчине напротив. Он прожигает меня меня взглядом, вспарывает холодом, снова поселившимся в глубине голубых омутов. Я чувствую его презрение и что-то ещё, то чему нет объяснения после нашего утреннего разговора. В какие-то мгновения мне кажется, будто им управляет ревность, но потом я вспоминаю о том кто он и становится смешно от собственных мыслей.
Прошлая ночь — ошибка. Я это понимаю головой, но отчего же сердце так предательски ноет от жестоких слов мерзавца? Почему хочется разрыдаться в голос от осознания, что я для него лишь зарубка на изголовье кровати, очередная победа?
Мои губы до сих пор болят от его голодных поцелуев, тело ноет от нетерпеливых ласк. До сих пор ощущаю его вкус, ласковые прикосновения, горячий шёпот и по телу пробегают мурашки от воспоминаний о полученных оргазмах.
Сегодня меня настигло полное осознание того, что Алан поимел меня не только физически, но и поимел мою душу. Тошно от него и самой себя, так легко прыгнувшей в объятия врага. И ещё хуже от того, что меня задели его слова. Ведь это не стало для меня сюрпризом. Тогда почему в горле стоял ком и трудно дышать? Как дальше жить? Как я смогу смотреть в глаза Володе, после того как отдавалась его сыну снова и снова? И самое отвратительное, что я хотела бы все повторить. Ни с кем мне не было так хорошо. Оттого ненавидела Алана ещё сильнее.
Мучилась, терзалась, зная, предстоит принять какое — то решение. Ведь жить как раньше я не смогу. Да и Вова не заслуживает такого подлого предательства. Я унизила его, вонзила нож в спину. Нужно сгрести в кучку остатки совести и разорвать помолвку. И тогда голубоглазый ублюдок восторжествует, уничтожив мою жизнь окончательно.
— Одевайся. Через полтора часа мне нужно быть на тренировке, — встал из-за стола подонок.
Смотрю в тарелку на нетронутый омлет и поднимаюсь на ноги, прихватив еду и выбросив в мусор не состоявшуюся трапезу. Помыла тарелки и кофейные чашки, тщательно оттерла сковородку, стараясь оттянуть момент когда вновь окажусь в тесном пространстве с Аланом. Или всё же момент возвращения в реальность?
Вышли из дома через главный вход и я встала, как вкопанная. Сразу за пристанью виднелась подъездная дорога.
— То есть сюда можно было подъехать на машине? — Стискиваю зубы, мечтая придушить этого мерзавца, заставившего меня добираться до проклятой хижины вплавь.
— Да, — равнодушно ответил он, направляясь по помосту в сторону дороги.
— Тогда для чего ты устроил вера весь этот цирк с прогулкой по воде? — В груди пекло. Меня сжигала ярость.
— Чтобы у тебя не было пути к отступлению.
Больше не задавала вопросов, задумавшись над услышанным. Осталась бы я с ним ночевать в одном доме, зная, что могу взять машину и вернуться в гостиницу? Наверное попыталась бы сбежать. И тогда не случилось бы прошлой ночи и этого утра. Тогда я могла еще спасти свою совесть и отношения с его отцом. Теперь Владимир и наша с ним жизнь казались сном. Будто он находился где-то в другом, далеком мире и возможно даже никогда не существовал в реальности.
Шла следом за Аланом по дорожке, огибающей заросли пальм и тропических цветов, за которыми пряталась хижина. Как же меня раздражал этот мужлан с раздутым эго! И в то же время я замечала как перекатываются мышцы под трикотажем, какая сильная у него шея, любовалась татуированными предплечьями с выпуклыми жгутами вен, и обтянутой светлыми брюками упругой попкой. Вспыхнула вспомнив, как впивалась ногтями в мужские ягодицы. Дорога до машины по суше заняла больше времени, чем по воде. Не смотря на ранние часы в воздухе нещадно парило. Капельки пота стекали по лбу, одежда прилипала к телу. Душевные муки в тропический зной переносились гораздо тяжелее. Мечтала наконец-то оказаться в отеле и больше не видеть самодовольной рожи подонка. В поле зрения показался серебристый седан. Алан выключил с брелка сигнализацию и сел за руль.
— Шевелись! Я
