губы, но теперь чуть выше, чтобы я сильнее высунула язык. — Слизывай.
Я снова неуверенно потянулась языком за лакомством, как вдруг… что-то коснулось языка и меня словно током прошибло. Не сильно, но эффект неожиданности сделал свое дело, и теперь я была напугана дальше некуда.
— Слизывай, — снова приказал Армин, но я уже боялась подчиниться.
Что это было?
— Получила по своему дерзкому язычку? — усмехнулся мой врач и ласково погладил меня по щеке. — Ты предъявила мне претензии уже три раза. За все три раза ты сейчас и расплатишься.
Я жалобно свела брови на переносице, теперь понимая, что мой врач может быть действительно очень строгим и безжалостным.
— Слизывай, — настойчиво повторил Армин, но когда не добился от меня повиновения и в этот раз, то объяснил чуть ласковее. — Не бойся. Я расскажу тебе что это такое. Эта вещь не причинит тебе вреда. Обещаю. Но я хочу, чтобы в следующий раз ты сумела вовремя прикусить свой язычок, когда тебе вздумается сказать что-то подобным претенциозным тоном.
— Простите меня… пожалуйста, — жалобно попросила я.
— Нет, Афина, — мой врач был неумолим. — Ты запомнишь этот урок. И впредь будешь подбирать слова, когда говоришь со мной.
— В той палочке, что я прикладываю к твоему дерзкому язычку, — пояснил он, — очень слабый заряд тока. Примерно, как в батарейке. Если приложить ее к коже, то ты почти ничего не почувствуешь.
Армин тут же приложил ее к моему плечу, я дернулась поначалу, но вскоре поняла, что на плече заряд совсем не ощущается. Просто как будто что-то щекочет кожу.
— Ток возникает только при контакте со слизистой, — сообщил он. — Я накажу тебя три раза. Один раз уже прошел. Сделай как я говорю, и уверяю тебя, в конце ты будешь улыбаться от приятных ощущений.
Мне слабо верилось, что после такого можно улыбаться, но у меня все равно не было выбора. Мне не хотелось навлечь на себя еще более тяжкие наказания.
— Слизывай!
Я выдохнула и теперь попыталась сделать это дрожащим пугливым язычком.
Армин пару раз попытался «поймать» мой язык палочкой, но я юрко прятала его за зубки. И в какой-то момент мне даже это показалось забавным. Очень страшным, но действительно забавным. Мое сердце бешено забилось в груди от адреналина, и я снова и снова пыталась слизать сливки с губ, не попавшись на палочку моему Доктору.
Но все же он поймал меня во второй раз, и я зажмурилась от нового разряда. Хотя сейчас он показался мне не таким сильным. Все же теперь я знала чего ожидать.
Армин вновь испачкал мне губы сливками и принялся с азартом подлавливать меня, а мне хотелось смеяться от такой будоражащей игры.
В третий раз Армин подловил меня, и я взвизгнула от неожиданности. Мое сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Не смотря на всю унизительность ситуации я чувствовала странный нервный восторг. Будто я преодолела какой-то очень серьезный страх.
— Что ж, молодец, — похвалил меня Армин. — А теперь пообещай мне больше не дерзить.
— Обещаю больше… — я так и замерла с раскрытым ртом, потому что я просто не чувствовала больше кончик языка и все слова теперь вылетали из меня совершенно непонятные.
— Дальше, — Армин явно сдерживал смех надо мной.
— …больше никогда не дерзить моему Доктору, — проговорила я, но каждое слово звучало просто как неопределенный артикль английского языка «the».
Армин не удержался и все же рассмеялся.
— Доктор Армин! — снова принялся the-кать я, но тут и сама прыснула со смеху. — Ра-the-вя-the-ите меня! — ухохатывалась я, но мой врач все не переставал смеяться надо мной.
Так, я получила свое первое наказание, но оно не отпечаталось во мне обидой.
На следующее утро Армин как обычно привез меня в палату, а сам принялся за пациентов. У него было назначено на сегодня ряд операций, а мне же предстояло пережить дико скучный день. И хоть меня все время кто-то навещал, а в моей гарнитуре был интернет и аудиобиблиотека, но мне не хотелось ничего другого, как проводить время с Армином. Только с ним.
Медсестра Юля осторожно растерла пальцем заживляющую мазь на внутреннем уголке моих глаз и оставила меня прилечь на несколько минут. В этот же момент в палату вошла мама.
— Афиночка! — бросилась ко мне мама и зажала мои руки. — Доченька! Я так переживала!
— Почему? — встревожилась я. — Что случилось?
— Где ты вчера была?! — мама чуть не плакала.
— Вчера? — я не сразу сообразила в чем дело. — Здесь, где же ещё?!
— Тебя не было в палате! — заявила она. — Этот Доктор Никель пристает к тебе, да? Ты была с ним?
— Мам… — я так испугалась, что не сразу нашлась что сказать. — Я… просто выходила вчера гулять… Погода была хорошая…
— Я прекрасно знаю, что тебя не было в палате почти весь день! — мамины руки дрожали в моих руках. — Он воспользовался тобой, да? Воспользовался твоей беспомощностью?!
— Мама, перестань, — я так разволновалась, что не знала куда себя деть. — Это не так.
— Он принудил тебя, да? — допытывались мама, прекрасно понимая, что я просто изворачиваюсь. — Какой подлец!
— Мама, перестань! — воскликнула я и попыталась встать с кровати. — Ты ошибаешься! Ничего такого не было! Доктор Армин очень хороший и добрый!
— Я заберу тебя, — решила мама. — Прямо сейчас! Ты пойдешь к своему прежнему врачу, а этот доктор Никель больше никогда не подойдёт к тебе!
— Нет, мама! — я все пыталась выкарабкаться из кровати, но мне мешало то одеяло, то прикроватная тумбочка, то сама мама. — Пожалуйста! Где Гая? Где Господин Эдер?
— Так они все знали? — опешила мама. — Они покрывали ваши нездоровые отношения? Конечно, что другого можно было ожидать?! Я так надеялась, что у Гаи это пройдет. Что Декарт перестанет к ней так относится! Но это как зараза какая-то! Секта! И тебя уже затащили!
Мама схватила меня за руку и потянула за собой.
— Нет, мамочка! — я схватилась за кровать, пытаясь найти кнопку вызова медсестры, но моя рука соскользнула, и мама лишила меня возможности позвать на помощь. — Прошу тебя! Не надо! Мама!
— За что мне все это?! — взмолилась мама. — Тебе только исполнилось восемнадцать, а ты уже прыгаешь в койку к незнакомым мужчинам! И это моя дочь?! Моя скромная тихая Афина? В кого ты превратилась? В наложницу? Любовницу? Если не сказать хуже!
— Мамочка, пожалуйста! — всхлипывала я, не понимая почему нас не останавливают. Должны же быть люди в коридоре!
— Хоть бы только не забеременела от него! — причитала мама. — Как же так?!
