недели не прошло! А ты уже с мужчинами левыми бегаешь! Знаешь, что обо мне пресса напишет? Благо в Торонто не сильно интересуются, что происходит в России. Но за мной следят. И когда узнают, что моя невеста, о которой, кстати, вчера объявили по всем новостям, спит с каким-то мужчиной…
Спит?? Спит??
Да ничего не было у нас!
Но вот знать это Луке не обязательно! Пусть думает, что сплю! А я вот возьму и назло ему так и сделаю!
Так. Стоп.
– Что значит «объявили»?
Вот сейчас мне становится не до шуток.
– Лука, что ты наделал вообще? – произношу возмущённо. Кидаю бумажки на стол и вскакиваю с дивана. – Ты же знаешь, что я их не подписывала! Почерк даже не мой! Буква «М» написана неуверенно!
Потому что мама перестала подписываться фамилией с этой буквы после того, как развелась с отцом!
– Ничего не знаю, – откидывается на спинку дивана и отводит взгляд в сторону. На его лицо снова возвращается равнодушное выражение, которым он отрезает все мои вопросы. – Контракт есть. Подпись есть. Свадьба через три дня. В Канаде, солнышко, а не тут. Завтра мы вылетаем, хочешь ты этого или нет.
От его слов голова идёт кругом.
– Тогда я хочу расторгнуть его, – настаиваю на своём. Да мы что же, не в двадцать первом веке живём?
– Не получится, – поворачивается ко мне. – Ты же читала документы. Помнишь те двадцать пунктов?
Я закусываю губу. Помню. Они хорошо постарались над оформлением договора. Зная, что я могу отказать. Или подписать, а потом стушеваться и разорвать его. Лишили меня всех путей к отступлению!
Если я расторгну контракт – в первую очередь прилетит по маме. И отчиму. Но если до второго мне нет никакого дела, то мама…
Она тоже хороша! До того, как они этот брак придумали, у нас были прекрасные отношения. И только потом всё поменялось.
– Вы в курсе, что если мы сделаем экспертизу почерка, то она покажет, что он не мой? Мамин. Я же вижу.
Вот как она могла со мной так поступить?
– Тогда твою мать обвинят в мошенничестве, – пожимает плечами Лука. – Суд. Штрафы. А если я сверху ещё подкину чего – и до тюрьмы дойдёт. Хочешь?
Он наклоняется в мою сторону и смотрит на меня своими серыми ледяными глазами.
– Котёнок, ну хватит, – произносит ласково, несмотря на свои бездушные холодные омуты.
И нет, я в них не проваливаюсь. Наоборот, пытаюсь сбежать от них.
– Мы же всё решили. Ты просто молода и глупа. Поженимся – и улетим на острова. Отдохнём. Притрёмся друг к другу вдалеке от всех. Я даже прощу тебе связь с этим мужчиной…
На последнем слове его зубы скрипят.
– Простишь, даже если я переспала с ним? – выпаливаю вдруг. – И он…
– Прощу, – цедит сквозь зубы. – Не глупи. Завтра вылет. Дам ещё день побыть с семьей и потом…
Внезапно дверь кухни открывается. Я резко поднимаю испуганный взгляд и вижу Ярослава.
Он что, всё это время сидел рядом на кухне и слышал наш разговор?
Судя по глазам, что горят бешеным огнём, и по бесстрастному в то же время лицу…
Мамочки… Да он же разъярён! Надвигается на нас как самый настоящий вихрь.
Лука оборачивается, замечает его. И я уже хочу остановить Яра, чтобы он того не избил… как Дикий проходит мимо канадца. Подходит ко мне, неожиданно обхватывает моё тело руками и спокойно и легко закидывает на плечо.
А я ничего не успеваю понять…
– Я её забираю, – заявляет Ярослав, сжимая меня. – Хочешь вернуть – попробуй отобрать.
Я округляю от удивления глаза и затихаю. Ничего не имею против. Оставаться с Гарсиа дальше нет никакого желания. Но вот что делает Яр?..
А он делает шаг и уверенно идёт к двери.
– А-ну, верни мою невесту назад!
Я хватаюсь за футболку Дикого, поднимаю голову и кричу:
– Прости-и, но свадьбы не будет!
– Умничка моя, – огромная ладонь с похвалой хлопает по попе, и я краснею. – С тобой одни беды, Ежевика.
Знаю я… Знаю…
– Миронов, мы уехали! – кричит на всю улицу Дронов и направляется к своему любимому джипу.
***
– Константин, остановите их! – кричит Гарсиа, вылетая на улицу и смотря вслед отъезжающему авто.
На крик Ярослава сбегается вся семья.
– Вы о чём? – удивляется Костя, почёсывая репу. – Что случилось?
– Мою невесту украли! – канадец снова дерёт горло как ненормальный.
Отец Вики хмурится, смотря вдаль, и удивлённо говорит:
– Поль, ты понимаешь, о чём он?
Строит из себя дурака, посматривая на свою дочь, которая машет отрицательно головой.
– Неа, папуль. Вообще не понимаю, чего он разорался, – маленькая девочка разводит руками. – Что за невеста? Давление, наверное! В такую жару как капуста вырядился. Вот и напекло!
– Я тоже не понимаю, – и опять Костя строит из себя дурака. Берёт за ладошку маленькую дочь и всё в таком же настроении произносит: – Заболел, наверное, и в бреду сейчас. Пошли отсюда, а то ещё заразимся.
– Ага, – соглашается с ним Поля и «случайно» с силой наступает на ногу Гарсиа, проходя мимо.
И пока джип отдаляется всё дальше, а канадец шипит от злости, семья Мироновых, переговариваясь между собой на тему погоды, как ни в чём ни бывало отправляется доедать шашлыки.
Ежевика
– Вылезай.
Дикий открывает дверь автомобиля и ведёт себя довольно сдержанно. Совсем не так, как вёл себя всю дорогу. Мне кажется, этот шумахер раз пять проехал на красный свет. И раза четыре чуть не врезался в попу передней машины. И нет, я не боялась за его авто. А вот за другие – да. За людей – тем более.
Во время всего пути старалась молчать. Видела, как он злится, поэтому тихонечко слушала музыку, которую включил Ярослав. Думала, что как приедем – успокою его. За рулём трогать не решилась, чтобы не взорвался. Он был сейчас как пороховая бочка.
И вот мы доехали до дома. И надо вылезти из салона, но я не могу.
Свешиваю ноги с сиденья.
– Есть проблема, – болтаю ножками. – Я босиком.
Дикий утащил меня из дома так быстро, что я и про обувь забыла. И даже тапочки никакие домашние надеть не успела.
– Возьмёшь меня на ручки? – говорю смущённо.
Да, Вика, ты это сделала! Молодец! Так держать!
Всю дорогу раздумывала, сказать это или нет! И смогла! Сказала!
Но теперь смотрю на Дикого и нервничаю. А вдруг он скажет, что-то типа: «Хорош! Что ты как ребёнок?»
– Нашла проблему, – зло и раздражённо цыкает он
